Вертолет 2002 02

Если раньше можно было разделить этап натурных испытаний и этап доводки, го теперь такое разделение стало совершенно невозможным.

Самые первые виды и режимы испытаний выбираются с большой осторожностью, чтобы избежать неожиданного попадания в развившееся новое опасное явление, суметь уловить начало его возникновения. Осторожный выбор первых видов и режимов испытаний, последующие остановки, повторы, в ходе которых проверяется эффективность направленных на решение выявленных проблем мероприятий, приводят к сплошному переплетению испытаний и доводочных работ. Все это должно представляться постороннему наблюдателю причудливой картиной, совсем не похожей на стройную и последовательную программу испытаний. Можно сказать, что испытания и доводка – пробный камень, которым лучше всего проверяется профессиональное мастерство и главного конструктора, и всего разрабатывающего конструкцию коллектива.

В процессе коллективного технического творчества так же, как и в других областях человеческой деятельности, неизбежно возникновение конфликтов между его участниками. Эти конфликты, в основном, представляют собой отражение диалектически неизбежной «борьбы» между руководителями и исполнителями на всех уровнях иерархии, в которой исполнители отстаивают интересы создаваемых ими частей конструкции так, как они их понимают, а руководители – интересы больших частей конструкций, созданием которых они руководят, в соответствии со своим видением и пониманием. Поскольку на всех уровнях (кроме низшего и высшего) каждый участник процесса выступает одновременно как руководитель и как исполнитель, ему приходится бороться за интересы той части дела, которой он руководит, «на два фронта»: против «местничества» своих исполнителей и против «диктаторства» своих руководителей.

Если между участниками процесса налажен разумный диалог, если они умеют вести его и преисполнены доброй воли к сотрудничеству, то борьба между ними завершается принятием конструктивных решений, соответствующих предложениям одной из сторон, либо компромиссных, либо новых, выработанных в процессе диалога, но всегда направленных на пользу дела. В противном случае возникают конфликты.

«Борьба» между участниками процесса не обязательно должна приводить к конфликтам, но она создает почву для их возникновения. Наибольшую остроту ситуация приобретает, если руководитель и исполнители разобщены организационной структурой. Тогда, чтобы снять конфликт, в нем начинают участвовать и другие «элементы» этой структуры, что нередко приводит к дальнейшему обострению проблемы, утрате понимания существа вопроса, из-за которого она возникла, и к потерям для дела и для обеих конфликтующих сторон.

Особенно опасными в плане возникновения конфликтов являются натурные испытания и доводка. Выявление ошибок, приведших к неблагоприятному ходу дела, необходимость срочной доработки или серьезной переделки отдельных элементов, возникающий временами отрицательный эмоциональный фон – серьезные предпосылки для конфликта. Взаимное недоверие, опасение быть представленным в качестве виновника неудач, неумение или нежелание работать быстро для исправления своих и тем более чужих ошибок – все это затрудняет преодоление конфликтной ситуации. И чем сложнее ситуация, чем большего внимания руководителей творческого коллектива она требует, тем больше внимания руководители должны обращать на работу с людьми, за них ее сделать не может никто.

Развитие форм коллективного творчества – процесс объективный, происходящий по законам диалектики, неважно, под чьим руководством человек работает – конфликты неизбежны. Иначе и быть не может, коллективное творчество – дело очень непростое: нужно не только организовывать действия людей, приходится организовывать их волю, мысли. Время от времени и у людей, работавших с С.П. Королевым, возникали несогласия с его решениями. Всякое приходилось слышать об этом гениальном конструкторе: груб, резок, невнимателен к чужим мнениям, мстителен, нетерпим. Но его «разносы» были своеобразной формой воспитательной работы в коллективе. Я, например, хорошо помню «разносы» Яковлева. Доставалось от него и мне, иногда возникали обиды. Но сейчас, по прошествии тридцати лет, я должен признать, что они были полезны.

Коллективное техническое творчество, зачатки которого можно найти в глубокой истории человечества, получило широкое распространение в результате научно-технической революции. Вместе с ним родилась и профессия главного конструктора. Ключевым вопросом в деле ускорения научно-технического прогресса является вопрос об изменении сложившегося отношения к инженерным разработкам, то есть к разработкам новых конструкций и технологий.

Какими бы замечательными ни были достижения фундаментальных и прикладных наук, только реализованные в конкретных новых конструкциях и технологиях, они становятся явлениями, которые расцениваются как новый шаг на пути прогресса. Между тем, фундаментальным и прикладным исследованиям у нас уделяется должное внимание, они уважительно признаются настоящей наукой, а вот разработка этих идей принимается за нечто, выходящее за рамки науки, за рутинное дело.

Нужно понимать, что разработка идей как важнейшая часть общего научного творчества только и может сделать реальностью «долгий путь от идеи до машины».

ЮБИЛЕЙ

Имя Игоря Александровича Эрлиха знакомо многим авиаторам и особенно вертолетчикам. Он оставил значительный след в истории отечественного вертолетостроения. Можно сказать, что его деятельность – особая страница в летописи фирмы «Камов». Исключительно важной была роль Игоря Александровича в создании двух вертолетов, занявших видное место в системе обороны страны, – Ка-25 и Ка-27. Многие ведущие специалисты фирмы считают Эрлиха своим учителем и наставником, благодаря его помощи они стали высококвалифицированными конструкторами-вертолетчиками.

Выдающийся конструктор

Игорь Александрович ЭРЛИХ

В ОКБ Николая Ильича Камова Игорь Александрович пришел в июле 1960 года после нескольких лет работы в ОКБ Яковлева и его ленинградском филиале. Первое время Игорь Александрович, назначенный заместителем главного конструктора, не имел своего кабинета, рабочее место его находилось в бригаде общих видов (отделов в то время еще не было). В это время он знакомился с ОКБ и производством завода, присматривался к людям. Это было время налаживания личных контактов, которые так важны для работы в творческих коллективах. С участием конструкторов ОКБ Эрлих разрабатывал предложения по совершенствованию и модификации вертолетов Ка-15, Ка-18 и Ка-25, а также по устранению недостатков некоторых самолетов, созданных другими коллективами.

В 1962 году процесс создания нового корабельного вертолета Ка-25, которым был занят коллектив ОКБ, начал несколько замедляться, и Николай Ильич Камов принял решение о передаче всего комплекса работ по Ка-25 в руки Игоря Александровича.

Этот этап в истории ОКБ можно охарактеризовать как этап организации и бурного развития: в начале 50-х годов было получено большое задание на разработку уникальной машины – винтокрыла Ка-22. За короткое время Н.И. Камов из руководителя небольшого ОКБ, насчитывающего около полусотни конструкторов и создававшего «летающие мотоциклы», превратился в главного конструктора крупного ОКБ, которому был придан в качестве опытного производства целый завод, правда, требующий серьезной реконструкции. В это время основные силы ОКБ и производства были направлены на разработку винтокрыла. К работе были привлечены наиболее опытные и творчески зрелые сотрудники: тема имела приоритетное значение. Однако в ОКБ уже появилась новая актуальная тема, все более занимающая специалистов. Речь идет о создании корабельного вертолета Ка-25. Работу по этому вертолету конструкторское бюро начало примерно на 3-4 года позже, чем по винтокрылу. На первых порах она казалась не столь трудоемкой и ответственной, как работа по Ка-22.

Первый этап разработки Ка-25 прошел достаточно успешно и завершился постройкой трех опытных машин. На двух из них начались летные испытания. Одновременно работникам ОКБ приходилось заниматься целым комплексом сопутствующих проблем: принимать участие в проводимых Министерством авиационной промышленности работах по организации разработки и производства малых турбовинтовых двигателей и главного редуктора вертолета, решать в ОКБ других министерств проблемы с размещением заказов на создание специализированного бортового комплекса аппаратуры.

Следующий этап – проведение летных испытаний и доводка машины – потребовал от специалистов ОКБ новых усилий, специальных знаний и, главное, быстроты принятия решений. Работники же производства должны были быстро реализовывать эти решения. Мы уже говорили, что основные силы ОКБ были сосредоточены на работе по проекту Ка-22. Нужно признать, что та часть коллектива ОКБ, которая занималась Ка-25, просто не имела необходимого опыта для решения возникающих проблем. А ведь речь шла о доводке и испытаниях сложных боевых вертолетов совместно со специалистами военных институтов.