Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе

— Они хотят, чтобы я привел их к секретному оружию. Думаю, они будут выжидать до последнего. — Шорр Кан доверительно положил руку на плечо Старка. — И пока ты со мной, лучше надейся на то, что я не ошибаюсь. Я навел о тебе кое-какие справки, посол.

— Вот как?

— Я подозревал, что тебя отправил кто-то из моих собратьев-королей, чтобы шпионить за мной или даже убить. Ты, знаешь ли, похож на убийцу. Но мои агенты не смогли найти никаких твоих следов. Похоже на то, что ты родился не на какой-то из здешних планет. Так что мне пришлось поверить, что ты именно тот, за кого себя выдаешь. Есть только одна проблема. — Шорр Кан усмехнулся. — Мы до сих пор не выяснили, где находится Солнце. Так что я буду держать тебя при себе, посол, — как темную лошадку.

Старк подумал, что темных лошадок обычно пристреливают, когда в них больше нет надобности. Но он все равно испытывал к Шорру Кану невольную симпатию.

И теперь, стоя на мостике фрегата, он размышлял, правильно ли Шорр Кан просчитал действия своих собратьев-королей. Потому что корабли правителей Внешних Миров двигались за ними следом — на почтительном расстоянии, но не упуская из виду.

— Мы совершим посадку на планете в туманности, — объявил Шорр Кан. — Она называется Сейдри — это последний известный нам обитаемый мир, ближе всего расположенный к этой неведомой силе. Они странный народ, эти сейдрианцы, но во Внешних Мирах полно странных народов — только начавших развиваться и остатков древних рас, загнанных сюда непрерывными волнами колонизаций. Возможно, они что-нибудь нам расскажут.

— У них есть ученые?

— В своем роде.

Руководитель научной бригады, обслуживающей бортовые приборы, насмешливо фыркнул:

— Колдуны. Причем они даже не гуманоиды.

— А сами-то вы что можете нам рассказать? — недовольно спросил Шорр Кан. — Что за Вуалью находится область, контролируемая ужасной неведомой силой, которая искажает пространство вокруг себя и уничтожает все, что к ней приближается? Это мы и без вас знаем. Можете ли вы подсказать, как нам подобраться к этой силе и выяснить ее источник, не погибнув при этом?

— Пока нет.

— Вот когда узнаете, тогда и расскажете мне. А до тех пор я не откажусь от любых сведений, из какого бы источника они ни были получены.

Шло время. Оно истекало сейчас для всех: и для тех, кто находился здесь, и для девяти маленьких миров Солнечной системы за двести тысяч лет в прошлом. Корабль погрузился в темную туманность, словно в облако дыма, разрывая ее на клочки, точно так же, как видел Старк за туманной завесой в замке Аарла. Мгновение — и фрегат уже вышел из сверхсветового полета в обычный космос. Здесь, на самом краю туманности, дымка была еще не слишком плотной, и за ней зловещим светом горела звезда, прижимая к себе единственную крохотную планету, будто пытаясь согреть.

Сквозь рваные прорехи в Вуали Дендрид Старк разглядел лежащую за ней таинственную и пугающую область абсолютного мрака.

Ему показалось, что она с прошлого раза увеличилась в размерах.

Фрегат-призрак приземлился на планете Сейдри. Это был причудливый сумеречный мир, с закутанным в туманную дымку солнцем и бледными растениями. Улицы города протянулись без всякого порядка между деревьями и домами, которые сами выглядели живыми, обвитые лианами со множеством темных цветов.

Народ Сейдри оказался низкорослым, с глубокими глазами и неуклюжей походкой, ловкими руками и темным глянцевым мехом, защищающим от дождя. Они встретили гостей на открытом воздухе, а не в низеньких домах, где людям трудно было бы выпрямиться. Наступала ночь, и на небе засияли тусклые змейчатые дорожки — там, где зашедшее за горизонт солнце освещало пылевые течения.

С жителями Сейдри разговаривали через переводчика, но по их затаенному страху и восхищению одновременно Старк понял больше, чем можно было объяснить словами.

— Оно растет, — сказал вождь сейдрианцев. — Оно растекается, захватывает и засасывает. Это сильное дитя, оно начинает обретать разум.

Над поляной повисла тишина. Закапал легкий дождь и быстро закончился.

— Ты говоришь, оно живое? — на удивление спокойным голосом спросил Шорр Кан. — Переводчик, проверьте, правильно ли он понял вопрос.

— Оно живое, — подтвердил вождь, и глаза на его курносом лице ярко сверкнули. — Мы это чувствуем, — объяснил он и добавил: — Скоро оно проглотит нас.

— Значит, это зло?

— Нет, не зло. — Он расправил узкие плечи. — Оно живое.

Шорр Кан обернулся к советникам:

— Неужели это возможно? Как может эта сила… эта пустота… быть живой?

— Считается, что конечным продуктом эволюции может быть существо, состоящее из чистой энергии. Живое в том смысле, что оно питается энергией, как и все прочие формы жизни, и разумное… Но мы можем только предполагать, какой оно будет формы — от амебы до подобной богу.

Руководитель ученой бригады взглянул на небо, затем на низкорослых, покрытых бурым мехом аборигенов, настороженно наблюдающих за ним.

— Но мы не можем принять это на веру. Слишком мало данных… Такое важное открытие…

— Должны подтвердить авторитетные специалисты, — закончил за него Шорр Канн. — Может быть, и так, а может, и нет. Давайте сохранять хладнокровие и объективность. Вы умеете говорить с этим существом? — быстро спросил он у вождя сейдрианцев.

— Оно не слышит нас. Разве ты слышишь, как кричат букашки в воздухе, которым ты дышишь, или в воде, которую ты пьешь?

— Но вы сами слышите… это?

— Да, мы слышим его. Оно быстро растет. Скоро мы не сможем слышать ничего другого, кроме него.

— А вы можете сделать так, чтобы и мы его услышали?

— Вы люди, а люди обычно глухи ко всему, кроме собственных голосов. Но среди вас есть один… — Вождь повернул голову с глянцевым мехом и посмотрел прямо в глаза Старку. — Такой же, как все, но не совсем глухой. Может быть, с нашей помощью он что-то услышит.

— Прекрасно, посол, — сказал Шорр Кан. — Ты ведь пришел сюда выяснить, что пожирает вашу звезду. У тебя есть шанс.

Сейдрианцы объяснили ему, что нужно сделать. Он опустился на колени, и его окружили кольцом темные фигуры, державшие в руках черные цветы с резким густым ароматом. В небе змеились полосы света. Старк посмотрел в сияющие глаза вождя и ощутил, что его разум становится мягким и пластичным, вытягивается в чувствительную нить, связанную с сознанием стоявших в кругу аборигенов.

Понемногу он начал слышать.

Особенности человеческого мозга ограничивали его слух, но сейчас Старк был рад этому. Он не смог бы долго выдержать контакт с этим разумом. Даже слабый отголосок ошеломил его.

Ошеломил невероятной радостью этого существа.

Оно радовалось тому, что живет, мыслит и чувствует, что оно молодое, сильное и растущее. Это была радость бытия.

В его радости не было зла, в его силе не было жестокости. Оно высасывало жизненные силы из Вселенной так же легко и естественно, как трава высасывает питательные вещества из почвы. Оно поглощало энергию, не сознавая, что убивает кого-то. Для него не существовало понятия смерти, энергия просто переходила из одного состояния в другое. Оно считало все сущее лишь одним огромным источником, подпитывающим его вечное пламя. Чудовищная сила, заключенная в нем, скручивала саму ткань времени и пространства, искажая ее таким невероятным образом, что разделенное с ним двумястами тысячами лет Солнце оказывалось так же доступно, как и утонувшая в облаках пыли звезда Сейдри.