Вернуться или вернуть?

Чернову я велел беречь эту пленку пуще глаза. Второй дубль сделать не получится, как и выбраться в Москву в ближайшее время. Профессора ждет переезд и ему будет не до наших фильмов. После операции я попросил у Склифосовского еще немного внимания, чтобы сделать карандашные наброски его самого.

— А вы неплохо рисуете, — похвалил он меня. — Действительно у вас разнообразные интересы.

Больше задерживаться в Москве смысла не было, и я отправился на вокзал покупать билеты. Весь обратный путь мальчишки делились друг с другом впечатлениями, Мишка и Пашка, которые присутствовали при операции, расписывали "ужасы и кровь реками", Чернов почти всю дорогу спал, а я рисовал.

Удивительно, но никто из студентов Склифосовского не был в курсе, что этот аристократичный по внешнему облику человек участвовал в четырех войнах. Именно картинки полевого госпиталя я и хотел добавить в фильм. Хоть самому Склифосовскому я не сказал, но для себя решил, что этот фильм будет полностью о великом хирурге.

Часть 32

Позже в одном из писем Николай Васильевич немного возмущался, что слава в столице опередила его самого. Он только прибыл в Петербург, а уже был невероятной знаменитостью. Фильм "Русский хирург" прошел по всем иллюзионам. Но главное, что его посмотрели в Петербургской "Звезде". А потом сама Великая княгиня Екатерина Михайловна обратила внимание на "движущиеся картинки"! Безусловно, "Звезду" она не посещала. Но через доверенных людей прислала приглашение на демонстрацию в Михайловском дворце. Представляю состояние Лешки-киномеханика, когда ему эту новость сообщили.

Институт усовершенствования врачей, куда пригласили Склифосовского, как раз находился под покровительством Екатерины Михайловны, герцогини Мекленбург-Стрелицкой. Я бы сказал, что сейчас под покровительством Великой княжны находятся все более-менее значимые медицинские заведения в Петербурге. Это и Елизаветинская больница для детей, и Повивальный институт, и Крестовоздвиженская община сестер милосердия. Тем более удивительно, что княгиня заинтересовалась кинематографом.

Честно говоря, я где-то в глубине души надеялся, что будущий император Николай II, любитель фотографироваться, не упустит такую забаву. Допустим, он был занят поездкой во Владивосток и Японию, в прошлом году был голод и он принимал участие в благотворительной деятельности. Но мы демонстрируем кино уже несколько месяцев, а позвала нас только Великая княгиня. Серега с "группой поддержки" два дня крутил фильмы в Михайловском дворце.

Как все же влияет кино на сознание людей! Народ безоговорочно верил тому, что видел на экране. Склифосовский был одним из немногих, кто вначале проверял информацию, не доверяя нашим заверениям. Стрептоцид он начал тестировать на добровольцах в больницах. Результаты были выше всяких похвал. Склифосовский написал по этому поводу доклад. И все в сумме вместе с демонстрацией фильма послужило причиной того, что создателей лекарства пригласили в Петербург. Мне тоже рекомендовалось прибыть, поскольку я считался опекуном близнецов. Фамилия Веры Степановны стояла второй в привилегии на изобретение лекарства, и ее присутствие также было обязательным.

Когда Артем понял, что мы дружно сматывается в поездку, сразу взвыл.

— Оставь Ваську в школе, — предложил ему я. — И отправляйся в Крымскую.

— А как же наш культиватор? Твой Васька в большей степени электрик и управленец. Он мастерские не потянет.

— Значит, ученики пока будут заниматься чем-то другим, — не увидел я проблемы. — Давай им учителя музыки пригласим. Пусть попоют хором или, как рекомендовал Серега, поучатся те, кто способные, игре на гитаре. Скоро подсохнет земля и потеплеет. Будут в футбол играть.

— Еще хутор нужно проведать, — напомнил Артём.

— Ничего с хутором не случится. Архип мужик разумный. Были бы проблемы, он бы и сам дорогу в школу нашел. Приезжал же за керосином после Нового года и сейчас приедет, если приспичит.

Артём почти успокоился и если стенал, то показушно. С прибытием Веры Степановны совсем затих, не до того стало. Мы вытащили упакованные и спрятанные в подвале ноутбуки. В школе все подзарядили и, запершись в доме на Медведовской, начали листать сохраненную информацию на внешних носителях.

Первое, на что я обратил внимание, это дата смерти Великой княгини Екатерины Михайловны — тридцатое апреля следующего года. Не выдержит сердце. Косвенной причиной станет осложнение после перенесенного гриппа, которым она заболеет в июле.

Вера Степановна обнаружила еще одну важную информацию. Спорный вопрос, что причиной смерти Александра III станет нефрит. Почки, конечно, тоже сыграют свою роль, но на вскрытии патологоанатом укажет прежде всего на гипетрофию сердца. И если к этому добавить излишнюю тучность и увлечение алкоголем, то шанса спасти государя у нас не было. Ему на смену придет все тот же Николай II.

"Мой сын неспособен править Россией! Он слаб. И умом и духом. Еще вчера, когда умирал отец, он залез на крышу и кидался шишками в прохожих на улице… И это царь? Нет, это не царь! Мы все погибнем с таким императором. Послушайтесь меня: я же ведь мать Ники, и кому, как не матери, лучше всех знать своего сына? Вы хотите иметь на престоле тряпичную куклу?" — зачитывала Вера Степановна слова вдовой царицы Марии Федоровны, когда та отказалась давать клятву Николаю II.

— Вера Степановна, а как насчет антибиотиков? — поинтересовался я, подразумевая, что почечную болезнь Александра III можно предотвратить.

— Пока никак, — отрицательно покачала она головой. — Пойми, у меня не та специальность. Мне недостаточно прочитать учебник. Уйдут годы поиска и экспериментов даже при условии, что мы знаем, что ищем. Зато у нас есть владения в Никополе, где Серега начал что-то колупать. Пусть еще не активно работают, но немного марганца уже можно получить.

— Марганец для врачей вещь полезная, — согласился я. — Но, увы, не антибиотик. Хотя, думаю, Склифосовский оценит такой антисептик.

— Николай, благодаря раствору перманганата калия, то есть марганца, мы получим изоникотиновую кислоту. А гидразид изоникотиновой кислоты есть изониазид, — "просветила" нас с Артёмом Вера Степановна.

— Э… — произнесли мы с другом хором.

— Такое впечатление, что вы ничего не читали из того, что я вам оставляла! — возмутилась женщина.

— Верочка, мы, конечно, читали, даже буквы знакомые находили, — попытался успокоить супругу Артём. — Только толку?

— Изониазид — противотуберкулезный препарат, — милостиво сообщила Вера Степановна.

— Вот это да! — не удержался я от возгласа.

— Кстати, на всякий случай предупреждаю, что препарат токсичен для собак.

— Вера Степановна, собаки сейчас вторичны, вы подумайте, как это все легализовать.

— Не сразу и не быстро. Кроме близнецов, у меня кандидатов нет. Но им придется реально заниматься, изучать, исследовать воздействие, под микроскопом отслеживать мокроту больных, отмечать то, как исчезнут палочки Коха. То есть от начала и до конца описывать и предоставлять промежуточные данные хотя бы тому же Склифосовскому.

— Как вернемся из Петербурга, сразу озадачим мальчишек, — пообещал я. — Они сейчас на волне энтузиазма исцелить весь мир, так что, думаю, сопротивляться не станут.