Верное сердце

— Что ты задумала, милая Нарнетт? — слегка удивился Лис.

— Собрать всех, кто способен держать оружие, снарядить осадные орудия и уничтожить всякое свидетельство существования жизни в горах. Готова открыть нашу резервную казну, нанять чудодейственных магов с далёкого юга… — Нара сама не верила в то, что говорит. — Никто не разубедит меня в том, что эти горы должны умолкнуть. Никакого воя, никаких страхов. Это наше и точка.

— Ты не хочешь дожидаться возвращения своей семьи? Хочешь сделать сама?

— У меня есть двоюродный дядя, троюродная тётка, несколько далёких кузенов…

— Дядя — старик, его дети — бароны-шалопаи. Тётка монахиня, а далёкие кузены — мелкие орденские рыцари. Это не семья.

Нарнетт постучала ногтями по столу. Заметила, как странно выглядят складки на её пальцах. Местами кожа начала трескаться, чего она не видела с подростковых лет. Нервы изменяли её.

— Гхм… Хочу решить проблему грубой силой. Ибо аккуратно — ничего не получается.

— Не убивай нас, дорогая, — граф пододвинулся в кресле, взял её левую руку. — обратись за помощью к сильным мира сего. Пусть сюда явятся мятежники. Если их мотивы, о чём говорят в тавернах, гильдиях, орденах, университетах и замках хоть на какую-то долю правдивы, то благородства им не занимать.

— Сожжённый дотла замок с истреблением целой высокородной семьи?.. — процедила она. — Уничтоженная конная гвардия?.. Эти люди — мясники. Я никогда не обращусь к ним за помощью. Сколько сил, мой милый друг? Прости за настойчивость.

Мелкий рубец на её указательном пальце лопнул. Из него сочилась странная, подобная гною жидность. Она немедля достала платок, обмотала им ладонь.

— Двести восемнадцать рыцарей и оруженосцев, включая баронских. Но их никто никогда не соберёт в полном составе. По крайней мере, если не будет прямой угрозы. А многим плевать на горы, ещё и погибнуть можно, ничем не поживившись. Тайна пугает людей, Нарнетт. Что там происходит — одним богам известно. Если Всеотец не отвечает на наши молитвы, значит… Разумно ли будет оградиться от севера с проснувшимся там злом?

— Мы уже два месяца строим засечную черту, — отвечала герцогиня.

— Я не о физической составляющей.

Нарнетт задумалась. Развернула платок, рубец зажил. Осталась лишь мелкая точка, словно укол.

— Береги тех, кто есть. Кажется, я знаю, что нужно делать. И как по-настоящему провести границу между двумя мирами. Сегодня ночую у вас, с первыми лучами возвращаюсь домой. Остальные графы подождут.

Она встала и направилась к выходу. Граф остался в глубоких раздумьях.

***

Три дня подготовки, отмена всех поездок. Приказ по всей земле, приказ по Аргесалу и окрестным городишкам: прибыть в назначенный день конно и оружно, с боевыми слугами, если таковые имеются. Только профессионалы, никакого ополчения. Для чародеев отдельное упоминание — взять запасы бутыльков маны в ударостойких колбах. Таковые, если у кого-то не было, можно было получить в герцогской лаборатории. Ольте они уже были не нужны.

За ворота снова выехали до рассвета. Двигались два дня. Несколько привалов, две подвернувшие ногу лошади, постоянные доклады от охранения и грифоньих наездников. Нарнетт боялась, но страх тот был иррациональным. Абалтун что-то скрывал, потому не рассказывал больше, чем позволено знать простым смертным.

Птицы кружили над отрядом. Герцогиня насчитала не меньше двух десятков: вороны, сойки, дрозды, горные вьюны. Абалтун или его «слушатели» совершенно не боялись обнаружения, ибо птицы вели себя весьма хамовато. Один из рыцарей пожаловался на то, что у него вырвали трубку прямо из рук, а другой стряхнул с подшлемной шапки что-то белое.

Осторожно, получая доклады от разведки, отряд въехал в лесок. Доехали почти до склона больших гор. Там, наверху, меж крон деревьев мелькала вершина Манробай о двух пиках-близнецах. Красовавшуюся на гербе герцогства вершину Нара никогда не любила, ибо она олицетворяла собой фальшивость фамильного герба. Эти земли давным-давно были отвергнуты от герцогства Сальвиар по причине малонаселённости и труднодоступности, потому Мэссиры носили на одеждах и стягах знак, на который никак не могли претендовать.

Конные остановились, Нарнетт пропустили вперёд. Девушка увидела между деревьев остывшую от крови землю, останки одежды и кости. Нарнетт насчитала несколько конских черепов, а также два человеческих скелета.

— Это те, кто за лошадьми следил, — пояснил окружающим Андалф. — Патруль их обнаружил следующим утром после того, как проводил нас в безопасное место.

Капитан Порлехт и генерал Бехауст, словно сговорившись, в очередной раз окружили герцогиню и взмолились, желая оставить её хотя бы рядом с укреплениями. Очередной отказ, очередная едва слышимая ругань в отдалении. Они не знали, насколько в последние недели обострился слух их госпожи.

— Андалф, прости за напоминание, но проверь ещё раз посохи, — приказала она, едва старый чародей вновь подъехал к ней.

— Только что, ваша светлость. Мы готовы к бою. Но… Госпожа, вы взяли только домашних рыцарей, гвардейцев и чародеев. Ни одно графское знамя, ни один ваш верноподданный барон…

— Не следует обсуждать решения вышестоящей власти, чародей, — услышал он в ответ.

Впереди показался крутой подъём. Оттуда спустилась тройка лихих разведчиков, что едва не сломали строй.

— Наверху дозоры, ваша светлость, — доложил капитан разведчиков. — Никаких следов чудовищ.

Послышались повышенные тона. Нарнетт обернулась, несколько рыцарей, спешившись, ругались друг с другом. Она слышала скептицизм, выражаемый самым могучим на вид великаном, слышала, как его пытается угомонить Мэльдан, а затем и Бехауст. Но за гиганта заступались другие. Постепенно отряд делился. Только чародеи сохраняли нейтралитет и разведчики, что продолжали в подзорные трубы оглядывать округу.

— Заяц, оседлавший улитку, — заметила Нара. — Что за прекрасный сир носит сей прекрасный герб, Мэль?

— Сир Орто, — отвечал друг герцогини. — Победитель трёх престижнейших турниров герцогства.

— Кажется, припоминаю. Странно, что такой великан позабылся.

— Он приносил присягу вашей светлости два года назад, владычица, — сказал генерал, отойдя от спорящих. — Как и вашим родителям до этого.

Нарнетт подъехала поближе, желая рассмотреть смутьяна. Лицо принадлежало не человеку, но медведю. Щетина, отметины, родимые пятна, между морщин гуляли большие хищные серые глаза. Мордой сероглазый медведь смерял окружающих взглядом осуждающим и презрительным. Хотя трусом в данной ситуации был именно он и его поддержавшие.

— Гербы весьма обманчивы, сир Орто, — сказала герцогиня, а окружающие поклонились. — Вы позабыли, перед кем целовали перст? Из трёх десятков мужчин только вы не удостоили поклоном нашу светлость.

— В данной ситуации, госпожа, ни титулы, ни почёт не играют большой роли, — отвечал рыцарь со странным гербом. — Только здравый смысл. Весь путь до этих гор я уговаривал спутников выступить с обращением. Попытаться образумить вас.

— Как можно! — взмолился один из лоялистов. — Ваша светлость, позвольте мне побеседовать с сиром Орто! Я!..