Вершковинка
Шрифт:
– Я друд, зовут Колпта. А ты вроде альва? – прищурился он на неё сверху вниз.
– Альва, - кивнула Веришка, несмело улыбаясь в ответ.
– Пленная?
– Ага.
– Чего не бежишь?
– Не могу, - пожала Веришка плечами. – Болото же кругом.
– Я тебя спасу, - уверенно заявил Колпта. Он расстегнул пряжки на широких ремнях, и сбросил с плеч короб, из которого в разные стороны торчали несколько трубок. Огляделся, и, увидев сложенное под навесом топливо, метнулся туда.
– О, вот это мне и нужно! – друд покидал торфяные кирпичики в объемный мешок, извлеченный
– Сейчас заработает, - торопливо защелкнув пряжки и надвинув на глаза полусферы, он протянул к альве руки. – Ну, ты идешь? Я тебя спасу, если сама хочешь.
Веришка бросилась к нему, и Колпта подхватил её на руки. Обняв нежданного спасителя за шею, девочка почувствовала, как зашлось сердце, когда земля ушла из-под ног.
– Держи-ись! – прокричал друд, и они взмыли вверх надболотным туманом.
По поляне металась разбуженная Руза, и, воздев руки вслед удаляющейся альве, причитала: «Не велено, госпожа! Ведь не велено же!».
Глава 3
Солнечный лучик согрел веки, и Веришка сонно заслонила лицо ладонью. Но сон ушел. Она полежала еще, прислушиваясь, и открыла глаза. За плетеной стеной шалаша шелестела зеленая листва. Щебетали птицы, неподалеку слышалось чье-то пение. В ногах зашуршало, вздохнуло. Веришка рывком села и увидела здоровенного, толстолапого и кругломордого лесного кота с плотной полосатой шерстью. Тот копался в сенном ворохе, что служил девочке постелью. Почувствовав движение, зверь поднял голову и недовольно уставился на неё желтыми глазами.
– Киса! Кисюн!
– обрадовано потянулась к нему Веришка, сложив пальцы щепотью.
«Какой я тебе кисюн, - возникла недовольная мысль в голове у Веришки. – Заняла мое место, обзывается. Руку чего тянешь, коли пустая?! Притащили тут, на мою голову».
Веришка обомлела. Пока она осознавала произошедшее, кот повернулся к ней задом, и, демонстративно подняв хвост, элегантно покинул шалаш.
Веришка выглянула из шалаша. Кот сидел неподалеку, и, щурясь, глядел на горлиц, что ворковали на суку старого вяза. Из-за ствола к шалашу выступил ночной спаситель. Веришка узнала его по глазам, и, выбравшись из шалаша, поднялась. От былого несуразия не осталось и следа. Альве ободряюще улыбался рыжеволосый худой юноша, с трогательными веснушками на щеках.
– Как спалось, беглянка?
– Хорошо, - она потерла глаза кулаками. Потом взглянула на кота. Тот следил уже не за птицами, а за ней. Веришка указала на зверя, и, смущаясь, произнесла.
– Он со мной говорил!
– Кто? – удивился Колпта.
– Он, - Веришка покосилась на кота.
– Он не умеет говорить, - уверенно ответил друд.
«Я не умею говорить» - подтвердил кот, глядя на девочку в упор вертикальными зрачками.
– Но вот же… - в замешательстве запнулась она.
«Где ты видела говорящих котов? У нас губ нет, и вообще устройство такое, что говорить мы в принципе не можем. А вот вещать –
пожалуйста».– Прости…те, - замялась Веришка. Потом неловко поинтересовалась. – А что ты делал в моем шалаше?
«Это мой шалаш!!! Вообще-то».
Кот встопорщил усы. Колпта рассмеялся.
– Ну, перестань. Тебя же по ночам все равно не бывает.
«И что? Можно превращать мой шалаш в постоялый двор? Теперь там пахнет ею. Надо сено менять».
– Я поменяю, - успокоил кота друд. – А ей мы сегодня же сделаем собственное жилище.
«Так-то лучше. И, кстати, меня зовут Дубравный кот».
– Я Веришка. А что значит Дубравный?
Кот аж подпрыгнул, совершенно по-кошачьи выдавив обиженное «мяу».
– Не сердись, Дубокот! Она всего лишь маленькая альва. Откуда ей про тебя знать?
«Так расскажи, - кот нервно дернул усами.
– Мне приятно, ей полезно. И не называй меня Дубокот! Сколько раз просил…».
Присев на траву, Колпта начал рассказывать.
– Дубравные Коты живут в дубовых рощах, на самых старых дубах. Они очень умные, и могут вещать о прошлом и будущем. Но говорить будут только с тем, с кем захотят сами.
– А дуб где? – оглядевшись, перебила Веришка друда. Ни одного дуба рядом с шалашом она не заметила.
«Где, где …. Спилили и спалили! Урукхи на дрова пустили. Всю дубраву мою. Эх, какие там дубы росли! Какие мыши водились…. Теперь Нимуя вот приютила».
Веришка сочувственно кивнула. Бедный зверь лишился дома, как и она.
«Какие личности ко мне ходили! Какие я им предсказания вещал!».
– Вещал, - усмехнулся Колпта. – Сказки ты им рассказывал, а не вещал! К тому же, за мзду.
«И неплохо, между прочим, зарабатывал. Матушка твоя не раз у меня золотишко в заем брала. А теперь живу, как последний помоечный побирушка!».
Дубокот огорченно опустил усы, и, плюхнувшись на землю и растопырившись, остервенело принялся вылизываться.
– Он всегдатак, когда огорчается, - сказал Колпта. – Это правда. Матушке не раз к нему обращаться приходилось. Теперь вот мы ему помогаем.
«Лучше бы вы мне новый дуб вырастили» - подняв морду, ответил кот.
– Как желудь подходящий попадется – непременно, - пообещал Колпта, и подмигнул альве.
– Есть хочешь?
Веришка несмело кивнула головой.
«О, сказала бы мне, - вклинился кот, и посмотрел в шалаш.- У меня там, в сене, как раз пара мышей припрятана. Еще теплые. Могу поделиться».
Веришка взвизгнула и отпрянула от шалаша. Кот стремительно рванул внутрь.
«Занято!» - донеслось изнутри.
– Идем, - Колпта поднялся и взял альву за руку.
Он привел Веришку на шумную поляну, где суетились друды. Одни вываливали из мешков торфяные кирпичи, другие перетаскивали их под навес. Возле навеса, сооруженного меж трех вязов, высокая друда с волосами, выкрашенными в зеленый цвет, пересчитывала добычу, делая углем отметки на дощечке. Увидев Колпту, она подошла к нему. Её место у навеса заняла другая женщина.
– Колпта, - из-под нахмуренных бровей сурово смотрели голубые глаза, - я же просила тебя. Добыча горючей земли – дело летягов и пластунов. Я не хочу потерять еще и тебя.