Весь Дэн Браун в одном томе

— Потому что его сегодняшние требования кажутся мне странными. Слишком импульсивными.

Вальдеспино печально кивнул:

— Может быть, он и правда действовал под влиянием импульса, но он все еще король. Я люблю его и выполняю его приказы. Как и все мы.

Глава 73

Роберт Лэнгдон и Амбра Видаль, стоя у витрины, рассматривали рукописную книгу Уильяма Блейка, слабо освещенную масляным светильником. Отец Бенья деликатно отошел в сторону и принялся расставлять по местам скамьи.

Лэнгдон с трудом разбирал мелкий рукописный текст, но большие буквы вверху страницы были вполне различимы.

Четыре Зоа

Увидев эти слова, Лэнгдон почувствовал, что верный путь наконец найден. «Четыре Зоа» — название одного из самых известных пророческих произведений Блейка, большой поэмы, разделенной на девять частей — «ночей». Насколько Лэнгдон помнил со студенческих времен, речь там идет в основном об упадке традиционной религии и конечном торжестве научного знания.

Лэнгдон пробежал глазами строфы — рукописные строчки заканчивались на середине страницы изящным росчерком finis divisionem, что должно значить «конец».

Это последняя страница поэмы, понял Лэнгдон. Финал одного из пророческих шедевров Блейка!

Он наклонился ниже, всмотрелся в мелкие буквы, но в скудном свете лампады ничего разобрать не смог.

Амбра тоже приникла лицом к стеклу. Не торопясь, она просматривала текст и время от времени зачитывала отдельные строки вслух.

— «И человек избег огня, ибо зло исчерпало себя». — Она повернулась к Лэнгдону. — Зло исчерпало себя?

Профессор задумчиво кивнул.

— Возможно, Блейк имеет в виду смерть христианства, которую он считал неизбежной. Будущее без религии — к этому пророчеству он возвращался вновь и вновь.

Амбра с надеждой взглянула на Лэнгдона:

— По словам Эдмонда, его любимая стихотворная строка — пророчество, которое, как он надеется, обязательно осуществится.

— Возможно, — сказал Лэнгдон. — Ведь будущее без религии — это мечта Эдмонда. Сколько букв в строке?

Амбра принялась считать.

— Увы, количество не совпадает.

Она продолжила чтение и через несколько секунд спросила:

— А вот это? «Открытые глаза людей узрели чудеса Вселенной»?

— По смыслу подходит, — кивнул Лэнгдон и подумал: человеческий разум крепнет со временем и все глубже проникает в тайны природы.

— Нет, число букв опять не то, — сказала Амбра. — Продолжим поиски.

Она читала дальше, а Лэнгдон в задумчивости стоял рядом. Прочитанные Амброй строки напомнили ему семинары по Блейку в Принстоне. Как часто бывало, перед ним поплыли образы и ассоциации, одни притягивали другие. Внезапно он вспомнил: подходит к концу семинар, посвященный «Четырем Зоа». Преподаватель задает им вечный вопрос: «А что бы предпочли вы? Мир без религии? Или мир без науки?» И добавляет: «Очевидно, Блейк сделал свой выбор, который и сформулировал в последней строке своей поэмы».

Лэнгдон, вздрогнув, повернулся к Амбре, которая, наклонившись, разбирала новые еле различимые строчки.

— Амбра, прочтите самый конец!

Он вспомнил последнюю строку.

Амбра, присмотревшись внимательнее, на мгновение застыла, а потом обернулась к нему. Лицо ее осветилось восторгом и удивлением.

Лэнгдон склонился над книгой, вгляделся в последнюю строчку. Теперь, когда он вспомнил ее, было нетрудно прочитать мелкие рукописные буквы:

The dark religions are departed & sweet science reigns.

— «Религий темных больше нет, — прочла Амбра вслух, — царит блаженная наука».

Это не просто пророчество, в которое верил Эдмонд. Это суть его сегодняшней презентации.

Религии уйдут… и воцарится наука.

Амбра принялась считать буквы, но Лэнгдон был уверен, что в этом нет необходимости. Никаких сомнений. Мы нашли пароль. Он уже прикидывал, как добраться до Уинстона и запустить презентацию.

Но свой план он решил изложить Амбре потом, без свидетелей.

Вернулся отец Бенья.

— Святой отец, мы почти закончили, — обратился к нему Лэнгдон. — Вы не могли бы подняться наверх и попросить агентов гвардии подготовить вертолет? Мы должны вылететь как можно скорее.

— Конечно. — Бенья направился к лестнице. — Надеюсь, вы нашли то, что искали. Жду вас наверху.

Едва священник ушел, Амбра выпрямилась и посмотрела на Лэнгдона с явной тревогой:

— Роберт, строчка слишком короткая. Я дважды посчитала: всего сорок шесть букв. А надо сорок семь.

— Что? — Лэнгдон подошел к витрине и, наклонившись, тщательно пересчитал рукописные буковки. — А Эдмонд точно сказал — сорок семь? Может, сорок шесть?

— Абсолютно точно.

Лэнгдон еще раз перечитал знаки. Но это должна быть та самая строка, подумал он. Что я упустил?

Он еще раз исследовал каждую буковку в последней строке поэмы Блейка.

И наконец его осенило.

…& sweet science reigns.

— Амперсанд, — сказал он Амбре. — Этот знак Блейк использовал вместо слова and [358] .

Амбра удивленно посмотрела на него и покачала головой:

— Роберт, если мы заменим амперсанд на and, у нас получится сорок восемь букв. На одну больше.

Не совсем так, улыбнулся Лэнгдон. Это шифр внутри шифра.

Лэнгдону понравилась маленькая хитрость Эдмонда. Помешанный на безопасности гений использовал простейший типографский трюк: если кто-то и найдет его любимую строку, то просто не сможет верно набрать ее на клавиатуре.

358

Знак & в английском языке обозначает союз «и».

Код «амперсанд», подумал Лэнгдон. Эдмонд все помнил.

О происхождении амперсанда Лэнгдон обычно рассказывал на первом семинаре по символогии. Символ & — логограмма, то есть буквально — рисунок, обозначающий слово. Многие думают, что этот знак берет начало от английского слова and, на самом же деле это сокращение латинского et — союза «и». Свой вид амперсанд приобрел в результате типографского слияния букв Е и Т. Эта лигатура до сих пор отчетливо видна в компьютерном шрифте Trebuchet — там амперсанд выглядит как «», и его латинское происхождение проступает со всей очевидностью.