Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция

Приготовившись рассказать об этом со всеми подробностями, Лепиков откинулся назад в своем кресле справа от Бекетта и пристально посмотрел через стол на Данзаса, с громким шорохом перелистывающего свои заметки. Быстрый взгляд на Годелинскую показал, что та смотрит на сидящую в стороне Фосс, отделенную от Хаппа пустым креслом. Однако прежде чем Сергей смог заговорить, Годелинская спросила Бекетта:

— Зачем запирать конюшню, если лошадь уже увели? — Она протянула руку и постучала по листу желтой бумаги, который лежал перед Бекеттом.

Хапп был очень возбужден этим вопросом.

— Да, — сказал он.

— Зачем теперь вводить жесткий карантин?

— Мы должны делать то, что говорит Безумец, — вмешался Лепиков.

— Действительно, это неразбериха, — кивнул Бекетт.

— Безумец упрочняет свое положение! — воскликнул Данзас.

— Перед тем, как сюда прийти, я немного посовещался с нашими людьми из Службы Безопасности, — сказал Бекетт. — Мы уже ничего не можем сделать с Северной Африкой от Атлантики до Суэца. Южная Африка под вопросом. Они сказали, что есть сообщение, будто курьер мафии заразил Йоханнесбург. Во Франции есть земли, вызывающие беспокойство. Южнее Рима вспышка эпидемии.

— А как насчет Англии и Ирландии? — спросил Данзас.

Бекетт покачал головой.

— Англия все еще пытается создать районы безопасности для своих женщин. Ирландия, очевидно, от этого отказалась. Сейчас там идет сражение между армией и ИРА. Белфаст… они пытались установить перемирие, но его уже прозвали «кровавой амнистией». Я просто не понимаю этих ирландцев.

— Расскажите им про Швейцарию, — предложила Фосс.

— Швейцарцы отрезали себя от мира, взорвали мосты и тоннели, закрыли свои аэропорты. Они установили военный кордон вокруг страны и, по сообщениям, убивают и сжигают из огнеметов всякого, кто попытается пройти.

— Столько убийств, — пробормотала Годелинская.

— Я слышал насчет Бретани, — сказал Лепиков. — Это и есть те неприятности, о которых вы упомянули в связи с Францией?

— Даже более того, — вмешался Данзас. — Отдельные префектуры изолировали себя на манер Швейцарии. Войска не подчиняются центральному командованию и удерживают… уффф…

— Полный распад, — прокомментировал Хапп.

— Вашингтон, округ Колумбия, сделал то же самое, его примеру последовал Нью-Йорк, — продолжил Бекетт. — Это жестоко, но, кажется, эффективно. — Он посмотрел на Лепикова. — А что произошло в Советском Союзе?

— Нас не информируют, — ответил Сергей. — Они просят, чтобы мы ускорили поиски Безумца.

— А что мы будем делать, когда его найдем? — спросила Годелинская.

— Я уверен, Сергей имеет в виду установление личности Безумца, — вмешался Хапп, стараясь придать своим словам новый тон близкого знакомства.

— Мы должны узнать его, как самих себя, — заявил Лепиков.

— Надеюсь, что даже получше, — добавила Фосс. Ее грудь заколыхалась, словно она захихикала.

Лепиков, забывшись, зачарованно уставился на ее груди. «Великолепная великанша!»

— Сергей Александрович, — обратилась по-русски Фосс, — вы пробуждаете во мне материнские инстинкты.

Годелинская чихнула, чтобы скрыть смех.

Бекетт, ощутивший возвращение враждебности между Фосс и Лепиковым, сказал:

— Сбавь обороты, Ари. У нас есть работа. Я хочу, чтоб мы изучили упоминания о террористах в письмах Безумца. Если это О'Нейл, то там должны быть наиболее резкие высказывания.

— Мы с коллегой выделили эти упоминания, — заявил Хапп. — Билл прав. Эти пассажи примечательны.

— Давай заслушаем их, Джо, — сказал Бекетт.

Хапп улыбнулся. Это был именно тот тон, который был ему нужен. Билл и Джо. За ними последуют Ари, Сергей и Дорена. Он взглянул на Годелинскую. «Возможно Дори?» Нет, Годелинская не была Дори, кроме, разве что, в постели. — Данзас вытянул из груды бумаг синюю папку.

— Вот самое существенное.

Лепиков поднял бровь при виде толщины папки и пробормотал:

— Самое существенное?

Данзас его проигнорировал.

— Мы берем оригинальные слова из контекста в целях нашего анализа.

Он прочистил горло, водрузил очки на нос и, наклонившись вперед, стал читать ясным голосом со следами британского акцента, выдававшего страну, где он изучал английский.

— «Их трусость скрывается ложью и вероломством», — Данзас поднял голову. — Это из второго письма. Для сопоставления пассаж из его третьего письма, где он говорит, — Данзас снова перенес свое внимание на страницу.

— «Они соблазняют людей верой в насилие, а потом предоставляют их всем репрессиям, которые могут повлечь за собой подобные слепые и совершенные наобум поступки».

— Акцент делается на трусости, — сказал Хапп. — Интересно. Думает ли Безумец, что его собственная месть труслива? Может, он просто вероломно нам лжет? А не рассматривает ли он даже себя самого как террориста?

— Я припоминаю ряд мест, где он упоминает о трусости, — добавила Фосс.

— Не может ли быть так, что с нами разговаривает его совесть?

— Вот еще одна цитата, — продолжил Данзас. — «Они совершают только такие преступления, которые не требуют истинной храбрости. Террористы подобны пилотам бомбардировщиков, которым не приходилось непосредственно смотреть в лица людей, своих жертв, расплачивающихся в муках. Террористы сродни помещикам, взимающим чрезмерно высокую ренту, которые…»

— Это еще что? — прервала его Годелинская. — Что такое помещики, взимающие чрезмерно высокую ренту?

— Интересный кусочек ирландской истории, — пояснил Хапп. — Это из времен английского господства. Самые плодородные земли были переданы английским помещикам, назначенным надзирать за выжиманием как можно большей арендной платы из крестьян. Взимание чрезмерно высокой ренты.

— Понятно, — кивнула Годелинская. — Простите, что перебила.

— А этот Безумец хорошо знает ирландскую историю, — хмыкнул Бекетт.

Данзас снова склонился над страницами.

«…помещикам, которые не хотели даже посмотреть в глаза голодающим крестьянам».

— Он демонстрирует безоговорочное сочувствие жертвам насилия, — заявила Фосс. — Мы можем использовать эту его слабость в своих интересах.

— Точно! — согласился Хапп.

Данзас добавил:

— Там в одном месте Безумец еще характеризует террористов, как обладающих «вероломством Пилата».

— Это не там, где он называет террористов «адреналиновыми наркоманами»?