Верни нашу дочь, бывший!

Как быстро Вероника расколется?

И расколется ли она?

Девица явно крепкий орешек.

Слабачку Шолохов сюда засылать не стал бы.

Вот только почему она выглядит испуганной?

Я мог сразу отправить её подальше, в тот момент, когда мне сообщили, что она связана с моим главным конкурентом, но я решил проверить её. Конечно, о собеседовании я не забывал и рассчитывал, что она просто уйдёт. Девчонка оказалась настойчивой, и теперь мне интересно: насколько её хватит?

Отмечаю, что от неё приятно пахнет черёмухой. Странный выбор парфюмерии, ведь чаще всего девушки её возраста отдают предпочтение сладким, броским ароматам. Её запах напоминает мне детство, и, возможно, это единственное, почему она ещё не вылетела на улицу. Или всему виной игра, в которую меня невольно затянули? Мне интересно, чем всё это может закончиться. К чему приведёт.

– Вероника, вы слышите меня? – спрашиваю более настойчиво.

– Да. Простите. Вы правы – я что-то скрываю от вас.

Вероника смотрит на меня перепуганными глазёнками, и в этот момент хочется защитить её, укутать в тёплый плед и сказать, что всё будет хорошо. Вот только сантименты – последнее, в чём я нуждаюсь. От меня сбежала жена, и я остался с маленьким ребёнком на руках. Не сказать, что я страдаю, уверен, справлюсь со всем, но быть ласковым и нежным с женщинами желания нет. Хватило уже. Они только умело притворяются хрупкими и беззащитными, а на деле оказываются голодными львицами, готовыми разорвать на куски. Может, и я ошибаюсь, но тут только время покажет, кто был прав, а кто ошибался.

– И что же?

Из неё всё нужно клещами вытягивать?

Такими темпами надолго моей выдержки не хватит.

Она уже успела назвать меня деспотичным, а ведь сама явилась в этот дом отнюдь не из благих побуждений.

– Мне кажется, что у нас с вами совсем не складывается диалог. Я открыт для разговоров. Если вас что-то тревожит, вы можете поделиться со мной. Я могу обеспечить вам защиту, если посчитаю, что она требуется в вашем случае.

– Да, – уверенно кивает Вероника и шумно выдыхает. – Мы могли бы прогуляться в саду? Мне нужен свежий воздух, потому что я намерена рассказать вам всю правду.

Даже так?

Мне интересно: тянет она время, или всё-таки решит признаться, что подослана сюда господином Шолоховым, чтобы стать моей любовницей? Неужели он на самом деле рассчитывал, что я нуждаюсь в продажной девчонке, и она уже сегодня добудет ему нужную информацию? Или она не такая? Что же… Поглядим, что она там хочет рассказать мне. Вот только если начнёт завираться, выставлю сразу.

– Ладно. Если свежий воздух поможет вам раскрепоститься, я готов сделать экскурсию по саду. Времени у меня не так много, но я могу уделить полчаса. Простите, вставать на работу приходится рано, а мы с вами и без того долго ходим вокруг да около.

Скрестив руки на груди в защитной позе, Вероника кивает, и мы идём на улицу. Проходя мимо дворецкого, я киваю, что всё хорошо, и он может отправляться спать, а сам мучаюсь от предположений.

Давно внутри не полыхал так сильно азарт.

Мне хочется получить ответы на все вопросы, которые обжигают душу, и в то же мгновение я не готов раскрывать карты и говорить, что часть правды мне уже известна.

Хочу, чтобы она рассказала всё сама.

Свежий воздух мгновенно заполняет лёгкие, стоит нам только оказаться на улице. Аромат цветущей яблони щекочет носовые пазухи. Давненько я не выходил на улицу, чтобы просто насладиться вечерней прохладой и этими сводящими с ума ароматами. Кажется, что и не жил вовсе. Возможно, развод пойдёт мне только на пользу, тем более отношения с женой у нас были не самые идеальные, и о любви речь шла только в конфетно-букетный, когда я считал, что стал по-настоящему нужен кому-то. Долго это ощущение не продлилось, ведь деньги с моего расчётного счёта после свадьбы стали утекать слишком быстро, пусть эти суммы особого значения и не имеют, но я быстро понял, почему Алла стала моей женой.

Дурак!

Лучше бы до свадьбы прислушался к своей интуиции. С другой стороны, у меня осталось сокровище, которое не купишь ни за какие богатства – моя дочь, пусть придётся заплатить бывшей жене за отказ от ребёнка довольно крупную сумму. Повезло, что она сама мне предложила столь лёгкий исход и не придётся тратить кучу времени, таскаясь по судам. Конечно, последний вариант можно было склонить в мою пользу, но порой даже деньги бессильны. Не всё зависит от них, и если одного человека подкупить легко, то второй может наотрез отказаться разговаривать со мной и вынесет решение заочно.

– Вам легче на улице? – спрашиваю, бросив беглый взгляд на свою спутницу, о которой на время успел позабыть, окунувшись в мысли о жене.

Скоро бывшей.

Мы доходим до сада, и я предлагаю Веронике присесть на скамейку. Она отрицательно мотает головой и бурчит себе под нос извинения. Ведёт себя, словно на самом деле жертва, вот только знаю уже их блеяние. Поплачется, попытается заставить поверить в её искренность… Может, ещё про больного родственника затянет песню?

– У нас с вами на самом деле не сложился разговор с самого начала, и я чувствую сильное давление, исходящее от вас, – хрипловатым голосом выдаёт Вероника и несмело поднимает на меня взгляд. – Возможно, нам просто следует начать сначала? – Она протягивает мне свою хрупкую ладошку и улыбается: – Меня зовут Вероника, и я рада буду сотрудничать с вами и стать няней для вашей дочери. Я смогу подарить девочке материнскую любовь и заботу. Я уверена, что справлюсь. Простите, что растерялась и посчитала правила вашего дома несколько… негуманными.

Я теряюсь от поведения девчонки, ведь я рассчитывал на её признание в связи с Шолоховым, а тут «знакомство». Довольно странное, я бы сказал. Вероника ведёт себя как подросток, и я не знаю, как реагировать. Подыграть ей?

Пожимаю протянутую мне ладонь и улыбаюсь в ответ.

– Меня зовут Виктор, и я знаю о вас куда больше, чем вы рассказали. Так может, следует уже быть честнее, Вероника? – смотрю девушке в глаза, а когда она пытается высвободить свою руку, сжимаю пальцы ещё сильнее и тяну на себя так, что Вероника оказывается практически в моих объятиях.

Она часто дышит и удивлённо хлопает ресницами. Кладёт свободную руку мне на грудь, чтобы выдержать хоть какую-то дистанцию, а меня дурманит её поведение, потому что испуг выглядит чересчур натурально. Девчонка ведёт себя как невинная девственница, а не опытная искусительница, и это заводит. Быть может, на то и был расчёт Шолохова, когда он отправил её в мой дом? Смутить меня ангельской чистотой и заставить поверить?

– Ну так что? Вы будете говорить правду, или мы перейдём к делу? – спрашиваю, обжигая своим дыханием нежную девичью кожу и едва сдерживаясь, чтобы не впиться в пухлые губы лёгкого персикового оттенка.

Между нами искрит, но я понимаю, что всё это надуманное влечение, или издержки длительного воздержания, ведь я давно не спал с женщиной.

Глава 4. Вероника

Он не оставил мне выбора…

Шолохов ничего не рассказал мне о человеке, с которым предстоит иметь дело, и теперь я висела на волоске от…

От чего?

Вряд ли Усольцев станет насиловать меня и принуждать к близости с ним, вот только его дыхание обжигает и пугает. Его губы, находящиеся на столь минимальном расстоянии от моих, настораживают, и мне хочется увеличить дистанцию.