Вернуть Боярство 16
Шрифт:
— У тебя ведь есть способ узнать у дяди, как всё прошло? — поинтересовался я. — Хочу узнать, что с мамой и детьми.
— Он вот-вот отправит сообщение. Нужно ждать.
— А как быть с браком Хельги? Что там с твоей обещанной помощью?
— Это и есть моя помощь, Аристарх. Ни я, ни кто-либо другой не может за тебя пойти и устроить этот брак, — ответил он. — Это твоя женщина. Так…
Я ощутил довольно мощный магический импульс. Шуйский достал прямо из воздуха небольшой диск, испещренный многочисленными магическими узорами. Странный сплав металлов, в котором ощущалась немалая магия — что бы за металлы не пошли на этот предмет, они добывались в наших краях и стоили раз в десять дороже золота… В центре диска сиял, переливаясь разными оттенками
Мысленный диалог боярина и, предположительно, моего дяди и главы Рода Леонида Шуйского продлился несколько минут. Закончив говорить, он вновь спрятал артефакт в пространственный карман и повернулся ко мне:
— Твои родные свободны. Главе пришлось устроить небольшое сражение ради её вызволения, в результате сама Ася получила рану, но ничего серьезного — целители уже полностью исцелили твою мать. Итак, Аристарх — теперь ты свободен и некому на тебя давить. Там, в центре зала твоя невеста стоит с подругами и родственницами и со страхом ждет, когда начнется то, ради чего сюда явилась Императрица. Как поступишь?
Насколько честны Шуйские? И не выйдет ли теперь так, что моя семья станет орудием давления уже со стороны моего бывшего Рода? Как сделать так, что бы семья была со мной, под надежной защитой? Этот и многие другие вопросы крутились в моей голове, пока я не взглянул на Хельгу. Бледнее обычного, ярко-зеленые глаза потемнели, губы поджаты, делает вид, что слушает стоящих рядом подруг…
Какого черта я стою туплю? Хотят посвататься от имени шведского принца, уже почти всё решили? Как бы не так!
— Я, пожалуй, пойду, — бросил я Федору.
И решительно пошел к девушке. Она стояла довольно далеко, метрах в трехстах и была скрыта от меня толпой — перед этим я смотрел на неё с помощью магии. Пробираясь через толпу, я вспомнил, что у меня с собой нет даже самого захудалого колечка — тоже мне, жених года! Ну да ладно, Высший Маг я или погулять вышел? Вспомним давно не применяемое мной искусство Трансмутации Веществ, один из разделов высшей алхимии.
Перехватив пролетающий мимо пустой поднос-артефакт, я подтащил его телекинезом. Артефакт сопротивлялся, как мог, какой-нибудь Мастер, наверное, даже не сумел бы удержать эту шуструю штуковину. Вглядевшись в структуру чар, наложенных на предмет, я убедился, что если не трогать центр, то все остальное — обычный, пусть и качественный металл. И его потеря артефакту не повредит… Поэтому солидный кусок тонкого золотистого металла завис передо мной, а оскорбленный в лучших чувствах и лишившийся большей части металла диск, издав возмущенный писк, стрелой умчался прочь, едва я его отпустил. Будет забавно, если он сейчас вернется с друзьями-подносами и попытается взять реванш…
На меня уже смотрели все окружающие — мой акт вандализма не прошел незамеченным. Не обращая внимания ни на шепотки, ни на взгляды, я сосредоточился на своей добыче. Трансмутация Веществ — очень сложное и чувствительное искусство. Малейшая ошибка, пол мгновения запоздания в процессе использования и смены чар — и вся работа пойдет насмарку. И придется искать новую летающую жертву…
Из моих ладоней вверх потекло полупрозрачное пламя с зеленоватыми языками, охватило металл, а дальше я начал творить одно за другим десятки заклятий. Мелких, каждое из которых в моем исполнение требовало секунды две-три, но их количество…
В общем, две минуты — и сплавившееся в единый шар раскаленного, похожего сейчас на странный золотистый студень металла, впитав последнее заклятие, наконец прекратило пытаться разорвать оковы моих чар и рухнуть на пол раскаленной лужей. Теперь в ход шли куда более серьезные чары — если я ничего не путаю, шесть конкретных заклятий,
если я хочу получить именно то, что задумал.Постепенно шар уменьшался в объеме, словно металл впитывался сам в себя. Когда всё, наконец, было готово и я вздохнул с облегчением — настала самая простая, но при этом самая важная часть процесса.
Необходимо было не просто четко представить, что ты желаешь сотворить из этого шара. И я честно начал вспоминать все виденные мной женские кольца. Список получился длинный… И бесполезный, ибо ничего стоящего, на мой взгляд, я не увидел. И тогда вложил образ именно того, что хочу я, а не воспоминание о кольцах.
Я вливал в шар ману несколько минут, пока на его поверхности не прорезались первые очертания. Ещё секунд сорок — и у меня в руках кольцо из чистейшей платины с бриллиантом. Высшая Трансмутация она такая, воплощает то, о чем в глубокой древности мечтали алхимики — силу Философского Камня. Нет, я, конечно, по эффективности со своими чарами и близко с этим высочайшим творением на стыке алхимии и артефакторики и рядом не стоял — сей легендарный предмет мог такое, что мне принципиально не под силу.
Я мог превратить обычное железо в золото, серебро или ту же платину, из обычного камня сделать драгоценный… Но не более. Мне не под силу было трансмутировать магические металлы, я не мог превратить чугун в ценнейший магический сплав, передав ему все свойства оригинала, не способен был средненький алхимический ингредиент обратить в корень столь редкой и ценной трехсотлетней лунной мандрагоры — но сейчас это и не требовалось. Потратив немалое количество маны и ментальных усилий, я сотворил красивое обручальное кольцо. И взяв своё творение зашагал к Хельге.
Мои магические манипуляции привлекли всеобщее внимание — ещё бы, сейчас творилась сложнейшая магия восьмого ранга, и эхо моих чар ощущали все собравшиеся, благо здесь не было ни одного неодаренного. И теперь я шел через коридор расступающихся людей, глядя на удивленную и робко улыбающуюся Хельгу.
Подойдя к девушке, я взял её маленькую ладошку и, преклонив колено, негромко сказал:
— Хельга, я не мастер говорить длинные и витиеватые речи, потому буду краток. Отправляясь на Дальний Восток, я говорил, что если вернусь живым, то непременно сделаю тебя своей. В холодные ночи, лежа раненным и борясь с проклятием, наложенным малефиком, в жаркие летние дни, сидя вечерами и любуясь тобой на маленькой дощечке, куда я перенес твой образ, выжив в тяжелой битве и возвращаясь назад, распевая солдатские песни у костра — я всегда думал о тебе. Я прожил одну жизнь, довольно долгую, живу вторую — и никогда не встречал никого прекраснее, умнее, храбрее и благороднее тебя. Я… Хельга Романова, выйдешь ли ты за меня замуж?
В зале повисла гробовая тишина. Наверняка на нас сейчас смотрели сотни глаз с совершенно разными эмоциями — удивление, одобрение, зависть, презрение, злость, умиление и многое другое… Но сейчас мир для меня сузился до сияющих изумрудным светом глаз девушки. И широкая, радостная улыбка тронула мои губы, когда она, наконец, заговорила:
— Д…
— Нет! — раздался властный, решительный голос. — Я запрещаю вам даже думать о подобном, Хельга Павловна! А вы, господин Николаев-Шуйский, даже думать о подобном забудьте! У Хельги уже есть жених, и они…
Мир, тот прекрасный мир, созданный волшебными мгновениями тишины и глазами Хельги, смело ледяным, привыкшим приказывать голосом Императрицы. Обернувшись, я встал с колена, пока женщина решительным шагом шла сквозь расступающуюся толпу. По бокам от женщины вышагивали непонятный Маг Заклятий и грузинская княжна, сама же Императрица Александра шла впереди с таким видом, будто весь мир, включая окружающих — её собственность. На красивом лице читалось искреннее, неподдельное возмущение — супруга нашего дражайшего Императора шла устраивать выволочку паре обнаглевших выскочек, рискнувших вызвать её неудовольствие и посметь пойти против её воли и замысла. Что ж, раз так — она выбрала неудачный объект для того, что бы демонстрировать свою власть.