Вернуться в Антарктиду

Ему не терпелось заняться делом.

Группа тайных исследователей из Межгорья состояла из пяти человек. Кроме Кира и Демидова-Ланского в нее входили два физика – Сергей Кробышев и Алия Сулейманова – и переводчица с корейского Лиля Чебышева, присоединившаяся к ним в Хабаровске.

Кирилл был уверен, что Лиля служит в органах и имеет не самое низкое звание. Он не пробивал ее по базе, просто не знал тогда, что она летит с ними, но что-то в ее манерах проскальзывало… такое своеобразное, военно-подчиненное, вроде готовности самозабвенно выполнять приказы без лишних вопросов.

Ни Сергей, ни Алия подобным не грешили, задавать вопросы – логичные и глупые, обильные и невпопад – было их страстью. Они могли спорить с руководителем группы Демидовым-Ланским до посинения, отстаивая сомнительную правоту. Возможно, виной тому была их относительная молодость, не ведающая подхалимства. Кирилл и сам недалеко от них ушел и тоже не питал пиетета перед вышестоящими. А вот Лиля Чебышева никогда не спорила со старшим. Пару раз Кир замечал ее недовольство, было видно, что она не согласна с Демидовым-Ланским и хочет возразить, но в последнюю секунду передумывала и покорно выполняла отданное распоряжение.

Кириллу казалось это диким. Имеешь что сказать, так говори, а то будет поздно! Однако Лилия придерживалась иных резонов, из-за чего Кир ее сторонился: мало ли что у службиста на уме. Тем не менее, именно ему досталось общаться с Чебышевой больше других.

По легенде, они изображали отпускников. Сергей и Алия недавно поженились и вели себя как типичные молодожены. Возможно, это было решающим аргументом, почему Демидов-Ланской отобрал в поездку именно их. Грамотных специалистов в «Ямане» хватало, но не у всякого был подходящий характер. Требовались люди с авантюрной жилкой, способные быстро соображать и работать в полевых условиях. Демидов-Ланской предпочел набрать молодежь, дав им шанс заодно проявить себя. Сам он проходил по документам как родственник Сергея, увязавшийся за племянником в корейский санаторий, чтобы подлечить застарелый артрит. А Мухину и Чебышевой предстояло разыгрывать из себя близких друзей Сергея и Алии.

Сначала Кирилла пытались убедить, что изобразить еще одну влюбленную парочку – это раз плюнуть и вообще самая надежная маскировка. Но Кир уперся. Роль смертельно вкрашившегося (*влюбленного) придурка ему совершенно не нравилась, как, собственно, и переводчица Лиля с ее невнятной биографией. Коллеги повозмущались, но оставили его в покое.

Демидов-Ланской только загадочно ухмылялся, не особо вмешиваясь в распределение ролей. Предложили, отказался – тогда думай сам, как себя вести, чтобы не вызвать подозрений. Кириллу такая апелляция к самостоятельности пришлась по душе, и он зауважал Ивана Ивановича – теперь уже и как начальника.

Из Хабаровска они вылетели в Сеул ночным рейсом и прибыли в столицу Южной Кореи затемно. К счастью, заказанный микроавтобус уже ждал их на стоянке вместе с водителем, и три часа спустя они наконец-то добрались до Парка отдыха.

В микроавтобусе Кир отчаянно зевал, проявляя мало любопытства к окружающим красотам. Бесконечная дорога с Урала на Дальний Восток измотала его сильней, чем он хотел показать, не особо помог ему и кратковременный отдых в хабаровском отеле. Ночь накануне Мухин провел у компьютера, в который раз перечитывая детали предстоящей операции, да и в Хабаровске из-за разницы во времени нормально выспаться ему не удалось. Однако, оказавшись в «Доныйбогамчон», он немного ожил.

– Через полчаса встречаемся в ресторане, - велел Демидов-Ланской. – Подкрепимся и прогуляемся по территории, чтобы сориентироваться.

Их отель находился в так называемой «тематической деревне», выстроенной специально для туристов, приезжающих подлечиться в центр восточной медицины. Это был небольшой домик в лесу, к которому с шоссе вела узкая заросшая пышными, но низкорослыми, деревьями аллея. Наверное, летом эта уединенность смотрелась очаровательно, но в декабре и при полном отсутствии снега она произвела на Кирилла, скорей, отталкивающее впечатление. Такое вот сезонное пограничье, «вечную осень», он терпеть не мог.

Из окна его номера виднелся краешек заросшего сада. Между голыми ветвями краснела нелепая фигура дракона, расправившего перепончатые крылья. За ней, чуть в стороне и прикрытый какими-то вечнозелеными кустами, крался большой пластиковый тигр. Это было забавно и несло на себе отблеск местного колорита, но не более того.

Бросив свой чемодан на кровати, Кир, как было условлено, спустился в ресторан. Он полагал, что в отеле, выстроенном по европейским образцам, не будет никакой экзотики. За ней следовало идти в парк, к мегалитам, и потому был несказанно удивлен, когда увидел в огромном панорамном окне ресторанчика Гору.

Прекрасная Чирисан царила над долиной и казалась нарисованной картинкой, вставленной в раму оконного переплета. Она была огромной, темно-синей, с вкраплениями зеленого и белого, и, как в шаль, куталась в кружево тумана, зацепившегося за высокие верхушки стройных сосен. Из-за размытых линий и обилия полутонов Гора смотрелась призрачной. Нереальности ей на контрасте добавляла и ледяная остроконечная шапка, сияющая в лучах полуденного солнца. Высокогорный ледник плыл над туманными волнами словно серебряная пирамида, зависшая в воздухе, презрев законы гравитации.

У подножия Горы и на холмистой равнине росли все те же сосны. Справа на склоне невысокого холма искрился среди крупных валунов голубой водопад. Слева – замерли традиционные корейские домики. Мухин осознал наконец, что оказался в совершенно незнакомом мире.

– Садитесь, Кир, - с понимающей усмешкой произнес Демидов-Ланской, - не стойте столбом.

Он отодвинул для него соседний стул, куда тот и рухнул с многозначным «А-ау-уф!»

– Именно с такого лечебного пейзажа и начинается посещение центра корейской медицины, - изрек на манер гида Сергей, сидевший за столиком напротив. – Только рот-то прикрой, а то ворона влетит.

– Все верно, красота – это лекарство, - сказала Алия, - корейская медицина рассматривает человека как микрокосм, а испортившийся микрокосм следует лечить красивыми видами. Ну, и еще фитотерапией, ароматными ваннами, иглоукалыванием и медитацией на природе.

– А кормить тут будут нормально или тоже сплошной фитотерапией?
– озаботился Сергей, раскрывая меню. – Черт, сплошные иероглифы! Где Лиля? Пусть закажет для меня европейские блюда, если они тут существуют. Я хищник и хочу мяса.

– Закажите пулькоги (*), - посоветовал Демидов-Ланской. – Вам понравится. (Сноска. Пулькоги (также встречаются написания бульгоги) - это род корейского барбекю, которое делают из маринованной свинины, говядины или птицы)

– Отлично. И где они тут? – вопросил Сергей, водя пальцем по заламинированным страницам. – Официанты хоть говорят по-английски?

Впрочем, к ним уже спешила Лилия. Извинившись за опоздание (хотя часы с ее появлением отмерили ровно отведенные полчаса), она принялась читать и переводить им названия блюд. Все оказалось не так плохо, за незнакомыми названиями скрывались знакомые омлеты, креветки, овощи и фрукты, йогурты и булочки. В качестве гарнира к горячим блюдам подавался рис. Сергей повеселел, да и Кир оживился, поняв, что с голоду не умрет.