Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Не дождетесь.
— Дайте ему хлебнуть воды, — сказал Блок, и в лицо ему выплеснули целое ведро.
Он захлебнулся, тело его вздрогнуло от холода, и глаза открылись сами собой. Свет — ослепительная лампа, поднесенная к самому лицу, — снова заставил его зажмуриться.
— Барон! — снова окликнул его Блок. — Если вы сейчас же не откроете глаза, мы вырежем вам веки.
В том, что они сдержат свое слово, сомневаться не приходилось. Он подчинился, щурясь от яркого света.
— Ну вот и хорошо! А теперь можно приступить к делу! — Он подкатил кресло на колесиках поближе к своему пленнику. Майкл видел и других людей, собравшихся в комнате: высокий человек держал в руке ведро с водой и еще кто-то — толстяк с мясистым лицом — в черной форме эсэсовца, трещавшей по швам.
Приходя понемногу в себя, Майкл пытался вспомнить, каким образом его связали. Он все еще был голым и лежал на столе в виде железной крестовины, руки задраны над головой, ноги широко раздвинуты. Запястья и щиколотки туго стянуты кожаными ремнями. Поверхность стола была наклонной, так что тело Майкла находилось на нем почти в вертикальном положении. Он попробовал на прочность ремни; они не поддались даже на полсантиметра.
— Бауман, — сказал Блок, — принесите мне еще воды, будьте любезны.
Человек с ведром — наверное, адъютант майора Кролле, предположил Майкл, — ответил:
— Есть, господин полковник, — и прошел через всю комнату.
Отодвинулся в сторону железный засов на двери, и, когда тяжелая дверь приоткрылась и тут же закрылась за Бауманом, в комнату успел проникнуть тонкий лучик серого света. Блок снова переключил все свое внимание на заключенного.
— Ваше настоящее имя и национальность?
Майкл молчал. Сердце бешено колотилось в груди; он был почти уверен, что Блок видит это. Плечо нестерпимо болело, хотя, скорее всего, кости были целы. Он ощущал свое тело оболочкой из синяков, натянутой на скелет из колючей проволоки. Блок ждал ответа, и Майкл решил выдать его:
— Ричард Гамлет. Я англичанин.
— Неужели? Английский Томми, к тому же блестяще говорящий по-русски? Не думаю. Если уж вам вздумалось назваться англичанином, то, может быть, вы заодно и поговорите со мной по-английски?
Майкл не ответил.
Глубоко вздохнув, Блок покачал головой.
— Как барон вы мне нравитесь гораздо больше. Ну хорошо, давайте все-таки исключительно в качестве одного из всех возможных вариантов представим, что вы — агент Красной армии. И что вас забросили в Германию с диверсионным заданием. Ваша связь с Чесной ван Дорне. Где и когда вы с ней познакомились?
Интересно, удалось ли им поймать Чесну? В глазах палача ответ на этот вопрос прочитать было невозможно.
— В чем состоит ваше задание? — спросил Блок.
Майкл глядел перед собой, в висках у него стучало.
— Зачем Чесна привезла вас в «Рейхкронен»?
Молчание.
— Как вы собирались выбраться из страны, выполнив задание? — Снова никакого ответа. Блок придвинулся несколько поближе. — Вам говорит о чем-нибудь имя — Тео фон Франкевитц?
Лицо Майкла оставалось безучастным.
— А вот Франкевитц, кажется, был с вами знаком, — продолжал тем временем Блок. — Сперва он попытался скрыть это, но мы дали ему одно очень интересное лекарство. И прежде чем отправиться на тот свет, он выдал нам точный словесный портрет человека, приходившего к нему домой. Он рассказал нам также и о том, что показывал тому человеку один рисунок. Он описал вас, барон. А теперь расскажите мне поподробнее: чем смог заинтересовать советскую разведку бульварный мазила типа Франкевитца? — Он ткнул пальцем в огромный синяк, черневший у Майкла на плече. — Напрасно вы строите из себя храбреца, барон. Бросьте валять дурака. Мы можем нафаршировать вас лекарствами, и ваш язык развяжется сам собой, но, к большому сожалению, в вашем случае результаты могут не оправдать ожиданий, и только при условии, если вы будете пребывать… скажем так… в ослабленном состоянии,
все проблемы отпадут сами собой. Поэтому нам придется потратить некоторое время на то, чтобы вы удовлетворяли всем требованиям. Как видите, барон, решение по-прежнему за вами. Итак, как же все-таки мы поступим?Майкл промолчал. Он знал, что ожидает его впереди, и теперь заранее готовил себя к этому.
— Понятно, — вздохнул Блок. Он встал и отошел от пленника. — Майор Кролле, будьте добры, начинайте.
Кролле шагнул вперед и, взмахнув черной резиновой дубинкой, приступил к делу.
Должно быть, с начала экзекуции прошло уже некоторое время, потому что в лицо Майклу снова плеснули холодной водой, и он перенесся в действительность окружающего его королевства, которым правил сам дьявол. Он закашлялся, захлебываясь водой, из ноздрей текла кровь. Правый глаз заплыл, и ему казалось, что вся правая сторона его тела превратилась в один огромный синяк. Нижняя губа была разбита, и из ранки сочилась кровь.
— Это очень неблагоразумно с вашей стороны, барон.
Полковник Блок снова сидел в своем кресле рядом с Майклом. На подносе перед ним стояла тарелка с колбасками и кислой капустой, а также хрустальный бокал белого вина. В руках Блок держал серебряные вилку и нож, за ворот мундира был заправлен уголок салфетки. Он обедал.
— Вы же понимаете, что я могу в любой момент убить вас.
Из ноздрей у Майкла текла кровь. Возможно, ему сломали нос. Язык нащупал во рту сломанный коренной зуб.
— Майор Кролле хочет забить вас до смерти прямо сейчас и больше не возвращаться к этому вопросу, — продолжал Блок. Он прожевал очередную порцию колбасок и приложил салфетку к губам. — Но я надеюсь, что вы все же опомнитесь. Так откуда вы, барон? Москва? Ленинград? Какой военный округ?
— Я… — Голос был хриплым и срывался. Он начал заново: — Я гражданин Великобритании…
— Бросьте, барон! Это мы слышали! — перебил его Блок. Он отпил глоток вина. — Барон, кто направил вас к Тео фон Франкевитцу? Этим человеком была Чесна?
Майкл не ответил. Перед его глазами все плыло, в голове шумело после побоев.
— Я уверен в этом, — сказал полковник. — В том, что Чесна продавала вражеской разведке военные секреты Германии. Я понятия не имею, откуда ей стало известно про Франкевитца, и следовательно, тут логичнее всего предположить, что она действовала не одна, а значит, у нее были сообщники. Она помогала вам в выполнении задания — но сейчас речь не о нем, — пообещав раздобыть для вас такую информацию, которую вы смогли бы передать вашим русским хозяевам. Ведь даже у таких псов, как вы, наверное, имеются хозяева, так? А может быть, Чесна рассчитывала на то, что вы ей заплатите за эти сведения? Вы ей заплатили?
В ответ по-прежнему молчание. Неподвижный взгляд Майкла был устремлен мимо слепящей глаза лампы.
— Чесна привезла вас в «Рейхкронен», потому что вы замышляли покушение, так? — Блок разрезал очередную колбаску, и жир из нее потек на тарелку. — Все-таки столько высокопоставленных военных, офицеры… Или по возможности вы должны были сделать так, чтобы на воздух взлетел сразу весь отель. Но скажите мне другое: зачем вы полезли в номер к Сэндлеру? Ведь это вы убили его сокола, не так ли? — Видя, что отвечать Майкл не намерен, Блок улыбнулся. — Не берите в голову. Я тоже ненавидел эту дрянную птицу. Но знаете, стоило мне лишь переступить порог номера Сэндлера и увидеть разлетевшиеся перья и творившийся там бардак, как я сразу же догадался, что это ваших рук дело — особенно после небольшой драмы на берегу. Я догадался о вашей диверсионно-разведывательной выучке по тому, что вам удалось живым покинуть поезд Сэндлера. В этом поезде у него перебывало больше дюжины объектов для охоты, среди которых попадались и офицеры, по какой-либо причине впавшие в немилость; так что теперь вам, наверное, ясно, почему я с самого начала был твердо убежден, что никакой «цветочный барон» не смог бы одолеть самого Сэндлера. Правда, он, я вижу, тоже сумел вас погонять, да? — С этими словами он указал ножом на затянутую коркой запекшейся крови пулевую отметину на бедре у Майкла. — Но вернемся к Франкевитцу. Кто еще знал о его рисунке?