Верный друг Санчо

– Верю глазам. И у меня на плечах голова. Это ездовые собаки могут. Дега - что? Ездовая собака? Она лайка?

– Она овчарка!
– крикнул Шурик.
– А овчарки все могут. Главное, научить...

Санчо с живым интересом прислушивался к разговору ребят. Он не успевал схватывать все слова. Но главное понимал. Неожиданно он соскочил с парты и подбежал к доске. Он взял мел и стал рисовать воздушный змей. Это был не обычный змей с двумя скрещенными щепочками, - большой корпус, широкие крылья, хвост. Змей, который возник на школьной доске, напоминал какое-то странное доисторическое существо с перепончатыми крыльями и глазастой мордой.

– Что это за страшилище?
– спросил Абрикос.

– Змей!
– сказал Санчо.
– Можно собака... можно змей...

Ребята окружили Санчо.

– Со змеем? На лыжах?
– усмехнулся Абрикос.

– Да, да... я видал... Только лыжи по воде... У нас нет снега.

– Брехня!
– отрезал Абрикос.

Санчо непонимающе посмотрел на него.

– Что есть... брехня?

– Если можно на воде, можно и на снегу, - сказал Шурик, так и не дав Абрикосу объяснить непонятное слово "брехня".

– На змее можно даже летать!
– воодушевленный поддержкой Шурика, сказал Санчо.
– Но сперва... лыжи.

– Сперва лыжи!
– сказал Шурик.

Ребята так увлеклись воздушным змеем, что не заметили, как прозвенел звонок и в класс вошла Мария Павловна.

– Что это за дракон?

– Воздушный змей, - отозвался Санчо и только потом сообразил, что спрашивает его не кто-нибудь из ребят, а учительница.
– Мы будем строить... потом кататься... лыжи. Вы поедете с нами, сеньорита Мария?

Некоторое время Мария Павловна с любопытством рассматривала змея, изображенного на доске. Потом она сказала:

– Я поеду с тобой, Санчо. А ты умеешь кататься на лыжах?

– Он научится, - ответила за мальчика Рита.

– Научится!
– подтвердил Санчо.

– А пока придется стереть твоего змея! А то он будет мешать правописанию глаголов.

Начался урок.

Санчо поражало, что ослепительно яркое солнце не дает тепла. Когда у него на родине светило такое солнце, люди прятались от его лучей в тени. Здесь же, над белым заснеженным полем, солнце не грело, словно работало вхолостую. И было морозно. И снег не таял.

Но Санчо не было холодно. Вместо солнца его грели лыжи. Рита шла впереди. Санчо скользил по ее следу.

У него это получалось неловко, он поминутно терял равновесие и от напряжения не чувствовал ни усталости, ни мятного духа зимнего дня. Еще на родине, где снег лежит высоко в горах, а в долинах стоит вечнозеленое лето, Санчо мечтал о заснеженном поле, которое его воображение рисовало белым морем. Он видел себя на лыжах с огромным змеем, который мчит его так стремительно, что белая пена разлетается в стороны... Размечтавшись, Санчо оступился и потерял равновесие.

– Только не оглядывайся!
– успел он крикнуть Рите, чтобы она не видела его позора.

Рита остановилась. И пока Санчо, неловко путаясь в длинных лыжах, пытался подняться, Рита советовала:

– Не торопись! Выноси корпус вперед!

А Санчо в это время с неимоверными усилиями - лыжи мешали - отрывался от земли. Наконец ему удалось встать на ноги, и он неловко, на негнущихся неумелых ногах, сделал шаг.

Девочка оглянулась. Санчо остановился.

– Ты действительно построишь змей?
– спросила она.

– Я уже строю! Шурик... помогает мне... Мне бы научиться не падать... Пошли! Только не оглядывайся!

...Комната Санчо превратилась в настоящую мастерскую. Она была завалена какими-то планками, рулонами бумаги, банками с клеем. На полу кудрявились стружки и валялись обрывки проволоки. А посреди комнаты стоял остов таинственного сооружения. Санчо строил змей, который должен будет помчать его по белому снежному морю.

– Когда это кончится?
– спрашивала Ма.
– Ты опять забрал кухонный нож!

– У тебя нет тонкой проволоки?

– Откуда у меня проволока! Бог мой! Весь пол залит клеем... Ты приготовил уроки?

Потом раздавался звонок и появлялся Шурик. Он вынимал из кармана какой-то сверток.

– Держи, Санчо! Капрон!

– Выдержит?
– спрашивал Санчо.

– Капрон!
– коротко отвечал Шурик, и это означало, что выдержит и не такую нагрузку.

Ребята колдовали вокруг змея. И по комнате разливался едкий запах клея.

– Ты учишь свою собаку?
– неожиданно спросил Санчо.

– Учу, - сказал Шурик, поправляя очки.
– Я учу ее брать след. Когда кончу школу, пойду служить на границу.

– О! Ты будешь ловить шпионов?
– воскликнул Санчо.
– Это, должно быть, очень, очень интересно... Я видел фильм... Страшно!

– Когда рядом друг, не так страшно, - сказал Шурик.
– Дега мне как друг!

– А у нее будут щенки?

– Будут... Я подарю тебе, Санчо.

– И я... тоже буду, - начал было Санчо, но остановился: видимо, одну мысль сменила другая. Он спросил: - У летчиков тоже может быть друг... собака?

– Может, - уверенно сказал Шурик.

"Может", - про себя повторил Санчо и вдруг увидел себя в летном комбинезоне и большом шлеме, похожем на водолазный. Мысленно он шагал по заснеженному полю, на котором стояли серебристые машины с отведенными назад короткими крыльями, а рядом с ним бежала большая овчарка с темным чепраком на спине...

– Обязательно подари мне... щенок!
– сказал Санчо, заглядывая в глаза другу.

Потом поднял с пола готовое крыло змея и воскликнул:

– Наша фирма процветает!

– Какая фирма?
– удивился Шурик.

– Фирма "Воздушный змей"! Твой отец служит в какой фирме?

– У меня нет отца, - тихо сказал Шурик.
– Он погиб на Севере.

Некоторое время ребята работали молча. Плотная бумага потрескивала в их руках. И едко пахло клеем.

– Прости...
– неожиданно заговорил Санчо.
– Шурик, как погиб твой Па?

– Он спасал шведских рыбаков. Рыбаков спасли, а папу смыло волной...

– Он спасал шведских рыбаков, - тихо повторил Санчо и крепко пожал руку товарища.