Вернуться

* * *

Вода потемнела — уже не цвета кофе с молоком, а просто густого, почти черного кофе. Лучи заходящего солнца еще пробивались сквозь заросли, но здесь, в прибрежной тени, уже наступил вечер. Катрин сидела на корме в одиночестве. Жо и толстяк были спроважены в каюты отдыхать, на голозадого Катрин издали рыкнула так, что смуглый мужчина замер и не решался шевелиться.

Над берегом колыхалась тишина — разнообразная, как настройка симфонического оркестра. Катрин поморщилась — никогда не понимала классической музыки. "Марш Авиаторов" или "По полю танки грохотали" — другое дело. Тьфу, совсем неуместные темы для размышлений. Сейчас даже мирная речная тишина выводила из себя. Вопли попугаев, шелест крон деревьев, стрекот цикад на склонах холмов, террасами поднимающихся от реки. Тихое дыхание воды, всплески, щелканье и кряканье водоплавающих птиц, иногда перекрываемое истошным скрипом-воплем склочных вездесущих пеликанов. Бульканье оживившейся к вечеру рыбы. И на хрен это всё, если нет единственного нужного звука, — если не шлепают по воде весла?!

Ну, где же они? Даже если с запасом учитывать время на дорогу туда—обратно.... Вот жопа — если не вернутся, придется идти в город самой. Без одноглазого идиота продолжать путь бессмысленно. Потому что этот идиот самый необходимый на "Квадро" человек. Вот без вас, премудрая леди, здесь вполне обойдутся, а без бессовестного воришки никак нельзя. Взять бы его за задницу, да кривой мордой по палубе повозить...

Катрин заставила себя отстраниться от кровожадных бредней. Задержались — значит, что-то случилось. Вообще-то, пока не так уж и задержались. Это ты вперед паровоза, катамарана и всего что движется, бежишь. Ракета наскипидаренная. Невтерпеж тебе.

По воде скользнул быстрый зигзаг. У нижней ступеньки трапика змейка настороженно подняла голову. Узкая треугольная головка в пестром узоре. Изящная тварь: приоткрытый рот ярко-алый, контур пасти еще ярче, трепещет длинный раздвоенный язычок. Тьфу, модница. Катрин стукнула босой пяткой по ступеньке. Змея мгновенно исчезла.

Нельзя было Квазимодо отпускать. Не важно, что он город знает. Как-нибудь обошлись без гида, закупить продуктов и обменять лодку не так уж и сложно. Сама бы с Хенком поплыла. На тряпье — вообще наплевать. Жара неимоверная — походили бы голыми, как смуглый шакал.

Катрин внезапно испытала жуткое желание пойти на бак и измочалить приговоренного. Не убивать — просто бить, долго и больно. Успокоить нервы. Последний раз, когда "учила", надела латную перчатку. Очень удобно. Перчатка, с виду кожаная, с вшитыми пластинками защиты, оказалась вещью удивительно совершенной. Кожа, даже пахнущая кожей, была все-таки каким-то иным, неизвестным материалом. Вшитые кусочки "металла" по легкости и прочим качествам напоминали кевлар. Хотя это, конечно, не кевлар, но что-то явно синтетическое. Отличная вещь для садистских развлечений. Только всё время сдерживаться приходится, дабы ходячую "инструкцию" окончательно не вывести из строя.

Катрин передернуло. Вот так с ума и сходят. Вроде бы три года, проведенных в полноправном владении Мышкой-слайвом, все точки над "маркизовой" перверсией расставили. Научилась госпожа приступы своей злобы на пользу обществу обращать. А теперь, как подумаешь о ничтожестве смуглом, скулы сводит. Зеро, его мать.

В руки себя взять удалось не сразу. Катрин успокоила дыхание, хотя хотелось визжать. Тени еще удлинились, скоро солнце нырнет в холмы. Ну, где же они, где?! И на хрена эти продукты нужны были?! С голоду бы на реке и так не подохли...

Молодая женщина запрокинула голову, на миг закрыла глаза. Мачта на месте, разводы маскосети тоже. Спокойно. Небо еще почти светлое. По мачте прохаживался важный, с кургузым хвостом попугай. Сейчас гадить начнет...

Прошел еще час. Мрак над рекой сгустился, только на далеком противоположном берегу верхушки деревьев еще красил алый отблеск. На небосводе кто-то из богов щелкнул рубильником — включил звездную подсветку.

Катрин ощутила чей-то взгляд. Из тростников высунулась острая полосатая мордочка. Безвредный зверек, отдаленно напоминающий енота. Здесь этих ушастиков мокролапками прозвали. Ква их почему-то любил, не упускал случая рыбий хвост на берегу оставить в виде презента.

Катрин мрачно кивнула зверьку. Ну, где твой благодетель? Вы, полосатые, небось, у самого города шныряете, могли бы и доложить об обстановке. За пару наличных черноперок...

Зверек мгновенно исчез, и Катрин услышала плеск весел. Собственно, одного весла. К стоянке "Квадро" медленно подходил тяжело нагруженный челнок. Греб уставший Хенк. Квазимодо в лодке не было.

Катрин ухватила нос челнока, притянула к трапу.

— Вот, демоны их задери, — пропыхтел Хенк. — Чуть не зачерпнул. Вы, леди не волнуйтесь — Ква берегом идет. Лодку выменять не удалось, а в челнок много ли нагрузишь? Одноглазый решил берегом двинуть. Места, говорит, знакомые.

Катрин, свалив в кокпит последний мешок с картофелем, принялась шнуровать свои многострадальные трекинговые ботинки.

— Жо и Эрго, — взять оружие и одежду. Пойдем навстречу. Хенк, заставь голого убрать продукты. Время от времени зажигай здесь фонарь. Мы в этих зарослях запросто заблудимся.

Выпрыгнув на берег, Катрин выругалась — левый ботинок ощутимо тер. Очень вовремя обнаружилось. Жо и толстяк выбрались следом — Эрго повиновался беспрекословно, за что Катрин была ему искренне благодарна. Оставалось надеяться, что стражник не всадит копье между лопаток кому-нибудь из спутников.

— Ищем тропу вдоль берега. Должна быть.

Ветви хлестали по ногам. Катрин старалась двигаться быстро, но не настолько, чтобы спутники отстали. В зарослях сгустилась такая тьма, что двигаться приходилось практически на ощупь, да еще расчищая путь. Короткий меч рубил ветви плохо.

— Чуть шире смотрите, парни! Тропу, вашу мать...

На тропу наткнулся Жо. Катрин послала мальчика вперед, толстяк оказался в середине. Идти стало чуть легче, на заросшую тропу все-таки падал лунный свет.

— Быстрее!

Маленький отряд двигался вдоль реки. Временами тропа совершенно исчезала. Жо рыскал, разыскивая проход, жало его копья призывно махало, указывая направление. Бег продолжался. Катрин, машинально отирала шею, искусанную мошкой. Непривычный арбалет сковывал руки. Меч и мешочек с "болтами" лупили по бедрам. Впереди натужно дышал Эрго. Не жаловался, но темп движения был явно парню не по силам. Черт, куда же одноглазый запропастился? Еще немного, и прямо напротив города окажемся. Катрин огляделась: справа между темными зарослями блестела речная вода, слева полого поднимались склоны холмов. Разминутся трудно. Значит, Ква что-то задержало. Черт бы его взял, подлеца одноглазого! Ноги путались в траве, ботинок тер немилосердно. Впереди как дырявый мех хрипел Эрго. Катрин уже два раза чуть не натыкалась на древко его копья.

— Стоп! Эрго, останешься здесь. Засядь на этом пригорке. Контролируй тропу. Справишься? Возьми арбалет.

Толстяк судорожно закивал. Говорить он не мог, но был готов сидеть где угодно, лишь бы прекратить сумасшедший бег. Катрин толкнула Жо вперед.

Тропа поднималась вверх. Приходилось хвататься руками за колючую траву. Жо обернулся:

— Зачем арбалет отдала? Толстяк одним сипом всех распугает.

— Не болтай! — Катрин схватила мальчика за штанину, заставив замереть. Выше по склону холма вроде бы раздался шорох.