Вернуться! (Эмигранты)

– Дуллитл мне не муж, - сухо сказала Эле.
– У нас свадьбы не было. Док себя еще женатым считает, хотя это сто лет назад было. Говорит, боги его не одобрят, если у него две жены будут.

– Законник твой доктор. Ну, по-своему он прав - жизнь над ним зло пошутила. Нужно ему посмотреть, что в старом доме осталось, и осталось ли. Отправляйтесь-ка вы вместе. И ему спокойнее будет, и тебе. Если его старушка еще каким-то чудом в живых числится, вряд ли бабулька на еженощное исполнение супружеского долга будет претендовать. Ну, не хочешь рискнуть?

– Что? Туда?!
– дрогнув, прошептала Эле.

– Ну, да. Если пожелаете, то и обратно. Лично я буду вас ждать.

– Но... но я.... Как же я там буду? Я же не пойму ничего.

– Чем ты хуже Костяка? Разберетесь. Там, по правде говоря, похожих на тебя людей сейчас побольше, чем господ воспитанных, типа нашего уважаемого Дока. Джентльмены повымерли. Народ сейчас простой, разных цветов, и в большинстве своем образование имеет на уровне нижнего каннутского. Конечно, непросто вам придется, но ничего сверхъестественного. Если на сам Переход решитесь, что там сложности с документами?

– Но он-то что скажет?

– Пойди и узнай.

Эле поплелась решать жизненно важный вопрос, а Катрин болтала ногами, ловила брызги и думала, какого черта дала слабину? Теперь не только Док может на исторической родине застрять, но и эта красавица, в личной жизни столь нерешительная, в Старом мире навсегда сгинет. Начнет какой-нибудь дурацкий "Космополитен" читать, и готово.

* * *

Спать было душно. Почти как во время плавания у памятных южных островов. Жо проснулся в поту, вяло встал, открыл иллюминатор и повалился обратно на койку. Сон возвращаться не спешил. Да и свежий воздух, врывающийся в каюту вместе с плеском волн и поскрипыванием снастей, как-то не успокаивал. В последнее время Жо спал беспокойно. М-да, оказывается истинное становление взрослого мужчины привносит определенные сложности. Трудности. И твердости. А ты, как последний идиот, думал, что период подростковой гиперсексуальности давно миновал. Как же, оказывается, физиологически ненормально-поздний. Может, с Мышкой проконсультироваться? Она в этих вопросах профессор, да и ухмыляться не вздумает.

В борт снаружи что-то стукнуло. Жо насторожился, но тут же понял, что это Аша - девушка любила сидеть на борту с наветренной стороны. Ветер и холодные брызги, летящие в лицо, ей нравились? Или волю тренирует?

– Ну и что ты нахохлился?
– сердито сказала Даша.
– Ну?

"Со мной, что ли, говорит?" - изумился Жо.
– "Она же не видит. И разве можно лежа нахохлиться?"

После паузы Даша не менее сердито продолжила:

– Что значит "они мне нравятся"? Разве так можно? Ты совершенно оголтелым стал. Об элементарной вежливости напрочь забыл. А был ведь сдержанным, разумным дарком.

"Это она с Мином, - догадался Жо. "Ну да, это же он лапами по палубе шкрябает. Он всегда так, когда задумывается. Только что ж он молчит?".

– Стыдно, Мин. Честное слово, мне за тебя жутко стыдно. Ты будто вчера с цепи сорвался, со своих холмов диких прискакал. И вообще, прости меня, но это как-то противоестественно. Ладно бы ты к миленьким брауни вожделел. Или к томте - у них девушки симпатичные и добрые. Человеческие дамы-то тебе зачем? Они же огромные!

"Это она про наших. Для Мина леди действительно крупноваты. Даже Найни почти вдвое выше".

Даша между тем явно возмутилась:

– Не смей так думать о женщинах! Они не куски мяса на прилавке! Прекрати! У всех есть грудь и бедра. К твоему сведению, у женщины еще и голова есть, и собственные определенные желания и представления о сексе. Женщина - это комплект. Нет, ну, прямо каннибал какой-то! Ну и что, что они красивые? Перестань их деталями воображать, или я тебя сейчас за борт спихну! Маньяк!

"Эко она его", - с некоторым сочувствием подумал Жо. "Бедняга молчит, как потерянный".

– Что значит, 'хорошо плаваешь'?!
– зашипела Даша.
– Я же тебя не топить хочу, а серьезно охладить. Вот если мы в Старый мир попадем, я тебе оттуда что-нибудь привезу, чтобы прививку сделать. Тебя лечить надо!

– Прививку не надо!
– возмущенно забормотал Мин.
– Лучше лекарство привези. Что я, специально, что ли? Я бы и рад не думать. Только я ничего плохого не делаю. Подумаешь, смотрю.

– Так смотреть невежливо! Нет, что там - это вопиющее хамство! А что у тебя в мыслях творится - вообще ужас! И не говори, что меня никто не просит в башку заглядывать - ты же знаешь, я не могу не чувствовать.

"Вау! Она его мысли читает?!" - потрясенно сообразил Жо. "Быть не может! А в мои мысли она тоже заглядывает? Блин, мне что, теперь - утопиться?!"

– Я не собачка, не коза, и даже не кабан твой драгоценный, - обиженно прогнусавил Мин.
– Это тоже хамство - мысли свободных дарков заодно с ничтожными скотскими мыслишками читать. Не могла тогда сказать колдуну, что тебе или одни мысли нужны, или другие?

– Не говори глупости. Можно подумать, колдун меня спрашивал. Ты же помнишь, как всё получилось.

– Как же, - ядовито согласился маленький полукровка - вот вовсе незачем было колдунам благодеяния оказывать. Все мы отошли подальше, а она, пожалуйста - убила колдунишку. Вот и пользуйся теперь наградой, заглядывай несчастным даркам в головы. Давай-давай!

– Фига с два ты несчастный, - жалобно сказала Даша.
– Это я несчастная. Порнуху каждый день твоими бесстыжими глазами смотрю.

– Это что такое?
– заинтересовался дарк.

– То самое, - кажется, девушка всхлипнула.

– Ты что?!
– всполошился Мин.
– Я больше не буду, Ашечка. Я вообще зажмуриваться начну.

– Да ты уже обещал. Тебе идеал нужен, а они действительно тетки красивые. Только дальше твои фантазии совсем уж не туда сворачивают.

– Аша, я постараюсь.

– Ты всегда.... Слушай, Мин, что это за красный шар "Собачья голова" на мачту подняла?

– Сигнал...

Дальше Жо не слушал - мгновенно слетев с койки и натянув сапоги, вылетел из каюты.

* * *

Флоранс вздрогнула - по коридору что-то пронеслось, простучали по трапу каблуки. У Дики широко раскрылись глаза, и малышка попыталась тут же сползти с койки и устремится вслед заманчивому шуму. Рич нахохлился и вопросительно посмотрел на маму.

– Кажется, что-то случилось, - пробормотала Мышка, замерев с детскими штанишками в руках.

– Заканчивай одевать, я посмотрю, - сказала Флоранс и вышла в коридорчик. Сердце стучало где-то у горла. В кают-компании женщину чуть не сбило с ног что-то мелкое, волосатое и ощетинившееся длинными деревяшками.