Вернувшийся из навсегда
Шрифт:
Зря спрашивала, у отца мгновенно от волнения затряслись губы, выступила испарина на лбу. Настолько он разволновался перед встречей с дочерью. Он её помнил тринадцатилетней егозой, милым ребёнком, а за дверью его ждала встреча с женщиной, которой за тридцать и с которой ещё только предстояло заново знакомиться. И когда они вошли в гостиную, он так и замер в растерянности, пытаясь отыскать выветрившиеся враз из головы слова, которые готовил для такого случая.
Хорошо, что Елена Петровна, увидев вошедшего и узнав его, бросилась к нему и повисла на груди с криками и причитаниями:
– Папочка!
А вздохнувшей с облегчением Аскезе Мураши ничего не оставалось, как отойти в сторонку, присесть там и с долей хорошей зависти наблюдать за встречей родных людей, которые не виделись более двадцати лет.
Глава 32. Пророчества из детства
На ужин чуть не опоздали. И хорошо, что от бурного обмена эмоциональных историй оторвал голос вездесущей Эрлионы:
– Почти все уже собрались за столом, ждут только вас.
Все трое тут же вскочили на ноги и устремились к двери. Пётр не удержался от укора своей женщине:
– Ну мы-то ладно, заговорились, но ты ведь всегда такая пунктуальная…
– Да я тоже заслушалась, – призналась Аскеза. – Ещё никогда не слышала твою историю в таком изложении. Ну и много нового почерпнула, на многие детали глаза раскрылись…
Подхватившая отца с другой стороны под локоть, Леночка наклонилась с удивлением вперёд, пытаясь рассмотреть лицо своей так называемой мачехи:
– А ты разве не слышала всё это от него раньше?
– Если не слышала, то знает, – фыркнул смехом Светозаров. – К твоему сведению, Аскеза – глава особого департамента гигантской империи, и она наверняка знает даже то, что я давно забыл по ненадобности.
– В самом деле не знала. – Дочь выглядела несколько поражённой.
– Так нам с тобой и не удалось ни разу толком пообщаться, – напомнила Мураши. – Да и ничего интересного в моей работе не было: статистика, анализ, кропотливые вычитки и сбор данных…
– А как же погони, преследования, задержания со стрельбой? – не поверила Елена.
– Всё это – романтические бредни!
Но это заявление своей супруги тут же опроверг Светозаров:
– Это она так скромничает. На самом деле у неё в биографии масса подвигов и отчаянных поступков. Например, она лично убила узурпатора, тем самым опять возведя на трон законного императора. Несколько раз побывала в глубоком тылу вражеского королевства Гровуран, где провела знаменитые диверсионные операции, вошедшие в учебники нынешних военных академий…
– Ой, ну хватит, а? – попросила засмущавшаяся Аскеза. – Прямо из меня какого-то монстра сделал. И забыл добавить, что всё это совершалось в составе слаженной, отлично подготовленной группы. Просто мне везло чуточку больше остальных, я не погибла и всегда вовремя успевала оказаться в нужном месте.
Но видно было, что восхищённый взгляд падчерицы ей приятен. Да и потом она зарделась от удовольствия, когда расслышала своим идеальным слухом слова, сказанные отцу с другой стороны на ушко:
– Ну, папка! У тебя все жёны мировые!..
А «папка» на это лишь горделиво хмыкнул и ощутимо
напрягся. Перед ними уже открывалась дверь в столовую, где ему сейчас предстояло встретиться со своей первой женой. Причём тоже персоной неоднозначной, как выразилась только что дочь: «мировой». И уж точно: персоной мирового значения.Магическая сущность несколько преувеличила, заявив, что все уже сидят за столом. Члены семейства и самые ближайшие сподвижники и в самом деле находились в столовой, но оставались на ногах, расположившись группками по интересам или неспешно прохаживаясь парами. Всё-таки ужин был назначен в честь прибытия и выздоровления Петра Васильевича, и без него застолье было бы начинать нетактично.
Первым к отцу устремился граф Дин, опять радостно его обнял и повёл знакомить со всеми присутствующими, хотя и делал это соответственно старшинству по рангам и официальным титулам. Начал с союзника:
– Трибун Решающий, Гегемон, Высший Протектор Ожерелья из сорока шести миров, пожалуй, самый старейший из всех Торговцев, за плечами которого более трёх тысяч лет опыта и…
– Только не надо о возрасте, дружище! – оборвал его титулованный коллега. – И лучше всего обращаться ко мне по имени Крафа.
Раскланялись, пожали руки, и представление продолжилось:
– Его супруга Кассиофия, её императорское величество мира Пастельного. А это его сын Гривин Эзенберро, император мира Фиолетовое Наваждение. С супругой… ну с мамой-то ты знаком, а потом, после ужина, ещё наговоритесь… А это Верховный целитель империи Рилли, он же ректор нашей Академии, он же…
То есть Петру с Анастасией при подобной церемонии даже не дали прикоснуться руками или переброситься несколькими фразами. Ну и он не смог скрыть своего недоумения и некоторой растерянности, пытаясь узнать в надменной, строгой красавице ту свою весёлую и общительную Настюху, которая все эти годы оставалась у него в памяти. Ему даже показалось, что первая жена на него страшно сердита, если не зла, настолько высокомерно она скользнула по нему взглядом.
Зато все остальные успели отметить для себя, насколько многогранными взглядами обменялись Анастасия и Аскеза, насколько заинтересованно они рассматривали друг друга и как они впоследствии, словно продолжали вести мысленный диалог, всё так же остро обменивались взглядом.
И как только представление окончилось, все стали рассаживаться за столом. Причём официоз закончился сразу, ибо каждый усаживался, где ему нравилось. Да и приборов на огромном столе оказалось накрыто на десяток больше, чем присутствующих.
Крафа незамедлительно выдвинул ближайшее к нему кресло для супруги и уселся справа от неё. Так получилось, что напротив него уселся граф Дин со своей Александрой. Ну и как-то так само собой вышло, что рядом с графиней оказалась Аскеза Мураши с Петром, напротив него – дочь Елена, а чуть наискосок от них – Гривин с Анастасией. Точнее говоря, мать уселась рядом с дочерью, даже не оглянувшись на еле поспевающего за ней нынешнего супруга. Она же после утоления первого голода и третьего официального тоста первой затеяла разговор с будущей невестой: