Весь Дортмундер в одном томе

— Хорошо, — согласилась Перышко.

Келп улыбнулся Гилдерпосту:

— А теперь долгожданный план.

Гилдерпост кивнул:

— Да. Хорошо. Но сначала я изложу вам краткий курс истории.

— Мне нравится учиться, — поддержал Келп.

— Помните, — начал свой рассказ Гилдерпост, — как в школе рассказывали про франко-индейскую войну?

— Напомни, — попросил Келп.

— По большому счету, — напомнил ему Гилдерпост, — это рассказ о том, как Франция потеряла Канаду. Французские и английские поселенцы боролись, друг с другом на протяжении долгого времени, с 1754 по 1760 год. Для людей, участвующих в этом процессе это было очень чувствительно, но, на самом деле, это была всего лишь небольшая толика огромного конфликта, название которому Семилетняя война. В ней участвовали практически все европейские державы, которые воевали в Европе, Америке и Индии. В американской части войны, обе стороны заключили союз с индейскими племенами, которые были основной силой в боях. В северном штате Нью-Йорк было три маленьких племени, которые всегда подчинялись пяти крупным племенам, более сильным племенам нации Ирокез. Эти три племени, для того, чтобы освободиться от власти Ирокезов, заключили соглашение с англичанами и с тех пор воевали за них, а уже спустя несколько лет они объединились с колонистами против англичан в Американской Революции. Этим трем племенам потом дали землю в штате Нью-Йорк, чтобы они смогли построить суверенное государство, но потом, конечно же, белые люди нарушили все договоренности, как только появился интерес к лесозаготовкам. Племена потерпели поражение в борьбе, и в итоге землю у них отобрали.

— В мире столько несправедливости, — вздохнул Ирвин.

— Мы знаем, — согласился с ним Келп.

— А ведь Перышко — индейка, — подметил Дортмундер.

— Сейчас мы и до этого дойдем, — перебил его Гилдерпост. — За последние тридцать лет американские суды пытались исправить ошибки прошлых лет. Индейцы должны получить свои священные земли назад…

— И построить на них казино, — не без сарказма заметил Дортмундер.

Ирвин ухмыльнулся:

— Да уж, священные земли племен и казино также неразделимы, как яблочный пирог и мороженое.

— У племен есть суверенитет, — сказал Гилдерпост, — свои законы, а казино очень прибыльны.

Перышко засмеялась; ее смех был похож на звук, издаваемый, когда трясешь сумку с орехами.

— В этот раз, — сказала она, — индейцы выиграют.

— Три племени, о которых я вам рассказываю, — сказал Гилдерпост, — Потакноби, Ошкава и Киота в шестидесятых выиграли дело, и на протяжении последних тридцати лет они владели очень прибыльным казино возле канадской границы. Племена уже почти вымерли, но, как минимум, двое выходцев вернулись. На время заселения было только три чистокровных Потакноби во всем мире, на данный момент ни одного.

— Секундочку, — сказал Дортмундер, — кажется, я начинаю понимать.

— Анастасия, — сказал Тини.

— Именно, — подтвердил Дортмундер.

Усмехнувшись, Келп указал на Перышко:

— Ты последняя из Потакноби.

— Даже не сомневайтесь, — улыбнулась она.

Но Тини не согласился:

— Но ты же не Анастасия. Они сделают анализ ДНК, и станет понятно, что ты не она.

— Нет, Тини, — сказал Дортмундер, — в этом и был весь план. Тело, которое мы выкопали, Джосеф Рэдкорн был Потакноби, так?

— Точно, — подтвердил Гилдерпост.

— Его тело мы выкопали, — задумался Дортмундер, — а туда положили… — Он указал на Перышко.

— Моего деда, — сказала она.

— По договоренности, — продолжил Гилдерпост, — племена делят поровну прибыль казино, а потом старейшины племен распределяют деньги среди своих людей. Очень долгое время, деньги должны были быть поделены между двумя.

Дортмундер посмотрел на Перышко с некой долей уважения.

— Треть, — задумчиво сказал он.

Перышко мило улыбнулась:

— Треть казино, с момента его основания.

11

Сложно понять, в какой момент покидаешь пределы США. По пути к Даннеморе на севере штата Нью-Йорк, рядом с канадской границей, рядом с известной государственной тюрьмой Клинтона, нужно повернуть налево возле большого биллборда, на котором не очень удачно изображены несколько индейцев в каноэ, непонятно в реке или озере, окруженным тремя горами. То ли это был рассвет, то ли закат, но казалось, будто они в огне. На изображении была надпись большими серыми буквами с белыми, коричневыми и черными пятнами, как будто они сделаны из шкуры:

ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНОЕ

КАЗИНО «СЕРЕБРЯНАЯ ПРОПАСТЬ»

Резервация, управляемая кланом коренных индейцев

5 миль

Ночью биллборд подсвечивался, от чего он выглядел еще хуже. Сверху и снизу были стрелки, тоже подсвечиваемые ночью, которые указывали налево на вполне хорошую двухполосную асфальтную дорогу, уходящую в первобытный лес.

Сейчас вы глубоко в парке Адирондак, в управляемом штатом лесном заповеднике, но как только вы повернули налево, вы уже выехали из США и попали в индейскую резервацию Серебряная пропасть, родина Ошкавы и Киоты, а до не давних пор еще и Потакноби. Это суверенное государство, не подчиняющееся никому, кроме самих себе.

Пока едешь по аккуратной извилистой дороге, сначала видишь только лес, красивый, тихий, дремучий, не менявшийся на протяжении тысячи лет. Потом делаешь крюк, и вдруг перед тобой по обе стороны дороги появляются два конкурирующих торговых центра, с большими вывесками, обещающими цены на сигареты, виски, пиво и что угодно без налогов. Можно также купить индейские одеяла, сделанные в Тайвани, также иллюстрированные выпуски Гиаваты, миниатюрные каноэ из березовой коры, сделанные на фабрике за пределами Чикаго, на которых была красная надпись «Сувенир из индейской резервации Серебряная пропасть». Оба торговых центра успешно вели дела.

Дальше еще идет лес, как будто торговые центры — это ужасный мираж. Когда делаешь еще один крюк, выезжаешь к аккуратным домикам, идущим по обе стороны дороги, окруженными лесом. Это настоящий рай, дом большинства индейцев Киота (Большинство из Ошкава живут в другой части леса).

За этим раем есть другой кусок нетронутого леса, а за ним просторная площадка, парковка если быть точнее. Знаки указывали, куда въезжать, где припарковать свою машину, закрыть ее и ждать рядом. Небольшие автобусы приезжали и забирали новоприбывших в казино за полмили от парковки. Само казино представляло собой черно-серебристую конструкцию, похожую, скорее, на низкую избушку в стиле арт-деко.

Здание казино было достаточно обширным, но за счет того, что оно было низким, в большинстве своем, одноэтажным, с некоторыми офисами наверху в задней части, и за счет того, что его со всех сторон окружали деревья и различные красивые насаждения, было трудно обозначить, насколько большим оно было. Но как только попадаешь внутрь, начинаешь понимать, что широкое яркое пространство с низкими потолками уходит все дальше и дальше. Казалось, что игровые и покерные автоматы длинной полосой уходили в бесконечность, а столы для крэпса и блэкджека такой же полосой уходили в другом направлении. Еще тут были рестораны, комнаты для игры в покер, столы для баккары, зоны для отдыха, бары и несколько игровых комнат для детей, чтоб и те могли развлечься, пока мама с папой проигрывают свою ферму.

Само по себе казино не было отелем, но рядом были четыре мотеля, которые никогда не пустовали, даже в середине зимы, хотя по новому плану управляющих казино, дела у них пойдут еще лучше. Новый план представлял собой соединение подземными коридорами парковку, мотели и само здание казино.

На сегодняшний день управляющих казино было всего двое. Первый — Роджер Фокс, представитель Ошкава, а второй — Фрэнк Огланда, из племени Киота. Оба ухоженные мужчины лет пятидесяти, с сигарами в карманах блейзеров, тяжелые кольца почти на всех пальцах, у них практически всегда была улыбка на их круглых лицах.