Весь Дортмундер в одном томе

— Значит, я этого никогда не допущу, — и мужчина поднял бокал. — За хорошие деньки, Ролло.

— Аминь.

Пожилой мужчина отпил глоток и сказал:

— Я ищу джентльмена по имени Ральф.

Ролло собирался было отправить его в подсобку, но вовремя перевел взгляд на витрины, выходящие на тротуар и улицу.

— Нет, его здесь нет, — ответил он, чем озадачил Пожилого.

— Как так?

— Сиди и не двигайся, — посоветовал Ролло.

И тут же в бар ворвались четырнадцать одетых в униформу полицейских и прямиком направились в подсобку.

— Вот те на! — воскликнул гость. — Доктор предупреждал меня и насчет полицейских тоже.

С четырнадцатью полицейскими в здание вошли и двое копов в штатском, один из которых подошел к Ролло и предупредил:

— Ты собрал здесь не тех людей.

Ролло с легким удивлением посмотрел на него:

— Разве?

— Удивительно, — начал Ролло, когда молодчиков из подсобки выводили четырнадцать копов, — но так мало людей, которые приходят сюда, рассказывают мне о своих судимостях.

— Воспринимай это как дружественное предупреждение, — произнес коп в штатском, который не выглядел сочувствующим.

— Ребята, вы меня уже задерживали один раз! — орал Тини. — Я начинаю очень злиться!

— Вот, что я тебе скажу, — сказал бармен копу. — Почему бы тебе не отправить мне список людей, которых я не должен обслуживать?

— Умный поймет с полуслова, — сказал полицейский.

— А лучше две копии списка, — парировало Ролло. — С ними я отправлюсь в Американский союз защиты гражданских свобод.

— Если не хочешь проблем — не привлекай внимание, — посоветовал полицейский в штатском, — тогда все останутся довольными.

Снаружи, оказалось, возникли некоторые проблемы с тем, чтобы убедить Тини присоединиться к его товарищам в автозаке. Двое детективов в штатском направились к нему, на ходу вынимая из карманов покрытые черной кожей дубинки. Вскоре автозак, автобус и авто без опознавательных знаков скрылись из виду.

— Наверное, мне не следовало выходить так поздно, — произнес пожилой мужчина и оттолкнул почти полный стакан газированной воды.

— Закрываемся, — предупредил завсегдатаев Ролло.

Те выглядели как громом пораженные; теперь им придется искать другое место.

— Все из-за того рубина, — догадался Пожилой.

— Именно, — согласился Ролло.

— Тот, кто его украл, надеюсь, пожалеет об этом.

— Так оно и будет, — поддержал Ролло.

22

Дортмундер залил хлопья Уитиз пивом и начал есть, правой рукой, поскольку его левая отдыхала в кастрюле с Палмолив.

— Ты абсолютно уверен, что я не сплю и вижу сон? — спросила сидящая напротив него за кухонным столом Мэй.

Она просто сидела и смотрела, смотрела на него.

— Наверное, мы оба спим, — ответил Джон с полным ртом хлопьев и пива.

Он перевел взгляд на свою левую руку. Красный рубин в зеленом моющей средстве выглядел как Красная лягушка на болоте.

— Давай-ка попробуем еще раз, — предложила Мэй.

Дортмундер поднял руку, с которой в горшок стекала зеленая жидкость. И пока он жевал пропитанные пивом Уитиз, Мэй изо всех сил боролась с кольцом. Простое мыло не помогло, не справилась и горячая мыльная вода — возможно, получиться у Палмолив.

— Если я его не сниму, — пожаловался Дортмундер, — то никогда не смогу выйти из этого дома. Я стану пленником.

— Не говори о тюрьме, — попросила женщина и закачала головой, — пускай еще намокнет.

Джон с отвращение взглянул на Красную жабу в трясине:

— Моя самая большая победа, — добавил он с омерзением.

— Ну, в некотором смысле да. Если ты замолчишь и задумаешь об этом. Это самая крупная кража. Особенно для человека, который «работает» один.

— Не могу этим похвастаться перед парнями, которых забрали копы.

— Когда-нибудь ты сможешь, — заверила Мэй. — Когда все закончится.

Дортмундер понимал, что она старается его поддержать, утешить. Но вот только Мэй не понимала простой истины, он не хотел чьего-либо сочувствия. В сложившихся обстоятельствах ничего кроме разочарования, бессильной ярости и полного отчаяния Дортмундер не чувствовал. Может быть он и обречен на неудачу, но он пока ещё в своем уме.

— Наступит день, — продолжала Мэй, — когда ты посмотришь на все это…

— … и напьюсь, — закончил Джон и, вынув руку из Палмолив, добавил: — Попробуй еще раз.

Женщина попыталась снова. Пальцы соскользнули с закругленных краев кольца.

— Увы, — произнесла Мэй. — Может быть после…

— Хватит, — возразил Дортмундер и засунул руку в рот.

Мэй с ужасом смотрела на него:

— Дортмундер!

Вкус Палмолив напоминал изношенные шины. Джон зажевал кольцо и потянул, присосался и дернул. Образовалась ссадина и алая кровь смешалась с зеленым моющим средством. Мэй была в шоке, глаза ее округлились, словно крышки люков. Чертово кольцо сопротивлялось, но Джон беспощадно продолжал. И вскоре решимость одержала победу: Дортмундер вынул изо рта руку без кольца и выплюнул Византийский Огонь в кастрюлю с детергентом. И он уже было собрался встать, но Мэй схватила его за руку и дрожащим голосом начала считать пальцы:

— Один, два, три, четыре, пять. Слава Богу!

Дортмундер уставился на нее:

— Что ты делаешь?

— Я подумала…неважно, не бери в голову.

— Убери эту штуку с моих глаз, — приказал Дортмундер, имея в виду кольцо, и вышел, чтобы прополоскать рот. Из носа вылезали мыльные пузыри.

23

— Четкие отпечатки пальцев, — произнес Закари, — на конверте, хм.

Мэлоуни с неприветливым триумфом взглянул на агента ФБР:

— С взяткой, — напомнил он.

Инспектор не позволит Закари забыть вчерашний телефонный разговор и его невероятную оплошность — еще очень и очень долго. Прекрасное начало утра: безупречное с этической и моральной точки зрения, в мире со всем миром, в расслабленном состоянии в его собственном солнечном офисе, забавляясь с парой придурков из ФБР.

— Попытка дачи взятки, — инспектор продолжал сыпать соль на рану.

Фэбээровец кивнул, в мужественной и официальной манере, что не совсем подходила ему:

— Они, естественно, выбрали не того человека, не так ли? (Фридли согласно кивнул.)