Вернуть дворянство 3

Многие покивали. По глазам я видел — речь откликнулась в сердцах. Тут есть и отчаявшиеся, которых некуда больше не возьмут, и вполне себе востребованные спецы, сменившие десяток-другой работодателей. Не стоит врать ни тем, ни другим. Я честен, остается лишь надеяться, что это чувствуется.

— Есть несколько простых правил, — продолжил я. — Моё слово — закон. Слова моих командиров — закон. Я просею вас всех через мелкое сито. Кто-то станет простым охранником, кому-то предстоит возглавить в будущем боевое крыло клана. Каждому воздастся по способностям.

Толпа одобрительно загомонила.

— Мастера стихий. И имевшие опыт руководства подойдите ко мне.

Я спустился к кучке людей и увидел Серого, что тер с какими-то старыми знакомыми.

— Чумазов, подойди! — позвал я его.

— Че?

— Сержанство потянешь? Хотя бы на первое время.

— На первое, да, — пожал он плечами. — На постоянку не знаю.

— Отлично. Так, Виктор Палыч, пока назначаетесь начальником штаба. Найдите счетовода, тут где-то был. Первичные задачи: добраться до места, разместиться в палатках, провести процедуру оценки боевого потенциала. Назначить черновой сержантско-офицерский состав.

— Понял, — кивнул мужик и пригладил седые усы, оглядывая сборище.

Я пошел вперед по уже изрядно утоптанной строительной техникой дорожке. За мной пристроились близкие, а за ними потянулись остальные подчиненные.

Бригада строителей уже расчистила территорию под лагерь. Подбежал бригадир.

— Господин Ен, рад знакомству! — поклонился он. Плотного телосложения кореец лет сорока с лысой головой и белой каской под мышкой. Я не помнил настоящего имени, все звали его просто Погонщик.

— Как продвигается? — спросил я.

— Опережаем график. Но… — тут он замялся. Слухи уже дошли. И ребята боятся.

— Это мой остров, — сказал я. — И моих людей здесь ни один призрак не тронет.

А если не поверят, придется им представление устраивать. Арс — убийца призраков. А что, звучит.

Мы быстро возвели палаточный городок, бросили вещи и вышли для замера.

Шкала Попова — самая точная из существующих систем оценок. Хотя, конечно, ранг и количество баллов не говорят об умении. Серебряный табурщик в восемнадцать и в тридцать два разных бойца.

Первого я раскатаю, а второй в ряде случаев может навешать мне таких люлей, что забуду собственное имя.

Мастер или же учитель стихий способен лично оценить уровень силы одаренного, но все же есть погрешность. Прибором надежнее.

Выглядела штука жутковато. Белая снаружи и черная внутри кабинка. А внедрена напоминала электрический стул. Одаренный заходил в экраннированую зону. Его пристегивали, на голову надевали обод с датчиками. У пульта садился мастер. Врубали прибор. Учитель стихий сначала называл цифру. Потом её сверяли с показаниями на экране.

Мой водитель, а теперь и сержант отряда Серега Чумазов показал восемнадцать. Всех прогнали быстро, а потом направили на судно, за остальными вещами. Меня интересовал потенциал моих приближенных.

Первым пошел Безымяныш. Обычно третий ранг — предел для полимагов. Но он уже и дар терял, и вернулся явно сильнее, так что мне было жутко интересно, какой в нем сейчас потенциал.

Прибор загудел от разлившейся силы. Стрелка на старом датчике начала метаться из-за одного угла в другой будто дворники на лобовом. Я подался вперед. Наконец амплитуда колебаний стала замедляться, стрелка замерла ровно на шестидесяти.

Безымяныша отцепили, и он вышел из кабинки.

— Сколько? — спросил парень.

— Сорок, — сказал я.

— Чего? — не поверил он.

— Да шучу я. Шестьдесят ровно.

— Я второй ранг?! — застыл он с открытым ртом и переводил взгляд с меня на Джи-А.

— По силе. Не по умениям, — холодно напомнил я.

— Да, конечно, — поспешно кивнул он. — Господин, позволите, полноконтактный спарринг? — посмотрел он мне в глаза с надеждой.

— Когда будет время, — бросил я.

— Я пошла, — как-то слишком довольно улыбаясь скрылась Джи-А в кабинке.

Я запыхтел. Как же не хочется её на место ставить. Но выбора нет.

— Подыграешь мне, — сказал я Безымянышу, хмуро гипнотизируя стенку измерителя Попова. — Выложишься на полную в спарринге с Джи-А. А не следующий день проиграешь мне три схватки из трех. Тогда мы сразимся в настоящем спарринге.

— Как скажете, господин, — легко согласился ученик. — Я вам доверяю.

— Все бы были такими умными как ты, — вздохнул я.

— Шестьдесят четыре, — сказал мастер над огнём и недоуменно свел брови глядя на показания прибора. — Семьдесят.

— Ещё замер, — попросил я.

Мастер кивнул. Встал и уступил место коллеге. Обычно схожие стихии лучше замерять близким по специализации учителем. Но, видимо, не в этот раз.

Сел мастер ветра.

— Шестьдесят три, — сказал он, и открыл глаза, глядя на экран прибора. — Семьдесят один. Ничего не понимаю.

Разброс в одно — два очка на высоких уровнях нормален. Особенно во время перехода на новый ранг. Там каждый день цифра скачет на пару единиц в обе стороны. А вот такие показатели уже странность. Причем, может свидетельствовать об аномалии, ведущей к дальнейшим проблемам в развитии дара.

— Спасибо за работу, господа, — произнес я. В спорных случаях оценку выносит коллегия мастеров. Но тут я председатель комиссии и судит мне.

Джи-А вышла и в предвкушении уставилась на меня.

— Шестьдесят три, — объявил я.

Девчонка запрыгала и захлопала в ладоши. А если б я семьдесят один сказал, она бы что тут устроила? Победный танец?

Девушка отвела мене в сторону и быстро залепетала.

— Хочу сдать экзамен на второй ранг!

— Рано, — покачала я головой.

— Я уже второй ранг, — возмущенно сказала Джи-А.

— Нет. Вторым рангом ты станешь, когда я разрешу.

— Но я хотела сдать экзамен, — растерянно пробормотал она. Мне её даже жалко стало в этот момент.

— Ты пока не готова, — терпеливо начал пояснять я. — Вот когда вулкан в душе уснёт, тогда и сдашь экзамен. И что вы так все гонитесь за этими рангами? Потом ходят одни недоучки, которых пятый ранг уделывает.

— Но ведь…

— Джи — вздохнул я. — Смотри на примере. Я сделал удар окутанным в табур кулаком. — Сколько ребят на пятом ранге в мире победили бы меня?