Вершковинка

Веришка замялась в нерешительности.

– Если позволите, есть песенка про птичку. Я знаю её с детства, от няни.

– Хорошо.

Веришка вздохнула, собираясь с мыслями, и запела.

Когда алым заревом мак зацветет,

И небо окрасят зарницы,

Из гнезд вылетают в свой первый полет

Птенцы удивительной птицы.

Веришка, избегая взгляда короля, смотрела в сторону, и потому не заметила, как нервно дернулся Фэве Лародак, Бумшарша вытаращила глаза, а брови Тагурана ан Шиллы взлетели вверх.

Стремительной тенью мелькнут в вышине

щебечущей ласточки крылья.

Видны с высоты ей селеньяв огне,

Дороги, покрытые пылью.

Кротами изрыта сухая земля,

и жабы леса наводнили.

А мыши изгрызли колосья в полях,

Где вольные ласточки жили.

Его величество Мангроуд, в глазах которого безразличие сменилось возмущённым недоумением, медленно повернул голову, и окинул ледяным взором Первого стража. Фэве, от испуга бледный аж до синевы, приоткрыл рот с намерением остановить альву, но Мангроуд вскинул ладонь в отрицательном жесте. Бумшарша сидела ни жива, ни мертва, прикрыв веки. Пальцы её явственно дрожали. А Веришка пела, не замечая перемен, происходящих с гостями и хозяйкой.

Навстречу опасности смело лети,

Гнездо от врагов защищая.

Недаром на маленькой птичьей груди

Багровый цветок полыхает.

Когда прозвучало последнее слово, в трапезной повисла томительная тишина. Альва, ища одобрения, озадаченно обвела глазами сидящих за столом, не понимая, отчего на их лицах застыло выражение испуга и недоумения.

– Давно я не слышал этой песни, - прищурился Мангроуд с недоброй ухмылкой.

– Вы её слышали раньше? – смутилась Веришка.

– Чаще, чем хотелось бы, - процедил король, и встал из-за стола. Фэве, Тагуран и Бумшарша сидели, как приклеенные, опустив головы.

– Где, говоришь, ты её выучила? – вперив испытующий взор в лицо Веришки, спросил король.

– Моя няня, Веда-мать, пела мне её, когда я еще жила в Аддарии.

Подумав о чем-то, Мангроуд скупо усмехнулся.

– Споешь её гостям на нашей свадьбе?

– Как прикажете, ваше величество, - поклонилась Веришка.

Несколько минут король смотрел в ясные бесхитростные глаза альвы. И вдруг расхохотался. Смеясь, он направился к выходу из зала. Задержавшись в дверях, бросил через плечо:

– Домой.

Тагуран вскочил и торопливо последовал за королём. Фэве же, медленно поднявшись, подошел к Веришке. После недолгого созерцанияеё лица прошипел сквозь зубы:

– Иди к себе.

Веришка поняла, что больше, чем короля, боитсяФэве. Неловко поклонившись, она, шурша шелком, выбежала из трапезной.

Первый страж обернулся к подошедшей Бумшарше. Ярость исказила его лицо.

– Я уничтожил десятки тысяч альвов. Я сжигал их города. Я бился с ними в поле. И остался жив. А сегодня, по твоему недосмотру, я мог лишиться головы из-за этой мокроносой девчонки!

Фэве замахнулся и с размаху впечатал кулак в лицо Бумшарши. Гмурья отлетела назад, опрокинув стул. А Первый страж, шумно выдохнув-рыкнув, широким шагом покинул зал.

Глава 6

К ужину Бумшарша не вышла.

– Госпоже Данухе нездоровится, - ответила на вопрос Веришки служанка.

Веришка, поразмыслив, отправилась в покои хозяйки.Она несмело постучала в дверь, и услышав негромкое «можно», вошла в спальню Бумшарши. Гмурья полулежала в своей кровати, укрытая одеялом. Белые оборки кружевного чепца контрастировали с лилово-синим заплывшим лицом. Левый глаз Бумшарши был совсем не виден, а правый представлял собой узкую щелочку.

– Хозяйка! – Веришка прижала ладони к щекам. – Что с вами?

– Поди, - поманила её гмурья, с трудом разомкнув опухшие губы.
– Сядь.

Веришка присела на стул у кровати Бумшарши, с искренним сочувствием глядя на хозяйку.

– Кто вас так? – спросила Веришка.

– Благодетель твой, - коротко и натужно хохотнула Бумшарша.

– Господин Фэве?

Гмурья качнула головой.

– Но за что?! – всплеснула руками Веришка.

– Глупая ты, - вздохнула гмурья. – И свою, и мою голову едва под меч не подвела.

– Да что я сделала не так? – вскинулась альва.

– Песню не ту спела.

Веришка непонимающе уставилась на Бумшаршу.

– Король не любит песни про птиц?

Бумшарша засмеялась, постанывая, охая и кряхтя.

– Про птиц… Эх ты, простота деревенская. Это марш альвийских летягов, а ласточка – их эмблема! Петь его, всё одно, что нож к горлу короля приставить. Везучая ты, княжна.

По лице Бумшарши текли слезы, а она все смеялась и смеялась.

– Я, правда, не знала, - только теперь Веришка поняла. Пришел запоздалый испуг, а за ним раскаяние. – Простите меня, хозяйка! Я завтра целебных трав наберу, полечу вас.

– А сможешь?

Веришка кивнула.

– А, ну да, ты же у нас из Жизнетворящих. Ладно уж. Только смотри, песенку эту забудь, словно и не знала.

Утро принесло дурные новости. В Мышегорье нагрянул отряд нольвов. Бумшарше не оставалось ничего иного, как подняться с постели и выйти к командиру отряда. Полагая, что солдаты появились по её душу, гмурья обреченно спустилась во двор.

– Вы хозяйка? – нольв с нашивками капитана на воротнике форменной куртки озадаченно глянул на побитое лицо домовладелицы.

– Она самая, - буркнула гмурья, ожидая распоряжения о своем аресте.

– Мы разместимся в вашем доме на несколькодней, - нольв спрыгнул с лошади. – Всем спешиться!

Два десятка солдат поспрыгивали с седел, замельтешили по двору, привязывая лошадей.

– Что-то случилось? – настороженно поинтересовалась гмурья.

– На его величество напали.

– Кто?!
– ахнула Бумшарша.

– Альвы, - ответил командир. – Прознали о визитекороля к вам, и на обратном пути атаковали.

– Он жив?

– В полном порядке. Нам приказано обыскать окрестности. Мы подбили альвийскую вийману, она упала в горах неподалеку отсюда.

– На короля напали летяги? – удивилась гмурья. – Но до Светлоземья путь неблизкий. Далековато они залетели.

– То-то и оно, - кивнул капитан. – Хотелось бы выяснить, как им это удалось.

Поняв, что ей ничего не грозит, Бумшарша принялась отдавать распоряжения дворне. Зацепив взглядом Веришку, наблюдающую за нольвами из окна, гмурья покачала головой.