Верю, судьба!
Шрифт:
"Ладно, - думал Атис.
– Плохо или хорошо, а выбора у нас всё равно нет. Придет время, узнаем. Сейчас главное - не попасться до срока".
– Смотри!
– закричала Касси, привстав на цветке и указывая вдаль.
– Ты тоже видишь? Море! Или мне кажется?
Далеко на горизонте, сливаясь с небом, вставала белесая полоса, в которой Касси скорее угадала, чем узнала море. Атис пригляделся.
Бесконечное серое марево, там, у самого горизонта. Море? Возможно. Тогда они почти успевают.
Сейчас под их цветами тянулись лиманы. Темная вода изрезала землю, как будто неумелый портной кроил серую мягкую ткань, да отчаялся и бросил. Уже пару дней они летели
– Похоже, море, - согласился Атис.
– Неужто добрались?
– Нам дальше, - устало возразила Касси.
– Нам нужны горы, а они, я помню, в глубине полуострова, по берегу… Что за жизнь такая! Если даже в небе сплошная серость и слякоть - представляешь, каково на земле?
– Представляю, а как же, - невесело усмехнулся Атис.
– Давай маршрутизатор, будем смотреть.
Они устали. Хоть и были Летателями, всё равно - усталость брала своё, неотвратимо и незаметно, как вода, подтачивающая камень. Оба стали раздражительны и угрюмы, да и постоянный дождь не способствовал хорошему расположению духа. Цветы, судя по всему, его тоже переносили плохо - постоянно сбивались с курса, их приходилось направлять, уговаривать. И Касси, и Атис последнее время перестали относиться к цветам просто как к средству передвижения, они словно вернулись в тот момент, когда только-только начали общаться с цветами. И сейчас стало как нельзя лучше видно, что цветок Касси нежнее, что он лучше слушается хозяйку, но зато цветок Атиса более вынослив и динамичен.
Касси привычным движением нажала пару бугорков на браслете, и перед ней в воздухе засветилась карта. На ней мигала красная точка - их нынешнее местонахождение.
– Вот сюда, - Касси ткнула пальцем в рваную линию побережья.
– Уже недалеко. И давай-ка немного к востоку…
Атис кивнул.
Дождь, дождь, дождь, дождь… разве что ровный шум недалекого прибоя немного нарушал однообразный шелест воды небесной, сливающийся с водой земной. Летели медленно, избегая теперь уже береговых поселений. Навигация давно кончилась, зимнее море штормило, но цветам не был страшен ни ветер, ни дождь. Разве что изматывал, а так - ничего особенного.
Впервые за эти дни Атис вдруг почувствовал, что его клонит в сон, и, ощутив сонливость, встревожился. Даже в подземелье у лам, после встречи с лялямбой, после удара по голове спать он не хотел, чтобы заснуть ради отдыха впрок - над собой приходилось делать усилие. А сейчас матовая морось и равномерный шум навевали дремоту.
Касси почуяла его беспокойство и подвела цветок совсем близко. Атис взглянул на нее, и тут же понял - слов не нужно. Она почти слышит его мысли.
– Да, - подтвердила она.
– Выматываемся. Наверное, надо беречь силы. И хорошо бы поесть.
Атис кисло усмехнулся.
– Тут нечего есть, сама видишь. А я бы съел, наверное, сейчас… ох… да торт бы целый съел. И коньяку принял, пусть самого плохого. Для согрева.
Он помолчал, а потом еле слышно добавил:
– Цветы умирают, Касси. Мы становимся просто людьми, как раньше. Чувствуешь?
– Они пока не умирают, - возразила Касси.
– Они просто слабеют. Подходит срок.
Становилось страшно. В любом случае предстоял обратный путь, потом нужно было как-то вызволить ламу и Серафиму, потом - до
Тобольска. И при этом их наверняка ловят по всей стране. А стать обычными людьми, как раньше - почти верная смерть, если это произойдет в пути. Босые, раздетые, голодные, грязные, без гроша в кармане, в розыске, зимой - даже местной слякотной зимой. Этого хватит с лихвой. Они же километра не пройдут - либо свалятся, замерзнув, либо первый же, кто их увидит, испугается и вызовет милицию. Хотя бы не молчал этот, безмолвный наблюдатель, хоть бы объяснил, чтобы знать - ради чего!…– Через два часа нам поворачивать, - Атис снова смотрел маршрут.
– Место раньше называлось Ай-Петри, теперь - Сахарная Голова.
Горный массив был едва виден - всё закрывали низкие, пропитанные дождем облака. Внизу, на морском берегу, раскинулся город, над которым Касси и Атис лететь не рискнули, а обогнули по левой стороне, не долетая. В дождливом мареве они разглядели порт, по зимнему времени сонный и пустой, стапеля, на которых стояли корабли, краны, какую-то технику. Вскоре город остался позади, и внизу потянулось предгорье - хвойный лес и скалы. Дождь постепенно прекращался, но тонкая водяная пыль продолжала сыпаться с пасмурного, быстро темнеющего неба.
– Если я правильно понял, то нам туда, - Атис показал рукой куда-то вверх.
– Видишь, там зубцы?
Касси кивнула. Гор до этого она вживую не видела, а сейчас, присмотревшись, оторопела от картины, которая открывалась перед ними. Величественные скалы выходили из дождевой дымки навстречу, как великаны, зубцы, о которых говорил Атис, тонул в туманной мгле, их закрывали собою низкие облака. Предгорье вскоре кончилось, и они начали подниматься практически вертикально вдоль склона, на котором уже не росло ничего, да, пожалуй, и не могло вырасти.
Пока они летели над морем, времени разглядывать горы у Атиса не нашлось, а сейчас он чувствовал себя ничтожным и подавленным. В камне ощущалась сила самой земли, и он подумал, что природе, вероятно, пришлось немало потрудиться, чтобы создать такое великолепие. "Жаль, что нельзя остаться тут подольше, - думал он.
– Полетали бы, посмотрели. Как красиво!… А летом, наверное, здесь вообще чудесно". Но горный массив поражал воображение даже в такую погоду. И Касси, и Атис всю свою жизнь провели на равнинах и горы видели лишь по телевизору, а сейчас цветы медленно поднимались мимо скал, вверх, всё выше, постепенно погружаясь в облачное марево, в туман, скрывавший всё и вся.
Когда они миновали облачный слой, и по глазам резануло внезапно ослепительно яркое горное солнце, раскрасившее серый склон фантастическими нереальными красками, Атис вдруг остановил свой цветок и посмотрел вверх, в пронзительную синеву. К своему огромному удивлению он вдруг осознал, что… узнает это место, это небо. И горы внезапно перестали казаться чем-то новым - он понял, что видел горы раньше, и не только эти - старые, не особенно высокие, поросшие кое-где лесом, но и молодые, со снежными шапками на вершинах, и с бешеными ветрами, которые не всякий Летатель одолеет.
– Воспарим, окрыленные, к небесам бесчисленным, - потрясенно прошептал он.
– Касси, мы тут были. Я помню. Понимаешь? Я вспомнил!
Касси молча кивнула. К ней пришла неправильная, нелогичная уверенность в том, что облачное поле отделило их не только от промозглой мороси, но и от всех земных забот и тягот. Всегда нужно помнить, что над нами вечно горит солнце. Даже когда неделями тянется бесконечный унылый дождь, когда серая хмарь и грязь под ногами - наверху всегда горит солнце, и все так же расстилается вечная даль. Да, Атис прав: это уже было в их жизни. Только говорить ничего не было нужно. Нужно было просто молчать, замерев, и слушать, как, пробуждая забытое, небо вливается в душу.