Весь Дэн Браун в одном томе

Послышалось несколько одобрительных хлопков.

— Слово «атеист», — продолжал Кирш, — как таковое и вовсе не должно существовать. У нас ведь нет слов «неастролог» или «неалхимик». У нас нет слов для обозначения тех, кто сомневается, что Элвис Пресли до сих пор жив, или для тех, кто не разделяет убеждения, что пришельцы прилетели из другой галактики, желая воровать у нас скот. Атеизм — это всего лишь гул возмущения разумных людей по поводу ни на чем не основанных религиозных предрассудков.

Аплодисментов стало больше.

— Это не мое определение, — сообщил Кирш. — Это слова нейробиолога Сэма Харриса. И если вы еще не прочитали его «Письмо к христианской нации», прочтите обязательно.

Вальдеспино нахмурился, вспоминая, какую бурю вызвал перевод книги Харриса «Carta a una Nacion Cristiana». Написанная для американцев, она нашла самый широкий отклик в Испании.

— Поднимите руку, — попросил Кирш, — кто верит в существование Аполлона, Зевса, Вулкана. Или в кого-нибудь еще из древних богов. — Он выдержал паузу и рассмеялся. — Ни одной руки? Прекрасно, по отношению к этим богам вы — атеисты. — Снова пауза. — Я просто предлагаю сделать еще один шаг.

Аудитория разразилась аплодисментами.

— Друзья мои, я не утверждаю, что Бога нет, и не говорю, что мне это точно известно. Я хочу сказать нечто совсем простое: если даже в мире и есть всемогущее божество, то оно должно умереть со смеху, глядя на то, как мы пытаемся говорить о нем в наших религиозных доктринах.

Аудитория взорвалась хохотом.

Вальдеспино был даже рад, что принц захотел включить радио. Пусть послушает! Дьявольское обаяние Кирша служило наглядным доказательством того, что враги Христа не сидят сложа руки, они активно действуют, пытаясь отвратить молодые души от Бога.

— Я американец, — продолжал вещать Кирш, — мне несказанно повезло родиться в одной из самых прогрессивных и технологически продвинутых стран мира. И поэтому меня сильно расстраивает, когда социологические опросы показывают, что половина моих соотечественников верят в сказку об Адаме и Еве. В то, что всемогущий Бог взял и создал два «полностью готовых» человеческих существа, потомство которых впоследствии заселило всю планету. И при этом возникли разные расы. И никаких проблем с кровосмешением.

Смех в аудитории.

— В Кентукки, — рассказывал Кирш, — есть один пастор, Питер Ларуффа. Так вот он публично заявляет: «Если я прочту в Библии, что два плюс два — пять, то без всякого сомнения приму это за истину».

Опять смех в аудитории.

— Согласен, смешно. Но поверьте, на самом деле это не смешно, а очень опасно. Многие из тех, кто разделяет подобные убеждения, выдающиеся и, заметьте, образованные люди, — врачи, юристы, учителя, а некоторые даже занимают высокие государственные посты. Недавно конгрессмен Соединенных Штатов Пол Браун сказал буквально следующее: «Эволюция и теория Большого взрыва — это ложь и адский соблазн. Нашей Земле около девяти тысяч лет, и она, как известно, была создана за шесть дней творения». — Кирш сделал паузу. — И что самое удивительное, конгрессмен Браун — член комитета по науке, космическим исследованиям и технологиям. Недавно его спросили, что он думает о биологических останках в отложениях древних пород, которым миллионы лет. И он ответил: «Господь поместил туда эти останки, чтобы испытать нашу веру».

Кирш вдруг заговорил совсем тихо, с печалью в голосе.

— Не обращая внимания на невежество, мы поощряем его. Презрительно оставляя без внимания абсурдные заявления государственных деятелей, мы проявляем преступную беспечность. Учителя и церковь в школах оболванивают наших детей. Учат их неправде. Настала пора действовать. Пока не освободим наш разум от суеверий, мы не дадим ему развернуться в полную силу. — Он умолк, и в аудитории повисла звенящая тишина. — Я люблю человечество. Я верю в силу разума, я верю в нас, в наши безграничные возможности. Я верю, что мы на пороге новой эры, нового мира, в котором больше нет религии и царит наука.

Аудитория взорвалась восторженными овациями.

— Ради всего святого, — сказал Вальдеспино с гримасой отвращения на лице. — Выключите это.

Министрант послушно нажал на кнопку, и все трое молча ехали в тишине.

В этот самый момент в подвале королевского дворца Моника Мартин стояла напротив запыхавшегося Суреша Бхаллы — он только что ворвался в ее кабинет, протягивая сотовый телефон.

— Долго объяснять, — задыхаясь бормотал Суреш. — Вы должны прочесть сообщение, которое недавно получил епископ Вальдеспино.

— Постой. — Мартин чуть не выронила гаджет. — Но это же телефон епископа?! На каком основании…

— Не спрашивайте. Читайте.

Встревоженная, Мартин посмотрела на экран смартфона. Лицо ее побелело.

— Господи, епископ Вальдеспино…

— …очень опасен, — закончил фразу Суреш.

— Но… это невозможно! Кто прислал это сообщение епископу?

— Номер не определился, — ответил Суреш. — Попробую выяснить.

— Но почему Вальдеспино не уничтожил сообщение?

— Понятия не имею, — сказал Суреш. — Беспечность? Самоуверенность? Я попробую восстановить все стертые сообщения. Посмотрим, с кем переписывался Вальдеспино. Но я подумал, вам нужно знать об этом сообщении и как-то на него отреагировать, сделать заявление для прессы.

— Ни в коем случае, — не согласилась Мартин. Она до сих пор не могла прийти в себя. — Дворец не будет комментировать эту информацию.

— Тогда в скором времени ее прокомментирует кто-нибудь другой. — Суреш быстро рассказал, что начал искать телефон Вальдеспино после того, как получил письмо с наводкой от [e-mail], того самого информатора ConspiracyNet. Он вряд ли будет долго молчать.

Мартин закрыла глаза, пытаясь представить реакцию общества на неопровержимые доказательства того, что епископ католической церкви имеет самое непосредственное отношение к заговору и совершенному сегодня убийству.

— Суреш, — прошептала Мартин, медленно открывая глаза. — Ты должен выяснить, кто скрывается за ником «Монте». Можешь это сделать для меня?

— Попробую, — неуверенно ответил он.

— Спасибо. — Мартин отдала ему телефон епископа и бросилась к двери. — И вышли мне скриншот этого сообщения!

— Куда вы? — прокричал ей вслед Суреш.

Но Моника Мартин не ответила.

Глава 65

Саграда Фамилия — храм Святого Семейства — занимает целый квартал в центре Барселоны. Несмотря на колоссальные размеры собора, кажется, что он свободно парит над землей и воздушный строй шпилей легко взмывает в каталонское небо.

Замысловатые, пористые и разновеликие башни делают храм похожим на прихотливый замок из песка, построенный озорным великаном. Самая высокая из восемнадцати башен, когда ее достроят, вознесется на высоту сто семьдесят метров — выше, чем Монумент Вашингтона. Тогда Саграда Фамилия станет самым высоким храмом в мире и превзойдет собор Святого Петра в Ватикане более чем на тридцать метров.

У здания три величественных фасада. Восточный, посвященный Рождеству, украшен поднимающимися вверх вьющимися висячими садами с разноцветными растениями, животными, плодами и людьми. Резко контрастирует с ним западный фасад Страстей Христовых — аскетический скелет из грубого камня, в котором угадываются кости и сухожилия. На юг смотрит фасад Славы Господней, где клубящиеся сонмы демонов, чертей, грехов и пороков постепенно уступают место возвышенным символам вознесения, добродетели и рая.