Вернуться в сказку

На сегодня его бег закончен…

Ему нужно немного отдохнуть — завтра, его душа предвкушает это, будет что-то гораздо более интересное и хлопотное… А сегодняшний день уже скоро подойдёт к концу. Зачем же утомлять самого себя и других? Всё ещё продолжится. Но — завтра…

Всё — завтра…

Комментарий к II. II. Глава вторая. Пиковый валет.

Бежать - несмотря ни на что, не обращая внимания на лишения, невзгоды и людей.

Бежать - смеяться, падать на колени, чувствовать, как на горле сжимается рука неотвратимого наказания, но всё равно вставать и снова начинать бег.

Бежать - кружиться в вечном вальсе между жизнью и смертью.

Ни на секунду не останавливаться…

Остановка - смерть.

Не бояться ничего и никого - только бежать и бежать вперёд, не останавливаясь и не оглядываясь назад.

Даже тогда, когда душат слёзы, даже тогда, когда становится невыносимо больно - бежать.

Даже тогда, когда хочется сдаться, остановиться и упасть - бежать.

Потому что только эта страшная гонка и есть жизнь.

Всё остальное - смерть…

Любые исправления латинского перевода данного текста (если вы знаете латынь) только приветствуются, так как это то, что перевёл гугл-переводчик.

========== II. II. Глава третья. Надежда для будущей королевы мечей. ==========

Puella…

Parvis fragile, lapides pretiosos princeps…

Ille qui semper a nativitate erant manus illius.

Qui nutritus est omnis caligo muros ad gignendum procreandumque tincidunt.

Qui non scit sensum verborum et malos.

Fragile infantem placido vultu et oculis, quos tantum reflectitur velit…

Puella…

Et ad primogenitam filiam regis — quam praeparavit Dominus magnae fortunae cultum.

Clamas — nocet anima viri pretiosam matris miseria.

Vos quaeso — felicia regem patrem suum, quamvis semper putas iniuriam.

Tu fingering rosarium — spe felicitatis tuae nuptiis rex finitimorum reliquas vobis regnum.

Puella…

Sample glauci accidit ocellis nigris oculis vestris.

Ubi sunt miserationes tuae mansueto corde?

Quid facietis ipsam esse consensimus? Quid?..

Si animus pene nihil…

IV.

Королевство Орандор… Королевство к северо-западу от Кайерима, расположенное на трёх больших островах и больше сотни маленьких. Вечные туманы и сильные ветра, бледные, светловолосые в большинстве своём люди и молодой король, что взошёл на престол в результате государственного переворота. Это была незнакомая страна с суровым климатом и совершенно чужими порядками. Люди здесь говорили на совершенно чужом — хоть и знакомом принцессе с самого детства — языке, жили совершенно иными заботами, одевались иначе, любовались другой природой, слушали иную музыку, знали иную поэзию и литературу…

Это было совершенно другое королевство. Тут было довольно красиво. И в столице тоже. Правда, тут не было столь же величественных громадных каменных соборов, какие были в Священной Алменской империи или Кайериме. Здесь было холоднее и постоянно туманно. Принцесса Мария совершенно не привыкла к этому — здесь всё было таким серым и унылым… Ни в коем случае нельзя произносить это вслух! Это обидит короля этих земель и людей, живущих здесь.

Девушка не смеет даже выглянуть из кареты — она прекрасно понимает, насколько сейчас её родителям важно, чтобы она во всём приглянулась молодому королю Орандора. Он был почти её ровесником — старше на четыре года. Это не такая уж большая разница в возрасте. Мать принцессы, королева Рэйна, говорила, что это хорошо — что разница в возрасте между Марией и её женихом не слишком большая. Наверное, это, действительно, было хорошо. Принцесса Мария ещё толком не могла ничего знать. Она просто оказалась в чужом ей королевстве. Не одна — с подругами, служанками, с другом её матери клиром Ерином, — но от этого совершенно не становилось легче. Скоро — уже совсем скоро — она может оказаться здесь совсем одна. Она дочь короля Кайерима — это могло говорить только о том, что её никто не может убить. И больше ничего. Марии хотелось бы, чтобы её жизнь была здесь спокойной… Не радостной — это вряд ли возможно. Просто спокойной. Без тех унижений, которым часто подвергали короли своих королев, без той ужасной боли, которая бывает при выкидышах, без измен мужа — они так сильно задевали и унижали мать Марии, королеву Рэйну, что девушке кажется, что она никогда не сможет простить своего мужа, если он будет ей изменять. Марии хочется только спокойствия… Возможности молиться, подавать милостыню, заниматься благотворительностью…

Пожалуй, больше всего на свете ей хочется стать королевой, которую бы любили.

Она должна быть такой же сильной для этого, как и её королева-мать. Она должна быть достойной того титула, который станет её по праву крови. Она воспитана самым лучшим образом, значит, и её поведение должно быть образцом для подражания всем остальным. Ей стоит достойно ждать своего часа. Сила женщины — в терпении, понимании и прощении. Так всегда говорила ей мать. Так всегда говорила ей её наставница — леди Фиона Батлер. Должно быть, это, действительно, было так.

В королевском дворце для принцессы Марии и её свиты уже выделены комнаты. Прекрасные комнаты, нужно сказать. Орандор был достаточно гостеприимен. Принцесса позволила себе дотронуться рукой до роскошного балдахина, до прекрасных расшитых золотыми и серебряными нитями занавесок, до узорных подлокотников кресел. Тут было красиво. Впрочем, вряд ли пристрастие к роскоши можно считать добродетелью — мать девушки всегда старалась воспитывать дочь в строгости, без особых излишеств, — а Мария поклялась искоренять в себе всё, что нельзя было бы назвать добродетелью. Она не позволяла себе — и своим служанкам, разумеется, тоже — громко смеяться, заставляла себя и их усердно молиться каждые утро и вечер, ходить на утреню каждый день, а каждую среду и пятницу — и на вечерню тоже. Но клир Ерин всё равно продолжал смотреть на неё с какой-то затаённой грустью. Должно быть, всех стараний Марии было совершенно не достаточно для того, чтобы оказаться достойной того неба, которое было обещано людям после их смерти… Но принцесса обязательно продолжит стараться и дальше. Мать её была очень набожна. Когда-нибудь Мария тоже сможет стать такой — столь же религиозной и столь же сильной и гордой.

Королевству Орандор суждено стать новым домом для кайеримской принцессы. Наверное, это было даже хорошо — Орандор издавна славился силами своих традиций. Это королевство до сих пор жило по законам Священной Алменской империи. Быть может, здесь было несколько мрачнее, чем в Кайериме, но ведь люди и не должны быть слишком обеспокоены телесным…

Мария переоделась из дорожного платья в своё обыкновенное бархатное чёрное платье. Так она чувствует себя намного привычнее. Привычка дарит спокойствие. А спокойствие — то, что приближает человека к раю. Принцесса садится на краешек стула и берёт в руки книгу — сказания о святой деве Анне. Девушка сама не понимает, зачем ей нужно было это сделать. Но с этой книгой как-то спокойней находиться здесь. Посидев немного так, принцесса Мария встаёт и выходит в комнату, где сейчас должны быть дамы из её свиты. Девушке очень хочется побыть с ними подольше. Пусть — скоро прибудут в Орандор её родители, пусть — в этот раз её ждёт всего лишь помолвка, пусть — до свадьбы ещё есть время… Мария боится оставаться в этом королевстве одной. Как бы хорошо девушка не знала язык людей, среди которых ей придётся жить, в королевстве Орандор совершенно другие традиции. Кто знает — сможет ли принцесса когда-нибудь привыкнуть к ним. Говорят, её мать, королева Рэйна, долго не могла привыкнуть к традициям Кайерима… Кто знает — сколько не сможет привыкнуть к традициям Орандора Мария?.. Тут даже не было привычных девушке соборов… Как она сможет жить здесь, если не сможет даже молиться так, как привыкла? Девушка выходит в комнату, где сидят дамы из её свиты и присаживается рядом с одной из них. Здесь есть старые придворные дамы из свиты её матери. Королева Рэйна говорила дочери, что ей будет спокойнее, если за девочкой будут приглядывать столь почтенные и благородные женщины. Марии самой было намного спокойней — казалось, будто её мать постоянно была рядом с ней, разве что вышла на несколько минут в другую комнату, разве что сидит за одной из ширм и вышивает или молится…

— Ваше Высочество, — сказала ей одна из тех старых придворных дам, что знала её с самого детства, — будьте осторожны — молодой король горяч и думать будет, скорее всего, только о своих желаниях.

Пожилая дама в пурпурном бархатном платье — милая и добрая женщина, живущая так безукоризненно соблюдая религиозные традиции и обычаи. Быть образцом для подражания во всём — это самое достойное, чего только может добиться в своей жизни человек. Соблюдать старые традиции — даже тогда, когда все на свете начинают считать, что всё, что было создано и выстрадано раньше совершенно бесполезно и не нужно — это самое достойное, что может сделать человек.

Эту даму зовут Эрна Норгтон, кажется, она была в свите ещё покойной королевы Эллен — матери короля Джона, который был отцом Марии. Даме этой уже за шестьдесят. Она достойная жена своего мужа, достойная мать и даже бабушка. Эта леди всегда была примером для подражания маленькой Марии. Всегда безукоризненно почтительная, неплохо образованная, скромная и прилежная — это именно те качества, которые король Джон и королева Рэйна старались воспитать в своей единственной дочери. Девушка очень уважала эту женщину. Разве можно было не уважать её? Очень набожная, очень умная, очень почтительная и вежливая, воспитавшая восьмерых детей, трое из которых отдали свою жизнь за королевство Кайерим. Разве можно было не уважать старую леди Эрну?