Верность джиннии

Мехмет кивнул. Все, что он узнал о Кариме, еще раз убедило его: Марджана не остановится ни перед чем, лишь бы вернуть подругу домой.

— Я многим ей обязана и не позволю погибнуть в плену, даже если для этого мне придется рисковать жизнью. Неужели ты не понимаешь — я должна ее освободить!

Мехмет кивнул:

— Спасти ее любой ценой.

— Именно. И сейчас, а не спустя несколько недель! Это ожидание убивает меня! Страшно подумать, что с ней будет!

Марджана зажмурилась и покачала головой.

— Мы найдем ее, — тихо пообещал Мехмет, поклявшись про себя, что сделает все возможное ради спасения Каримы. Все, что угодно, лишь бы прогнать тоску из глаз любимой.

Она всхлипнула и, наклонив голову, закрыла лицо руками. Мехмет еще ни разу не видел Марджану в таком отчаянии, и сердце его сжалось от нежности. Он шагнул к ней, намереваясь заключить ее в объятия, но остановился. Чутье говорило, что это будет ошибкой: Марджана не нуждается в жалости. Ей необходима мишень для гнева. Вызов.

— И теперь ты собираешься рыдать до самого заката? — хмыкнул он. — Думаешь, что этим поможешь подруге?

Марджана оцепенела, не веря собственным ушам.

— Не представлял, что ты такая плакса, — безжалостно добавил он. — Не ожидал, что ты сдашься при виде первого же препятствия.

Марджана уронила руки и уставилась на него блестящими от слез глазами.

— Ты считаешь меня слабой?

— По-моему, ты позволяешь чувствам брать верх.

Она шагнула к нему, сжимая кулаки.

— Жаль, что при мне нет шпаги.

— Мне тоже жаль. Это позволило бы тебе сорвать злость.

Одним прыжком перекрыв расстояние между ними, Мехмет порывисто обнял ее. Марджана попыталась вырваться, но он сжал руки, удерживая ее на месте.

— Что ты делаешь?! — прошипела Марджана.

— Исполняю твои желания. А теперь помолчи, — приказал он, прежде чем завладеть ее губами. Застигнутая врасплох, Марджана стала сопротивляться, колотя кулаками в его грудь. Из горла вырвался разъяренный крик, но Мехмет заглушил его губами и не отрывался от нее, пока в легких хватало воздуха.

Желание сжигало его. Он мечтал об этом с того момента, как покинул ее объятия сегодня утром. И, судя по тому, как Марджана выгнулась в его руках, то же самое беспощадное чувство владело и ею. Она снова несвязно запротестовала, но через несколько мгновений он почувствовал, как она отвечает на поцелуй. Ее руки обвились вокруг его пояса, и она отдалась его жадным ласкам.

Девушка все еще дрожала от злости, но больше не противилась ему, смело вступив в дуэль языков. Когда его губы снова атаковали ее с жестокой силой, она запустила руки в его волосы. В ответ он вжался в нее своей ненасытной плотью. Марджана задрожала и громко застонала. Не в силах ждать, Мехмет притиснул ее к стене и, подняв голову, заметил, как чувственно потемнели серые глаза. Густая, раскаленная кровь прилила к его чреслам.

— Мехмет… не стоит… — дрожащим голосом начала она.

— Я не слышу тебя, — отрезал он и, сжав ее руки широкой ладонью, поднял их над ее головой.

— Нет, — слабо запротестовала Марджана.

И, услышав безапелляционное «да», закрыла глаза.

Дрожь сотрясла тело девушки. Почти в беспамятстве она налегла на его руку, слепо добиваясь лихорадочного наслаждения. Его прикосновения посылали почти болезненные волны возбуждения к ее бедрам, но он не давал ей пошевелиться. И даже сознание того, что она находится в его власти, было не столько пугающим, сколько восхитительным. Только он умеет пробудить в ней такое желание!

Мехмет подхватил ее и отнес на тюфяк, а сам лег рядом, целуя ее влажные распухшие губы, после чего приподнялся на локте и стал изучать ее лицо.

Когда она стала извиваться, Мехмет поднял Марджану и одним движением насадил на себя. Она едва не охнула, когда его плоть пронзила ее лоно, разделив ноющие нежные створки. Она сама не поняла, как ей удалось вместить его. Девушка не удержалась от тихого, почти бредового стона, отдаваясь на волю ощущений, сладко бурлящих в крови.

Это соединение было грубым, без малейшего намека на нежность. Властно сжав в кулаке пучок ее волос и оттянув голову, Мехмет продолжал врезаться в нее, большой и твердый. Мощное тело раз за разом придавливало ее, но Марджане не было больно. Каждый выпад усиливал в ней желание, и она, казалось, вот-вот взовьется пламенем и сгорит, не оставив даже пепла.

Девушка цеплялась за его плечи. Ее плоть дрожала под напором его чресл, пока он брал ее снова и снова, ставя клеймо обладания. Она дышала все тяжелее, напрягаясь всем телом. Она укусила его за плечо прямо сквозь ткань кафтана. Мехмет зарычал и вонзился до самого основания, словно никак не мог ею насытиться. И тогда она действительно обезумела. В голове не осталось ни единой мысли. Только пьянящее наслаждение, когда она билась в неумолимых тисках страсти.

Все ее тело невероятно напряглось, и, когда наконец Мехмет швырнул ее в водопад экстаза, она пронзительно закричала, а он поцелуем заглушил рвущиеся из горла звуки.

Медленно, очень медленно Марджана приходила в себя. Еще больше времени прошло, пока она перестала дрожать. И до сих пор не могла поверить тому, что сейчас произошло. Их соитие было жарким, исступленным и откровенно плотским в отличие от нежности прошлой ночи. Они были одержимы неукротимой потребностью слиться в единое целое…

Задыхающаяся и счастливая, Марджана уткнулась лицом в его плечо. Она обезумела в объятиях этого мужчины, но совсем об этом не жалела. Потому что очистилась от гнева и чувствовала себя невероятно живой. Никакое колдовство, можно спорить, не дало бы ей этого необыкновенного, присущего только человеку ощущения.

— Ты сделал это нарочно… любил меня, чтобы отвлечь.

Он улыбнулся в ее волосы.

— Да. Тебе надо было на ком-то сорвать злость. Вот я и помог…

— Тебе это удалось. — Она улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными. — Не смей говорить, что я не должна спасать Кариму, потому что это, видите ли, слишком опасно. Не желаю, чтобы надо мной тряслись, ни ты, ни кто-либо еще.

В глазах Мехмета сверкнуло что-то опасное, греховно-нежное.

— Хорошо, обещаю не трястись над тобой, но прошу выслушать мой совет.

— Совет?

— Твое желание спасти подругу достойно восхищения. Но тебе нужно учиться терпению. Я понимаю твою досаду, но что поделать, если нельзя броситься на помощь сразу? И никакие истерики и причитания не ускорят событий. Поверь, я знаю.

— Я тоже, — парировала Марджана.

— Тогда ты должна понять, что рыдания над ее несчастной судьбой тоже никуда не приведут. Нельзя найти правильное решение, поддаваясь одним только чувствам. Чтобы план удался и бой был выигран, нужно оставаться холодным и бесстрастным.