Вершковинка
Шрифт:
– Вам жаль его? – спросил нольв.
– Да, - тихо ответила Веришка. – Он мой сородич.
Нольв шагнул к телеге, сгреб белые волосы мертвеца в кулак, приподнял его голову и взглянул на шею.
– Созидающие, - капитан стряхнул волосы с кулака. Голова летяги стукнулась о доски, а Веришка на секунду зажмурилась.
– А вы из какого клана? – зеленые глаза нольва буравили девушку. – Что в вас такого? Его величество нетерпим к альвам. Но вы, как видно, исключение.
Веришка помедлила с ответом, собираясь с духом.
– Спросите сами у его величества.
Капитан с мрачной усмешкой проследил,
– У них не осталось воинов, что они посылают на войну неоперившихся птенцов? Похоже, ласточкины гнезда почти опустели.
Веришка шмыгнула на кухню. Стараясь не привлекать лишнего внимания кухарок, занятых приготовлением еды на нольвовскую ораву, занялась поисками необходимых вещей. Порывшись на полках, сложила в корзину початый горшок с салом, каменную ступку с пестиком, пару ложек и котелок. Выходя, в дверях столкнулась с Бумшаршей.
– Веришка! – гмурья окинула её удивленным взглядом. – Ты где пропадала весь день? Тут такое творится.
– Я травы искала, - альва смотрела на неё честными глазами. – Сейчас припарку вам сделаю.
Бумшарша, польщенная заботой своей подопечной, растянула вздувшиеся губы в милостивой улыбке.
– Ну, иди уж. Только не в комнате, еще только пожара не хватало. Вон, на летней кухне стряпай.
Из трубы летней кухни тянулся дымок. Над очагом висел котелок, попыхивая вязким отваром. Рядом парил пузатый чайник. Веришка с энтузиазмом растирала в ступке сало с травами, то и дело подсыпая новую порцию листьев.Перед сном альва наведалась к гмурье инамазала её опухшее лицо снадобьем.
– Ох, сразу полегчало, - откинувшись на подушки, пробормотала Бумшараша, чье синюшное лицо было заботливо перебинтовано Веришкой.
– Я завтра снова в горы пойду, - завязывая последний узелок на макушке гмурьи, сказала Веришка.
– Почто? – удивилась Бумшарша.
– Травы каждый раз свежие нужны. Так быстрее поправитесь.
– Ну, твое дело. Иди уж спать, знахарка.
До середины ночи в летней кухне тлел очаг. На углях в котелке дозревало снадобье. Сидя на лавке у стола и склонив голову на руки, Веришка всю ночь провела в полудреме. Она то и дело вскакивалаи проверяла, не пригорело ли в котелке. А иногда, беззвучно разговаривая сама с собой, вспоминала то, чему её когда-то учила Веда-мать. И, боясь, что растущая день ото дня интуиция подведет, вспоминала и твердила давно услышанные рецепты и непонятные раньше заговоры.
«От ожогов лиловая кашка хороша. Завари кипятком, натряпицу её и к ране прикладывай. А прежде отваром хладолиста или дубовой коры рану омой. Еловую смолку с салом и воском разотри, на огне прогрей и мажь».
«Что горело, пеплом осело. Что сгорело, жаром ушло. Зольные поля травой поднимаются - с хворого тела короста осыпается».
Глава 7
Сырой рассвет сползал по склонам гор. Подол платья пропиталсястуденой осенней росой и лип к ногам, покрывшимся гусиной кожей. Веришка, сгорбившись под тяжестью ноши, шла знакомой дорогой.Утренний холод бодрил, и был очень кстати после бессонной ночи. Под покрасневшими глазами разлилась синева, но не это беспокоило альву.
Стянув украдкой на конюшне суконную попону, Веришка завернула в неё горшок с теплой
мазью, бутыль с настоем, плотно завязанную крынку с молоком, каравай и льняную простынь. Как только ворота Мышегорья открыли, Веришка в потемках вышмыгнула со двора вслед за мусорной телегой.Проходя у обрыва, приблизилась к краю и глянула вниз. Остов развалившейся вийманы белел на камнях. По берегу были разбросаны доски и щепки. Весной горная речка разольется и в бурном потоке унесет далеко в долину обломки вместе с воспоминаниями о случившемся. Рывком поправив узел на спине, Веришка прибавила шагу.
На поляне царили тишина и сумрак. Солнце еще не проникло в её пределы. Веришка сбросила ношу, остановилась отдышаться, глядя издалека на вход в пещеру. Ей стало жутко. Что, если альв не пережил эту ночь?! Она медлила, оттягивая момент встречи со своим страхом.
– По вам и не скажешь, что вы так сильны и выносливы, - услышала она голос за спиной.
Подскочив, Веришка оглянулась. К ней, настороженно оглядывая поляну и прилегающие склоны,приблизился капитан поискового отряда. Сердце альвы подпрыгнуло к горлу, едва не перекрыв дыхание.
– Уютное местечко. Но мне кажется, в такое промозглое утро нежиться в собственной постели намного приятней. Или я не прав? Какой, однако, тяжелый у вас груз. Позвольте, я помогу.
Нольв схватил узел, потянул к себе, но Веришка вцепилась в него обеими руками.
– Что у вас там? – в голосе нольва послышалась угроза.
– Снадобье! – выпалила внезапно осмелевшая Веришка. Её охватило чувство досады. Досады на себя, что была неосторожна.
– Для кого? – продолжал допытываться нольв.
– Для госпожи Бумшарши!
– Но её здесь нет. Она там, а вы здесь. Зачем тащить все это сюда? Полагаю, вы не очень честны со мной.
Нольв дернул узел сильнее, попона развернулась, исодержимое вывалилось на траву. Молоко потекло извилистым белым ручейком. Окинув все взглядом, капитан стиснул Веришкиноплечо, навис над ней и свирепо порычал:
– Где он?!
– Кто? – пискнула альва.
– Тот, кого мы недосчитались вчера в той подпалёной посудине!Альвийский кусок птичьего помета!
Веришке стало нехорошо. Внутри разрасталось ранее неведомое негодование и возмущение.
– Отпустите меня немедленно, - тихо вымолвила Веришка, глядя капитану в глаза и удивляясь собственной смелости. – Я княжна клана Жизнетворящих. Будущая супруга короля Мангроуда. Если я упомяну, что вы прикасались ко мне, разве он не сочтет это неуважением к себе? Думаю, тогда вам не поздоровится.
Яростный пыл нольва уступил место удивлению и замешательству. Капитан выпустил плечо стоящей перед ним девушки, сделал шаг назад. С минуту пытливо смотрел на альву, кивнул на разбросанные вещи.
– Вы не ответили на вопрос.
– Снадобья требуют укрепляющих заговоров. Я пришла сюда с этой целью. Мне предстоит провести здесь весь день. Еда и покрывало предназначены для меня.
Нольв положил ладонь на рукоять меча, с интересом рассматривая Веришку. «Поверит или нет?» - с трепетом ждала она, следя за выражением лица капитана. Нольв не поверил, усмехнулся тонко, оценивая тон альвы.
– Простите, ваша милость. Долг есть долг. Я все же осмотрюсь тут. Тем более, что по вашим словам, вы – будущая королева. А значит, не следует подвергать вас опасности.