Весь Дортмундер в одном томе

— Отлично, супер, — обрадовался Келп. — У тебя есть граната?

— Я знаю, где достать.

— Думаю, я смогу достать нам пару пушек, — добавил Дортмундер.

— Хорошо, — подытожил Келп. — А я утром угоню для нас машину.

— Знаете, — сказала Анна Мари, — беседы за столом во время ужина на День Благодарения в Ланкастере проходили совсем по-другому.

И она счастливая улыбнулась гостям.

9

Перышко знала, что ей осталось терпеть этих клоунов уже недолго. Уже скоро они сделают ее очень, очень богатой, а ей всего-то нужно быть с ними, пока все не закончится. А потом они ей будут не нужны. Но сейчас они все были нужны для дела, она, Фицрой и Ирвин. Поэтому им приходилось держаться вместе: Фицрой со своим гениальным умом, Ирвин, вечно бегающий за ней. Хотя едва ли он хотел овладеть ей, скорее, ее деньгами.

И теперь, когда дедуля Элкорн был в могиле в Квинсе, она была самой нужной из всех троих. До этого Фицрой мог легко поменять её на любую другую индейскую девушку, хотя Перышко идеально подходила для этой работы. А теперь? Теперь им понадобилось бы приложить невероятные усилия, чтобы выкопать еще и третье тело.

Теперь, несмотря на то, что все они были незаменимы, и она стала самым нужным элементом для завершения дела, она могла позволить себе немножечко проявить раздражение, хотя, в основном, она все еще сохраняла спокойствие. Она могла позволить себе слегка повысить голос, спрашивая:

— Рассказать им?

— Это может быть необходимо, Перышко, — сказал Фицрой извиняющимся голосом. — Нам нужно учитывать эту возможность.

Эта беседа началась практически сразу после того, как Фицрой позвонил парню, которого он все же смог отыскать. Все трое сидели в кругу в довольно-таки тесной гостиной их условного штаба, который Фицрой нашел для их дел в Нью-Йорке. Штаб был очень тесным, но они не собирались там задерживаться. Эта была еще одна причина, по которой Перышку было очень трудно сдерживаться. А тут еще и это.

— Мне и так придется с вами делиться, — возмутилась она. — А сколько еще появилось желающих?

— Для начала, Перышко, — сказал Фицрой, — не ты делишься с нами, мы делимся друг с другом. Не забывай, чья это была идея.

— Я знаю, что ты гений, — уверила его Перышко, уже не в первый раз. — Я не собираюсь у тебя ничего забирать. Но эти парни. Смысл был в том, чтобы решить с ними вопрос, как с парнями из Невады. На протяжении месяца вы позволяли мне думать, что с ними разобрались. А теперь вдруг мало того, что они живы, так они еще и наши партнеры?

— Ненадолго, — пообещал Ирвин. — Поверь, Перышко, мне эти парни нравятся не больше, чем тебе. На самом деле, — сказал он, касаясь кончиками пальцев своего носа, — у меня даже больше причин их не любить. Но, думаю, Фицрой, пожалуй, прав.

— Спасибо, Ирвин, — поблагодарил Фицрой практически без иронии.

— С этими ребятами оказалось не так просто, как с теми, что из Невады, — продолжил Ирвин. — Тем не менее, они живы, они знают об обмене, и, если мы их оставим в стороне от дела, когда информация появится в газетах и на телевидении, они могут создать нам проблемы.

— Как минимум, — подтвердил Фицрой.

— Вот. Если мы дадим им доступ к делу, рано или поздно они получат свою пулю в лоб.

— Ты уже пытался, — подколола его Перышко. — Той ночью, когда они работали.

— Мы их недооценили, — сказал Фицрой. — Боюсь, я вынужден это признать. Это полностью моя вина, и я…

— Ладно, ладно, — перебила его Перышко. — Я не собираюсь играть в игру «Кто облажался?». Значит, завтра мы с ними встретимся. Встречаемся тут?

— Почему бы и нет, — ответил Фицрой. — Это самый простой вариант.

— Я могу тут все заминировать, — сказал Ирвин. — Тогда сможем сразу же от них избавиться.

Перышко возмутилась:

— Что? Ты хочешь здесь все взорвать? Здесь все мои вещи!

— Нет, нет, нет, — переубедил ее Ирвин. — Не все взорвать. Маленький взрыв. Если все пойдет по плану, всего-то нужно будет отмыть кровь в некоторых местах.

— Только, чтобы мне не нужно было перетаскивать все вещи, — твердо заявила Перышко.

10

Утром Дортмундер прошел по Девятнадцатой улице, вышел на Третью авеню и остановился ждать на углу. На улице было полно пешеходов, а уже спустя три минуты внизу по Третьей авеню звуковая волна прижала пешеходов к краям тротуаров, образуя V-образный след, как на воде после моторной лодки. Дотмундер знал, что это был Тини. Он повернулся, ища глазами новенькую машину с номерами медработника.

Энди Келп всегда брал докторские машины, когда речь шла о путешествии. По его теории, доктора, часто соприкасающиеся с намеками смерти, всегда стараются компенсировать это в материальном плане, включая хорошие машины. «Я доверяю врачам, — часто говорил Келп, — когда речь идет о выборе машины».

Не увидев ни Вольво, ни Линкольн с медицинскими номерами, Дортмундер обернулся и увидел Тини. Он был одет в огромное серо-оливковое шерстяное пальто, которое делало его похожим на целый взвод во время первой мировой. Но что это за розовые нейлоновые ремни, идущие через плечи к подмышкам?

Тини остановился напротив Дортмундера и кивнул ему:

— Что скажешь?

— Я хочу сказать, — ответил Дортмундер, — что люди, с которыми мы встречаемся, не знают моей фамилии.

— Понял, — сказал Тини. — От меня они ее не услышат.

— Спасибо, Тини. Что за ремни?

Тини обернулся. На нем был милый розовый нейлоновый рюкзачок, достаточно большой для двух грейпфрутов, но маленький для тыквы, модный аксессуар для большинства людей, но на большом серо-оливковом шерстяном пальто он выглядел нелепо, он выглядел, как прыщ. Многие мужчины постеснялись бы, появится в таком виде, но Тини было все равно.

Дав Дортмундеру возможность оценить это зрелище, Тини повернулся и сказал:

— Кто-то оставил его в лобби у Джейси где-то, год назад и не пришел за ним…

— Тогда понятно.

— … поэтому я забрал его и кинул в шкаф. Однажды он мог пригодится.

— Тини, но почему именно сегодня?

— Не хотел, чтобы граната торчала из кармана.

— Ясно, — ответил Дортмундер.

Тини посмотрел поверх него и сказал:

— А вот и доктор.

Когда Дортмундер обернулся, он увидел приближающуюся с третьей авеню большой внедорожник Гранд Чероки Ларедо, имя которого было недостаточно внушительным для такого авто. Машина была вишневого цвета, с огромными черными рифлеными шинами и, конечно же, с медицинскими номерами, а бампер был оклеен стикерами с рекомендациями проявлять заботу о хрупких ресурсах нашей планеты.

— Теперь, — прогрохотал голос Тини, — это что-то вроде моей машины.

— Ага, — согласился Дортмундер.

Келп за рулем сиял, как рождественское утро. Он остановился на обочине, Дортмундер открыл переднюю дверь, а Тини заднюю.

— Не споткнись о ступеньку, — предупредил его Келп.

Тини снял свой маленький рюкзачок и швырнул его на сидение; он отскочил и упал на пол. Потом Тини забрался на сидение сам, а Дортмундер сел рядом с Келпом.

Келп посмотрел назад и увидел розовый рюкзачок на полу.