Весь Дэн Браун в одном томе

По воле умирающего отца.

Приблизившись к тяжелой двери, ведущей внутрь, Хулиан поднял взгляд на строгий бронзовый барельеф — пьета [363] . Вальдеспино перекрестился, и принц почувствовал, что это скорее проявление страха и трепета, нежели жест верующего.

Глава 82

ConspiracyNet.com

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ

НО… КТО ЖЕ РЕГЕНТ?

Появились доказательства того, что киллер Луис Авила выполнял приказы человека, которого называл «Регент».

Личность Регента пока не установлена, хотя в самом его имени может скрываться ключ к разгадке. Согласно онлайн-словарям одно из значений слова «регент» — тот, кто временно принимает на себя управление организацией в отсутствие руководителя или при его неспособности выполнять свои функции.

По результатам опроса среди наших подписчиков три первые строчки в списке кандидатов на роль Регента занимают:

1. Епископ Антонио Вальдеспино, замещающий тяжело больного короля Испании.

2. Пальмарианский папа, утверждающий, что он единственный полноправный понтифик.

3. Испанский офицер, считающий, что действует во благо страны и от лица недееспособного верховного главнокомандующего, то есть короля.

Скоро — самые свежие новости!

#ктотакойрегент

363

Пьета (pieta — жалость (ит.)) — в иконографии сцена оплакивания Христа Девой Марией.

Глава 83

Лэнгдон и Амбра, изучив фасад церкви, нашли вход в Суперкомпьютерный центр Барселоны в южном конце поперечного нефа. Ультрасовременный вестибюль из прозрачного пластика на фоне древнего грубого камня придавал церкви странный вид — словно она заплутала во времени.

В небольшом дворике перед входом стоял четырехметровый бюст древнего воина. Рядом с католической церковью он выглядел странно. Но зная Эдмонда… Неудивительно, что его рабочее пространство — место максимальных контрастов.

Амбра поспешила ко входу и нажала кнопку звонка. Лэнгдон подошел к ней, и камера слежения над входом повернулась вначале к ним, а потом с полминуты сновала туда-сюда, проверяя, что происходит вокруг.

Наконец дверь зажужжала и открылась.

Лэнгдон и Амбра быстро вошли внутрь и оказались в огромном фойе — бывшем притворе храма. Большое замкнутое пространство, плохо освещенное и абсолютно пустое. Лэнгдон надеялся, что кто-то их встретит, возможно, один из сотрудников Эдмонда — но в фойе не было ни души.

— Есть здесь кто-нибудь? — прошептала Амбра.

Послышалось тихое средневековое церковное песнопение — многоголосый хорал для мужского хора, смутно знакомый. Лэнгдон никак не мог вспомнить, что это. Но само по себе церковное пение в компьютерном центре — вполне в духе Эдмонда с его специфическим чувством юмора.

Сияющий на стене огромный плазменный экран служил единственным источником света. На экране изображалось нечто, похожее на примитивную компьютерную игру: группы черных точек хаотически двигались на белом фоне — словно рои черных жучков в бессмысленном полете.

Не таком уж бессмысленном, подумал Лэнгдон, когда наконец понял, что перед ним.

Знаменитую компьютерную игру под названием «Жизнь» [364] придумал в 1970 году британский математик Джон Конвей. Черные точки — «клетки» — двигались, взаимодействовали друг с другом и «размножались» по определенным правилам, заложенным в программу. Постепенно клетки начинали организовываться в кластеры, последовательности, складывались в некие «структуры». Они развивались, усложнялись и начинали напоминать те образования, что встречаются в природе.

364

В России также известна как «Эволюция».

— Игра Конвея «Жизнь», — сказала Амбра. — В прошлом году я видела основанную на ней инсталляцию — мультимедийный проект под названием «Клеточный автомат» [365] .

Лэнгдон удивился осведомленности Амбры. Сам он знал о «Жизни» только благодаря знакомству с ее создателем, Конвеем, который преподавал в Принстоне.

Лэнгдон снова прислушался к хору. Что-то знакомое. Может, ренессансная месса?

— Роберт, — сказала вдруг Амбра. — Посмотрите.

365

Клеточный автомат — дискретная модель, изучаемая в математике, теории вычислимости, физике, теоретической биологии и микромеханике.

Точки и кластеры на экране задвигались в другом направлении, все быстрее и быстрее, словно кто-то включил обратную перемотку. Структуры устремились в прошлое. Количество точек постоянно уменьшалось, клетки не делились, а схлопывались, структуры упрощались, пока наконец не осталось совсем мало клеток, и они продолжали уполовиниваться — восемь, потом — четыре, потом — две, потом…

Одна.

Единственная клетка мерцала посередине экрана.

По спине у Лэнгдона пробежал холодок. Происхождение жизни.

Последняя точка погасла. Осталась пустота. Чистый белый экран.

Игра «Жизнь» закончилась. На экране начал проявляться текст, он становился все отчетливее, и наконец они смогли его прочесть.

 Даже если вы допускаете первопричину, все равно остается вопрос: откуда она и как возникла.

— Это Дарвин, — прошептал Лэнгдон, узнав знаменитую фразу великого биолога, в которой был заключен тот же вопрос, что задавал Эдмонд Кирш.

— Откуда мы? — воскликнула Амбра, прочитав текст на экране.

— Совершенно верно.

Амбра улыбнулась:

— Может, пойдем и узнаем ответ?

И она направилась к колоннам, за которыми начинался центральный неф церкви.

Внезапно экран ожил, и на нем появился коллаж из слов, которые хаотически комбинировались на экране. Слов становилось все больше, они возникали, изменялись, соединялись во множество фраз.

рост… почки… молодые побеги…

Коллаж ширился, рос и наконец Лэнгдон и Амбра увидели, как из слов образовалось дерево.

[366]

Что это значит?

Они смотрели на дерево, а голоса а капелла пели все громче. Лэнгдон вдруг понял, что хор поет не по-латыни — по-английски.

— Господи, слова на экране, — сказала Амбра. — Мне кажется, их же и поют.

— Совершенно верно, — согласился Лэнгдон. На экране появлялось новое словосочетание — и тут же хор выпевал его.

…в результате медленно действующих факторов… а не единичного мистического акта творения…

366

Почки дают начало новым побегам

почки дают начало

сильные побеги ветвятся и подавляют слабые ветви

слабые погибают

так растет Великое Древо Жизни

Древо Жизни (англ.)

Лэнгдон смотрел и слушал, чувствуя странный диссонанс слов и музыки: музыка благочестиво религиозна, а текст — прямая противоположность.

…живые существа… выживает сильнейший… слабейший погибает…

Лэнгдон замер.

Вспомнил!

Несколько лет назад Эдмонд водил его на представление. Называлось оно «Месса Чарлза Дарвина». Из католической мессы убрали традиционный латинский текст и поместили выдержки из «Происхождения видов» Чарлза Дарвина. Получился удивительный контрапункт одухотворенного пения и жестких научных формулировок.