Вернуть на круги своя
Шрифт:
Впрочем, стоило этой мысли закрасться в мою голову, как сработавшая цепочка заставила удивленно и, чего уж там, уважительно хмыкнуть. Если только все это не было обычным совпадением, стоило признать, что уральский воевода, человек не просто умный, а хорошо знакомый с такой наукой, как психология. Приемная эта, вкупе с розовощекой подавальщицей, фактор, который собьет с панталыку даже самого твердолобого визитера — просителя. Дискомфорт от «несовпадения» собственного вида и этих… вот палат, обеспечен, а с подавленным собеседником общаться куда проще… если рассматривать этот процесс с позиции силы, разумеется. Хм… вот только, как проверить верность моих предположений?
— А что, Виталий Родионович, как думаете, кабинет у воеводы, в таком же стиле? — Тихо поинтересовался мой спутник, прекращая
— Посмотрим, Вент Мирославич. Но, кажется мне, что ждет нас там, что — то вроде официального рабочего кабинета Государя. Вощеный паркет, мрамор и позолота… — Хмыкнул я.
— Пари? — Приподнял бровь полковник и я, заметив совсем не девичий взгляд устроившейся в уголке девицы, что только что принесла нам чай, решительно кивнул.
— Ставка? — Услышав мой вопрос, Толстоватй на миг задумался, после чего вдруг махнул рукой.
— Просьба.
— Договорились. — Мы хлопнули по рукам и в этот момент, низкие окованные железом двери кабинета бесшумно распахнулись, выпуская в приемную гостей генерала. И кто бы сомневался, что это был Мстиславской со своими башибузуками!
— О, добрый день, господа. Тоже к его высокопревосходительству? — Заметив нас, улыбнулся княжич и мы с Толстоватым дружно кивнули. Сотники тут же подошли вслед за своим командиром, для приветствия, загомонили, делясь впечатлениями… Только Баторин вдруг застыл и в глазах его я увидел недоумение. Учитывая, что смотрел он при этом точно на меня, я тут же принялся незаметно проверять, все ли у меня в порядке с одеждой. Все же, даже если знаешь о примененной психологической уловке, от ее влияния полностью избавиться, не получается.
Убедившись, что с одеждой у меня все в порядке, я недоуменно хмыкнул и вопросительно кивнул полковнику, обращая его внимание на застывшего столбиком Баторина. Толстоватый кинул короткий взгляд сначала на сотника, потом на меня и, понимающе ухмыльнулся. Но добиться от него объяснений, я не успел. Сначала, меня заняло прощание с Мстиславским и его подчиненным, княжич при этом, умудрился взять с меня слово, что мы обязательно устроим попойку, как только немного разберемся с делами. А потом, стоило офицерам выйти вон под грохот шпор, к нам тут же подплыла все та же девица и тихим, но настойчивым тоном пригласила в кабинет хозяина дома. Оказавшись в котором, Толстоватый скривился. Конечно, этому помещению, по своей вычурности было далековато до рабочего кабинета Государя, но… здесь были все перечисленные мной элементы и зал этот… подавлял. Вот так, сбей уверенность, обрушь все ожидания и, раскачав гостя, получишь великолепную возможность для доминирования в любой беседе или споре.
Я выиграл… но не сказал бы, что это так уж меня обрадовало. Скорее, заставило насторожиться. Ну да, я опасаюсь таких хитровымудренных людей… были прецеденты, сталкивался, и никогда общение с ними не приносило мне ничего хорошего… Одну Мотю — Лизу вспомнить, хотя бы… или того же Рейн — Виленского…
В общем, у меня были все основания, чтобы вести себя с генералом Свенединым, как с миной незнакомого типа. Осторожно, внимательно и… еще тридцать три раза предельно осторожно.
Хорошо еще, что беседа с уральским воеводой не продлилась и десяти минут. Он лишь, для порядка, осведомился о том, как мы добрались и, получив уверения, что, мол, лучше и быть не могло, тут же перешел к делу. Коротко обрисовав ситуацию с подобранным зданием, Ратмир Браниборич вручил мне папку с очередной порцией документов и пообещал прислать своего адъютанта, занимавшегося этим вопросом. После чего с нами попрощались и вежливо выставили из кабинета. Ну и замечательно. Я бы и не стал набиваться на чай к этому хитрому гному. А габариты воеводы, действительно, очень подошли бы какому — нибудь низкорослому бородатому молотобойцу — секиромахателю.
И, лишь, когда мы выбрались на улицу, я вспомнил про свой немой вопрос о Баторине.
— Это легче легкого, дорогой друг. — Улыбнулся в усы Толстоватый. — Вы ведь, хоть и в штатском, но при параде… Вот он и прочел ваши награды.
— И
заработал разрыв шаблона. — Понимающе вздохнул я.Помимо вполне гражданских наград, сопровождавших мою службу, у меня имелись и боевые, точнее, в данный момент, мой костюм украшала лишь одна из них — обязательный к ношению в присутственных местах при любой форме, шейный знак Алого креста с мечами, полученного мною уже во времена моего директорства, за… впрочем, это не имеет отношения к делу.
— Да, Виталий Родионович… что предпочтете в качестве оплаты моего проигрыша? — Прервал мои размышления полковник, под перестук копыт шустрой тройки, весело несущей наши сани по центральной улице Каменграда.
— Понятия не имею. — Пожал я плечами. — Посмотрим.
— Виталий Родионович. — Протянул полковник, на что я лишь вздохнул.
— Простите, друг мой, но я, пока, и впрямь не знаю, что стребовать с вас за проигрыш.
— Эх, ладно. Но вы уж с этим не затягивайте. Терпеть не могу ходить в должниках. — Попросил Толстоватый, и мне не оставалось ничего иного, кроме как согласно кивнуть, мол, постараюсь.
Вот ведь, добавилось головной боли… И кто бы мне ответил, что с него можно стребовать, а?!
А через несколько минут, наши сани замерли у входа в гостиницу, как оказалось, носившую весьма оригинальное название: «Модерн».
Адъютант генерала Свенедина, молодой поручик, у которого прямо — таки на лице было написано все его генеалогическое древо, нашел меня в гостинице, спустя всего три часа, после нашего визита к воеводе.
— Ваше сиятельство, разрешите войти? — Перешагнув порог моего номера, поручик отвесил короткий и резкий «кавалергардский» поклон.
— Полагаю, вы и есть поручик Роннен? — Осведомился я.
— Так точно. Откомандирован его высокопревосходительством в ваше распоряжение до открытия училища. — На едином дыхании оттарабанил молодой офицер.
— Что ж. Это замечательно. — Я повел рукой в сторону заваленного бумагами стола и улыбнулся. — В таком случае, снимайте вашу шинель и… за работу, поручик. Дел у нас, куда больше, чем времени.
[2]Каменград относится к так называемым, воеводским (воеводиным) городам. И как в любом подобном городе, власть в нем принадлежит своеобразному дуумвирату. Посаднику — выбираемому на должность городским сходом, и воеводе, назначаемому Государем. Если посадник занимается вопросами хозяйствования и повседневной жизни города, то воеводе подчинены все военные гарнизоны воеводства, он же осуществляет оперативное управление городским полицейским департаментом и в его ведении находится пожарная служба города. Единственная военизированная структура, выведенная из — под начала воеводы — городское отделение Особой Государевой Канцелярии, согласно уставу подчиняющейся только своему Главе и Государю.
Глава 3. Производства бывают разные. Толковые, так себе и страшные…
Работы, действительно, оказалось очень много. Инспекционная поездка в пригород Каменграда показала, что выделенные для будущего училища здания, хоть и приведены в божеский вид, но все еще весьма и весьма далеки от того, что нужно. Но… основа была, и это уже хорошо. А достраивать необходимое, можно и в процессе подготовки программы и набора преподавателей. До осени управимся. Должны управиться.
Кстати, с возведением полигона и тренировочного городка, очень помог Мстиславской. С ним мы встретились на следующий день после визита к воеводе, и я, только вернувшись из будущего училища, пожаловался ротмистру на предстоящий объем работ, для которого нужно найти не только поденщиков, но и кого — то, кто за ними присмотрит. Использовать в качестве надсмотрщика Толстоватого, мне претило. Это, все равно, что стрелять из пушки по воробьям, а отправить на стройку прикомандированного поручика, я не мог. Знающий все и вся в Каменграде и окрестностях, в городе он принесет мне куда больше пользы… Очень нужный кадр. Спасибо гному — воеводе. Дядька, конечно, чересчур кручёный, но вот с адъютантом угодил…