Верю, судьба!

Но как же они там, в летающих монастырях, продают своих братьев, обрекают их на жизнь, по сути, рабов? Или в этом тоже есть какой-то высший смысл? Служение, сказал Рибху. Терпеть самодурство и хамство хозяев, быть вечно покорным, не иметь своего голоса, всю жизнь молчать и подчиняться. Ведь это дико и неправильно - что надменная пустышка вроде Люсии может распоряжаться жизнью такого человека, как Рибху. Странные люди, непонятные. Жаль, Рибху улетел, и некого расспросить… Интересно, что об этом думает Атис?

Но Атис думал об ином, и мысли, овладевшие им, были совсем невеселыми. Его никак не оставляло ощущение, что ситуация, в которой они оказались, вот-вот разрешится, и сейчас они с Касси приближаются к чему-то безумно важному, но совершенно непонятному.

Ощущение… Атис понимал, что всё происходящее не случайно, и пытался разыскать в нем хоть какие-то закономерности, но получалось плохо. Мысленно он выстроил пары, и вот что у него получилось. Касси и он сам - движение, динамика. Поиск, если угодно. Лама и Серафима - некая стабилизирующая сила. Двое Алмазных (теперь уже трое, поправил себя Атис) - катализатор процессов. Правда, были и еще катализаторы, - вспомнил он. Как будто сода в тесте. Огреть бы этого умельца с собакой его же палкой! Так всех напугал! Но тут Атис вспомнил, что буквально через час после спектакля, который устроил человек с собакой, в дом нагрянул Чудов с обыском. Что же, выходит, тот коренастый плотненький человек знал, что должно произойти, и таким образом выгнал их из дома - спасая? Браслеты, опять же, которые им вернули - не тот ли плотненький постарался? Обычный человек не сумел бы достать их со дна подводной реки. Потом Атис вспомнил о поезде-призраке, спугнувшем лялямб, и, повернувшись к Касси, тихонько спросил:

–  Слушай, а ты случайно не знаешь, что будет дальше?

Касси недоуменно посмотрела на него.

–  Я имею в виду… ведь твое полное имя - Кассандра, да? Я угадал?

–  Вообще-то да, - подтвердила Касси.
– Только меня так никто не зовет - долго и неудобно. А что?

–  Миф. Помнишь?
– Атис, склонив голову к плечу, выжидающе глядел на Касси.

–  Я-то помню, а ты откуда знаешь?
– удивилась Касси.
– В школьную программу это не входит.

–  Читал, - уклончиво ответил Атис.
– Я не такой дурак, каким хочу казаться, просто пришлось научиться прятаться. Сама понимаешь, что бы со мной сделали, если бы узнали. Это запрещенная литература, а мы… ну, передавали друг другу книги, от руки переписанные. Вот я и подумал, что раз ты - Кассандра, то, может…

–  Могу предсказывать будущее? Атис, пока я могу предсказать только одно - в ближайшие дни скука нам не грозит. Да и потом - тоже. Особенно, если цветки умрут прежде, чем мы доберемся до Тобольска.

–  Хоть бы они не умерли прежде, чем мы доберемся до Бряга, - проворчал Атис.
– Про Тобольск я пока вообще стараюсь не думать, рано еще. Эй, эй, поворачиваем, смотри - деревня!

Поворачивать приходилось частенько - любые населенные пункты они облетали, чтобы не попасться на глаза людям. Пару раз они все же попадали под выстрелы, но вовремя успевали набрать высоту и уйти. Атис больше всего боялся, что эти случаи укажут преследователям направление, в котором движутся цветы, но делать было нечего - на маневры уже не оставалось времени. Они опаздывали уже на четверо суток.

Цветок Касси плавно вошел в разворот.

–  Вижу, - ответила она.
– Плохо, что облачности толком нет, а то бы ушли наверх - и по прямой. Давай-ка все-таки повыше возьмем. Нас с земли не разглядят, по-моему. Надоело вилять.

–  Надоело, - согласился Атис.
– Слушай, я вот о чем подумал. Вот как ты считаешь, то, что мы сейчас делаем - это добро или зло? Мы в самом деле делаем что-то хорошее, или просто вносим смуту в умы и доставляем людям неприятности? Хотя Свери и Соулу мы помогли, это да.

Касси усмехнулась.

–  Тебя тоже на философию потянуло?
– спросила она.
– Видать, это у нас параллельно происходит… Не знаю я, Атис. Мы пока особой смуты никуда не внесли, если не считать смуту в нашем доме за городом, конечно. И что мы можем сделать - не представляю. Нас всего двое, и даже Цветы - а что Цветы? Что мы можем? Украсть министерскую дочку? Да и то на один раз, теперь Небожители станут осторожнее.

–  Ты не ответила, - покачал головой Атис.
– И это не философия. Я просто хочу понять, и никак не получается. Мы делаем что-то, да? Летим куда-то, выполняем невесть кем данное задание, превратившись невесть в кого. Так?
– Касси кивнула.
– Вот я и стараюсь понять, хорошо это или плохо. Ничего не бывает в мире просто так, пойми. И я не хочу, чтобы от наших дел кому-то стало хуже.

–  Мы пока ничего плохого не сделали, - возразила Касси.

– И хорошего тоже. Носимся туда-сюда, как испуганные зайцы. Вот если от нас потребуют сделать что-то плохое, тогда и придет время отказаться. Разве ты сам не так считаешь?

–  Нет, у меня другое ощущение. Знаешь, на реках по весне взрывают лед. Видела? Чтобы река поскорее вскрылась и тронулась дружно, чтобы не было затопления. Так вот то, что мы делаем сейчас - это как раз заряд, который кто-то закладывает в ледяную щель. Помяни моё слово, так оно и есть. Но имею я право знать, с какой все это целью?!

–  Спросить-то не у кого, - сказала Касси.
– Мне почему-то кажется, что этот наш, который следит, не ответит. А хоть бы даже и заряд… Знаешь, мне ничуть не будет жалко, если так. Сам вокруг посмотри - тебе нравится мир, в котором мы живем? Ну хорошо, у меня было богатство, но ведь вдуматься - это же ужас! Детей продают, стариков убивают, выбирать никто ничего не может. Мне это и раньше не нравилось, но, сам понимаешь, не идти же мне было воевать с Ойлл-о, все-таки, как-никак, оно меня кормило, пусть и через родителей. А ведь раньше все было иначе. Да, зато раньше были войны, а с приходом Корпорации наступил всеобщий мир, но не слишком ли высокая за него заплачена цена?

Атис усмехнулся.

–  В том-то и дело, Касси, в том-то и дело, - проговорил он медленно.
– Зачем, скажи ты мне, мы ломаем лёд? Детей продают - так про это никто даже и не думает, да и не бывает иначе, разве что в свободных зонах. Хотя кто знает, что там вообще творится, в свободных зонах! Стариков не убивают, а усыпляют, не больно совсем. Вас что, в выпускном классе на эвтаназию не водили, что ли?

Касси передернулась.

–  Это ты просто не знаешь, что на самом деле там бывает. А я знаю, у меня была возможность разузнать. Жить всегда хочется, что в тридцать, что в шестьдесят пять. Или ты думаешь, на эвтаназию идут с радостью? Просто деваться некуда. А еще часто бывает, что пытаются избежать, скрыться, потому что умирать никому не хочется. И с такими уже не церемонятся. Больных усыпляют, а не лечат, если, конечно, это не обычная простуда. Сплошь и рядом бывает: чуть надо потрудиться, чтобы человека вылечить - не станут, если, конечно, взятку не получат. Усыпить проще. К людям везде отношение, как к вещам - разве это нормально? А раньше, я читала, шестьдесят пять лет не считались старостью, люди до восьмидесяти жили и работали. А ведь чем человек старше, тем больше у него опыта и знаний, люди могли бы пользу вдвойне приносить. Только Корпорации на это наплевать, их шишкам не нужен ни опыт, ни знания, им нужно, чтобы своя задница в тепле была. А какие там тупые бараны иногда попадаются - ты еще не представляешь. Династии! Даже если ты слабоумный - все равно станешь директором. По наследству. И будь ты хоть гений, если не станешь лизать задницу этим баранам, тебя все равно отправят землю копать или ведра таскать. Этого я насмотрелась. Ну и что, скажешь - это нормально? Раньше мир по крайней мере не спал, а сейчас спит. Пятьсот лет - одно и то же болото. Неужели так должно продолжаться вечно?

–  Какие слова!
– восхитился Атис.
– И это говорит, подумать только, генеральская дочь!… Касси, ты превзошла сама себя.

Атис ухмыльнулся и скептически посмотрел на Касси. Та не отвела взгляда, лишь отбросила некстати упавшую на лоб прядку волос.

–  На самом деле ты права, наверное, - продолжил Атис.
– Но как должно быть правильным - мы тоже не знаем. Все разговоры о Родах, браслеты эти, то, что рассказывала Сима - пойми, это слова, ничем не подтвержденные. Ну, разве что цветами. Да и то… - он махнул рукой.

–  Я не знаю, Атис. Не знаю. Но скажи, раз уж мы решились - разве можем мы теперь все бросить и вернуться? Не можем, сам ведь понимаешь.

–  Я не говорил о том, чтобы бросить, или чтобы вернуться, - ответил тот.
– Просто пытаюсь понять. И у меня ничего не выходит, хоть ты тресни.

–  Аналогично, - со вздохом ответила Касси.
– Разве что наш загадочный друг подскажет. Если он слушает, конечно. Не может же он круглые сутки наблюдать - это ведь рехнуться можно…

За разговором они едва не пропустили очередную деревню - снова надо было поворачивать. Небо, как назло, оставалось ясным, безоблачным, поэтому прятаться приходилось особенно тщательно.