Вернуться в сказку

— Тебе не стоит так волноваться, Моника, — произносит герцог задумчиво. — Если ты так уверена, что наш Георг ничего не знает, скажи ему сама.

Девушка вздрагивает и поднимается. Она дрожит, в своём тёмно-красном платье она кажется особенно худенькой и бледной, губы её дрожат, в глазах такие обида и непонимание, что первый министр даже не знает, что ему сделать — рассмеяться над ней или пожалеть, как маленького ребёнка. Моника смотрит на министра с гневом и выбегает из его кабинета.

Мужчина усмехается и снова закрывает глаза. Эта беседа слишком утомила его.

Комментарий к II. Глава восемнадцатая. Шестой обрывок обмана.

* Странная история доктора Джекила и мистера Хайда - Фасад

========== II. Глава девятнадцатая. Седьмой обрывок сорванного счастья. ==========

Посмотри,

Перелетные птицы летят надо мной.

Расцветает багряная осень

последним усилием жизни.

И внутри

Догорает лучина. Но где же покой?!

Обрастут серым мхом мои кости.

Забыта отныне и присно.

Отпусти.

Отпусти мою душу, ей плохо с тобой.

Мне спасенье теперь только снится.

Любовь твоя пахнет полынью.

И в груди

Осыпается сердце горячей золой.

Ручейком между ребер струится,

Развеется пеплом и пылью

Белым лебедем, черный барон, не взлететь тебе, не мечтай.

То ли крылья подрезаны, то ли и вовсе не птица

Скалит зубы душа твоя, черный барон. И тебе никогда

В небеса уже не возвратиться.

Замолчи

Ты способен любого с пути совратить

Ты еще никогда не рождался.

Не ведаешь страха и смерти.

Получить

Покорить своей воле звенящую высь.

Твоя цель. Но финал не удался.

И в рай попадают лишь дети.

Белым лебедем, черный барон, не взлететь тебе, не мечтай.

То ли крылья подрезаны, то ли и вовсе не птица

Скалит зубы душа твоя, черный барон. И тебе никогда

В небеса уже не возвратиться.

Так и знай

Я пойму, как проходят пустые года

Избавляясь от тяжести плоти,

Забуду твой царственный профиль

И цена —

Ожидание в смерти святого Суда

Ты, мой демон, меня не воротишь.

Имя тебе Мефистофель.

Белым лебедем, черный барон, не взлететь тебе, не мечтай.

То ли крылья подрезаны, то ли и вовсе не птица

Скалит зубы душа твоя, черный барон. И тебе никогда

В небеса уже не возвратиться.

Тридцать пять лет и четыре месяца назад…

Замок Шварц Трау несомненно являлся одним из самых таинственных мест в мире. Когда-то огромный, торжественный, богатый, когда-то бывший центром древнего мира, богатейший замок тех забытых времён, он представлял собой лишь груду камней сейчас. Зато каких камней! Просто огромные, величиной, пожалуй, в маленький дом, безупречно ровные и гладкие… Сам замок уже не существовал, зато камни, лежавшие в его основании, камни, видевшие начало начал, расцвет и крах той величественной древней цивилизации… Огромные каменные колонны, тоже идеально гладкие, полуразрушенные ныне, когда-то держали на себе каменный свод, расписанный лучшими художниками… Что произошло тогда с миром? Тогда, когда один большой древний мир раскололся? Когда из одного образовалось три — Интариоф, Осмальлерд и Земля… Миры, тесно связанные друг с другом, миры, что являлись частью друг друга, но при этом всё больше и больше отдалялись от друг друга… И тем местом, что когда-то являлось сердцем древнего мира был Шварц Трау… Самое торжественное и трагическое место тех страшных лет, самое удивительное и самое пугающее, самое огромное и единственное в своём роде… Единственное в своём роде и оттого более ужасающее. Что это было за место такое, чтобы оно имело право взять на себя роль центра всего, что только есть в мире?

Замок Шварц Трау был одним из самых величественных творений той эпохи. Когда-то он был расположен на самой вершине холма Ремериз, теперь большая его часть покоилась на дне озера. Осталось только одно место, не затопленное водой, и это были залы Великих дел… Шпили и крыши некоторых других зданий торчали из-под воды, но, чтобы увидеть их целиком, теперь пришлось бы погружаться под воду. Когда-то на шпиле самой высокой башни красовался огромный полупрозрачный камень, что не переливался на солнце, а сам будто был маленьким солнцем, умеющим не только менять цвет по какой-то, известной только самому себе, причине, но и, как гласило предание, исцелять от многих недугов, древние называли такие камни «вайра», и теперь они считались, пожалуй, самой большой загадкой тех времён, а тот камень, который был на шпиле западной башни Шварца Траонт был велик, больше его до сих пор в мире не встречалось… Впрочем, камней вайра в современное время, вообще, не встречалось… Богатейший замок тех лет… В тех свитках, что сохранились с той поры, писалось, что Шварц Трау почти целиком состоял из камней вайра, алмазов и золота, что не было ни единого места, которое не было украшено драгоценными камнями и металлами… Теми, добыть которые и сейчас было слишком трудно. И больше всего всех приходивших сюда поражал главный зал, длиной в семьсот шагов и шириной в триста пятьдесят, а высотой, пожалуй, в двадцать один человеческий рост, в центре этого зала находилось что-то вроде склепа — невысокая комнатка, вся сиявшая будто изнутри, впрочем, возможно, это и был склеп… Возможно, и сам замок был просто усыпальницей Танатоса, того великого и страшного человека древности… Возможно, именно сам Танатос был сердцем древнего мира, тогда можно было понять многое, что было начертано на стенах других гробниц и усыпальниц, возможно, именно вокруг останков того человека тот древний мир начал объединяться… В свитке Осмальда было рассказано о том, как именно это происходило… Свиток не был ещё до конца переведён, знаний катастрофически не хватало для этого, к тому же, было слишком трудно понять, как те люди, которые здесь жили, смогли выстроить этот удивительный и уникальный комплекс, состоявший из не одного десятка зданий… Те огромные каменные блоки едва ли можно было поднять на нужную высоту и с помощью современного оборудования, а тогда… Тогда это было просто невозможно. Так говорит история. Так говорит наука. Но что же было на самом деле? Быть может, тогда существовало что-то, чего уже нет сейчас? Или, быть может, крах той древней цивилизации привёл к полному забвению всего, что она создала за время своего существования? Может, люди того времени уже прошли тот этап, на котором человечество находилось сейчас? Может, мир, вообще, постоянно повторяет свою историю? Может, всё происходит совсем не так, как об этом принято говорить?

Говорили, Танатоса похоронила здесь Хелен, его самый близкий друг, девушка, одна из тех, кто вместе с ним вершил так называемое правосудие в эпоху Древней магии. Рассказывали, что Хериан была ещё более жестоким человеком, чем сам Хейден, что она погубила куда больше… О ней ходили легенды. Она всегда находилась в тени своего названного брата. И именно она создавала эту тень. Хериан… Хелен… Хамиранда… Гера… Хель… Морриган… Кали… Иштар… У неё было много имён. И все содержали в себе какой-то ужас для разных народов. И все они были известны… «Самая красивая и самая кровавая женщина в истории» — так часто называли её.

Джулия Траонт была здесь впервые. Она много знала об этом месте из книг разных путешественников, из легенд, но была здесь впервые. Она стояла перед озером, которое погребло замок Шварц Трау почти через двести лет после раскола древнего мира. Она стояла и смотрела на эти останки ушедшей цивилизации. Девушке порой хотелось заплакать от счастья — она была здесь, здесь, где она с самого детства мечтала побывать… Разве могла она ещё месяца четыре назад мечтать о подобном? Тогда она жила в своём поместье, редко выходила оттуда, жила только для своих книг, для бесценных собраний, что оставил ей отец после смерти… Генриха книги никогда не интересовали. Ему куда больше нравилась охота… Джулии самой так нравилось охотиться вместе с отцом, когда он был ещё жив… Она прекрасно помнила, как, будучи ещё маленькой девочкой, она упросила отца взять её с собой на охоту. Герцогине Траонт так хотелось снова окунуться в те времена, которые были такими счастливыми для неё… Тогда был жив ещё Деми… Джулия тяжело вздохнула и подошла поближе к озеру.

Озеро… Мутная, тёмная вода, в которой не видно ничего. Должно быть, в озере водятся гады, вроде каких-нибудь лягушек или змей — думалось Джулии. Озёра в её родном Орандоре были не такими большими, зато прозрачными и чистыми, состоявшими из прохладной воды, в которую хотелось окунуться. Джулия сама нередко купалась там, в своём королевстве… Но тут всё было по-другому. Леди Траонт видела что-то ужасное в тех водах, приближаться к ним совсем не хотелось, единственной мыслью, что билась у неё в голове сейчас, было «бежать». Бежать. Бежать как можно дальше от этого места… Как можно дальше… Шварц Трау, казалось, отталкивал её от себя. Казалось, что замок будто не хочет, чтобы Джулия и её спутники входили внутрь, будто не хочет, чтобы кто-то тревожил великого обитателя этой огромной усыпальницы. Танатос жаждет покоя, которого так и не смог достичь за время своей жизни, и теперь покарает любого, кто войдёт сюда. Джулия снова вздохнула. Седрик Солнман подошёл к ней поближе и тоже стал вглядываться в воду. Рику казалось, что из воды скоро выглянет существо, существо страшное — под стать здешним местам. Седрик даже отошёл немного назад, чтобы не видеть тех, кто может выглянуть из темноты. А там, наверняка, полно чудовищ.

— Как думаешь, мы сможем переплыть? — усмехнулся Денеб, кидая в озеро камушек, что лежал на берегу. — Не слишком ли этот старый вампиришка наш переоценил?

Джулия пожимает плечами и всматривается в гладь озера. Что-то говорит ей скорее бежать отсюда, предчувствия раньше никогда не подводили её, и девушка действительно думает о том, что неплохо было бы не идти туда. Ведьме не хотелось бы умереть прямо здесь… Она ещё хочет вернуться домой. Хотя бы из-за того, что не стоит надолго оставлять Теодора, пока Дея жива. Тео ещё такой маленький… Ему всего пять лет… Джулия когда-то тоже была такой. Маленькой, милой и вредной, неустанно требующей внимания… Насколько же легче ей тогда жилось! Тогда, когда жив был её родной брат — Деми, тогда, когда она ещё не оказалась в той ужасной пещере у той страшной и злой ведьмы, тогда, когда она ещё не была отягощена всеми этими мыслями — о смысле жизни, о любви, о деньгах… Как же было проще! Как же было лучше!

— Я думаю, — отвечает она, — нам стоит попробовать пойти вот туда — возможно, там будет что-то, по чему можно будет дойти. Я видела чертежи Шварц Трау…

Денеб морщится в усмешке, но не возражает. Джулии порой так хочется ему как следует врезать… Этот самоуверенный до невозможности тип, которого постоянно хочется огреть по голове чем-нибудь тяжёлым, неимоверно раздражал леди Траонт. Даже больше, чем во дворце раздражал Генрих. Что же… Она сама когда-то хотела избавиться от брата. Поделом ей за это. Теперь она хотя бы знает, что бывают люди куда хуже, чем Генрих. И уж теперь бы она отдала всё, что угодно, чтобы снова оказаться наедине со своим младшим и глупым братиком, а не этим… Самодовольный и нахальный тип, впрочем, хода мыслей Джулии, кажется, не совсем понимал, и поэтому продолжал повторять свои шутки в её присутствии, совсем не боясь оказаться заколдованным. Он немыслимо раздражал девушку. Так, как не злил её больше никто в мире…