Вернуть Боярство 13

Однако трусов среди нас не было. Не стоит недооценивать тех, кто живет на свете много веков, кто взобрался на самый верх иерархии силы, пройдя по бесчисленным головам врагов и соперников, став теми, кто стоят над всеми и вся — Столпами Империи, её защитниками и хранителями, символами её мощи, теми, кто имел право перечить даже Императорам… Мышление, взгляды на жизнь и убеждения подобных личностей это не то, что можно недооценивать — подобные нам куда твёрже характером прочих. Вынесшие бремя долгой жизни и одиночества на самой вершине, такие люди просто не могли уступать из страха там, где этого не позволяли их убеждения. А решиться на мятеж против Императора не имея железобетонной уверенности в собственной правоте не станет ни один из нас… В конце концов, прав на Императорский Трон не имеет никто из нас ни при каких обстоятельствах. Корысть в данном вопросе исключена…

Однако я был таким же, как и они. Мне два с половиной века, я прославленный воин и маг, и я пришел сюда, лишь потому что меня сумели поколебать их доводы. И я сразу поставил им условие — когда у нас всё получиться, прежде чем случиться непоправимое, мы должны будем убедиться во всём воочию, дабы избежать малейшего шанса на ошибку. И если они откажутся от этого — я отброшу свою жизнь и сражусь с ними. К тому же, врата скоро отворятся — ни у них, ни у меня просто нет столько времени, что бы устраивать здесь подобные разборки.

— Он прав, Олег, — заговорила, наконец, Анна. — Мы обещали ему неоспоримое доказательство, и мы должны его предоставить. Да и самим не помешает ещё раз убедиться в верности наших выводов. Пусть ошибка и почти невозможна, но надо убедиться окончательно.

— Так ты, Пепел, явился сюда, даже не разобравшись толком, в чем дело? — подал голос Василий. — И что же они тебе наплели обо мне, позволь узнать?

— Ты обвиняешься в связях с Инферно, мой Император, — нашел я в себе решимость посмотреть ему прямо в глаза. — В том, что заложил свою душу и готовишь их возвращение. Что это твои люди крадут крестьян в отдаленных сёлах, что по твоему слову из застенков бесследно пропадают осужденные маги, и что именно ты — глава культа Ауракса, Князя Инферно!

Иерархия обитателей этого проклятого Плана не ограничивалась одними лишь Лордам, внезапно осознал нынешний «я», что до того просто наблюдал за происходящим. Выше Лордов были Князья, над ними — Принцы, а выше прочих стояли Короли Инферно. Единого правителя у этого плана не было — издревле, а то и вообще никогда. И даже Лорд в среднем был равен полноценному божеству, отнюдь не Младшему — а уж Князья могли поспорить с полновесными Старшими Богами. Темная Звезда, решивший на заре моего становления Великим уничтожить весь мир, заключил договор, помниться, тоже с одним из Князей…

— Так вот оно что! — усмехнулся Василий. — Серьёзные, очень серьёзные обвинения, господа… Вот только есть ли у вас какие-либо доказательства?

— Их вполне достаточно, что бы прийти за твоей головой, демонопоклонник! — гневно ответил Буревестник.

— Если бы их было достаточно для подобных обвинений, вас было бы не четверо, — ответил государь. — Здесь стояли бы все семнадцать Великих, и тот же Пепел не требовал от вас дополнительных подтверждений. Друг мой, я всегда говорил тебе — зря ты избегаешь высшего света и политики. Не будь ты столь нелюдим, то прекрасно понял бы, что тебя обманули.

Последние два предложения были адресованы именно мне. У нас оставалось маловато времени — прошло уже три минуты, а я так и не получил необходимых доказательств.

— Их Рода в последние годы потеснили на политическом Олимпе Империи, — усмехаясь, продолжил Император. — Да и само их влияние при дворе уменьшилось — я отдалил от себя их родичей, дав возможность возвыситься менее родовитым, не обладающих такими покровителями людям. У которых было, в моих глазах, главное преимущество — преданность в первую очередь мне и Империи, а не своим Родам… Не говоря уж о том, что мозгов у них на порядок больше, чем у вырождающейся старой аристократии. Правда, я не ожидал, что из-за подобного на меня ополчатся Столпы Империи… Да ещё и придумают столь бредовую причину для своего мятежа. Продался Инферно, да ещё и вдобавок стал лидером чьего-то там культа, ну надо же! Пепел, взываю к твоему благоразумию — развей чары на вратах, и не стану настаивать на вашей каре. Больше того — мы устроим полноценный суд, и я дам изучить себя и остальным Столпам, и священникам, дабы все смогли убедиться в глупости этих обвинений.

Признаться, я на миг заколебался. Может, все прочие и видят нас богоподобными, почти совершенными существами, но это далеко не так. Мы отличаемся от прочих наших сородичей, бесспорно — но у нас тоже есть эмоции, чувства и сомнения, как и у всякого иного разумного существа. Многим из нас присущи все те же слабости, что и остальным — особенно это касается относительно молодых чародеев моего ранга, вроде меня самого. На данный момент я был младших из всех Столпов Империи — разрыв между мной и вторым по молодости Великим Магом Империи был в четыре века.

Император Василий был для меня не просто очередным правителем. Я знавал ещё его отца, я помнил его ещё ребенком — озорным и смышленым парнишкой парнишкой с умными не по возрасту глазами. Я видел все его взлеты и падения, я много времени провел рядом с ним, помогая в проведении армейских реформ, участвовал в каждой его войне и каждом крупном сражении… Господи, да он даже первенца доверил именно мне как раз-таки потому, что считал меня своим другом, даже открыв древний тайный ритуал усиления через сердце!

Однако в отличии от Василия, я помнил весь тот ужас, что творился в годы войны с Темной Звездой и его сторонниками. Та война шла при его отце, и нынешний государь родился уже после неё. Я знал его нрав, честно признавал, что его всегда тяготила собственная слабость как мага, знал о его амбициях вписать своё имя в историю в одном ряду с Ярославом Мудрым, Владимиром Мономахом, Иваном Грозным и Петром Великим… И потому допускал, что он мог соблазниться на посулы Князя. Ибо Инферно умело склонять на свою сторону — на посулы они никогда не скупились и чаще всего обещанное выполняли…

Если отворить сейчас врата, произойти может что угодно. Даже если он действительно устроит показательный суд — получив время на подготовку, столь ценный для Князя последователь сумеет подготовиться к любой проверке. Даже, возможно, действительно временно разорвут договор, что бы восстановить позже. Именно поэтому я согласился с безумным планом этой троицы — ворваться в его покои силой, когда этого не ждут, дабы исключить возможность скрыть от нас истину. И потому я покачал головой, отбросив секундную слабость.

— Нет, мой Император. Мы проверим всё здесь и сейчас — и если окажется, что мы ошиблись, то я не буду противиться твоему приговору, каким бы он ни был.

Ответить государь не успел — всё это время тайно готовящийся Лазарь наконец начал действовать. Древний грек, что видел своими глазами самих апостолов и общался с ними в годы своей юности, был человеком верующим, но далеко не святым, и от того особым благоволением Небес похвастаться не мог. Но зато мог похвалиться кое-чем иным — омытым кровью самого Христа металлическим гвоздем, одним из тех, коими Его прибили к кресту. Истинная святая реликвия, могучая и древняя, о которой почти никто не знал — обрусевший и осевший на Руси грек крайне редко применял этот предмет.