Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция

Роудс осторожно разминал сведенные судорогой руки.

— Надеюсь, если я скажу, что с разговором придется погодить, вы меня поймете.

— Нет, сэр, — сказал Вэнс. — Сейчас.

Полковник заметил настойчивость в голосе шерифа.

— В чем дело?

— Думаю, лучше немного пройтись, — Вэнс жестом пригласил Роудса следовать за ним, и тот на негнущихся ногах захромал по Кобре-роуд. Вертолет еще изрыгал черный дым и красные языки пламени, и Роудсу показалось, будто он чувствует запах горящего трупа Джима Тэггарта. Когда они оказались там, где никто не мог их услышать, Вэнс сказал: — По-моему, у меня был этот… близкий контакт. Около двадцати минут назад я встретился с кем-то похожим на Хитрюгу Крича… только черта с два это был Хитрюга.

Роудс выслушал историю, не перебивая, и наконец очнулся от потрясения, которое упорно возвращало его мысли к серой руке и искромсанному телу. Живые были важнее, и если засевшая в черной пирамиде тварь сумела прокопать под рекой тоннель к домам Инферно, она могла объявляться везде, где ей вздумается. Чем бы она ни была, здешний кусок техасской пустоши она только что превратила в поле битвы.

— Что, черт возьми, нам делать? — спросил Вэнс, закончив рассказ.

— Убежать точно нельзя, — спокойно отозвался Роудс. — Некуда. — Он вспомнил слова Дифин «я же-лать поки-дать» и то, в какое неистовство она пришла, когда поняла, что здесь нет межзвездных средств сообщения. Она умоляла, чтобы ее увезли отсюда, а он не послушался. Должно быть, она знала, что за ней гонится другой звездолет. Но почему? И кем — или чем — было то существо, которое Дифин назвала Кусакой?

Роудс потрогал подбородок и поглядел на окровавленные пальцы. Его бежевая трикотажная футболка превратилась в мозаику кровавых пятен. Почти вся кровь была Тэггарта. Полковник чувствовал себя нормально — разве что оставалась легкая дурнота. Неважно. Отдых и швы — потом. Надо идти. Он сказал:

— Проводите меня в дом Крича.

Глава 30

ГВОЗДИ В КРЫШКУ ГРОБА

В Инферно, разбуженном крушением вертолета, воцарилась тишина. Те, кто бродил по улицам, судача о пирамиде и гадая, не настал ли Судный день, разошлись по домам, заперли окна и двери и оставались там, в лиловатом полумраке. Иные отправились под защиту стен баптистской церкви, где на алтаре горели свечи и Хэйл Дженнингс с несколькими добровольцами раздавали в их свете сэндвичи и холодный кофе. «Отщепенцы» потянулись в свою крепость в конце Трэвис-стрит. Бобби Клэй Клеммонс пустил по кругу косяк, но почти всем хотелось просто посидеть, поболтать, прихлебывая пиво, и высказать мыслишку-другую насчет того, откуда взялась пирамида и что она тут делает. Сью Маллинэкс и Сесил Торсби в «Клейме» готовили сэндвичи с холодным мясом для тех своих завсегдатаев, которые забредали в кафе, страшась оставаться один на один с темнотой.

В больнице Том Хэммонд твердой рукой держал фонарь над операционным столом, а Эрли Мак-Нил и Джесси трудились над искромсанной рукой мексиканца по фамилии Руис, который, шатаясь, пришёл с другого берега реки через несколько минут после приземления пирамиды. Рука свисала на красных мышечных волокнах, и Эрли понимал, что ее придется отнять. Он процедил сквозь хирургическую маску: «Ну-с, господа, поглядим, есть ли у меня еще порох в пороховницах», и потянулся за костной пилой.

Пожарные за рекой сдались. Руины мастерских и складов на автодворе Кейда все тлели, в хаотических нагромождениях обломков раскрывало алые глаза пламя. Мэк Кейд ругался на чем свет стоит, обещая поотрывать пожарным головы и подвесить их к связке ключей вместо брелоков, но шланги без напора воды превратились в дряблое полотно, а подходить к пирамиде ближе, чем это было необходимо, никому не хотелось. Пожарные собрали снаряжение и оставили Кейда под неистовый лай доберманов бесноваться в бессильной ярости подле своего мерседеса.

Дым пропитал воздух, залег в низине у Змеиной реки и серым туманом повис на улицах, заслонив луну и звезды. Но время шло, и стрелки наручных и электрических часов подползали к полуночи.

Внимание миссис Сантос, которая по указанию доктора Мак-Нила покинула клинику, чтобы найти доноров-добровольцев, привлек большой жёлтый «кадиллак», припаркованный в самом конце Селеста-стрит, откуда открывался вид на реку. Седая женщина за рулем зачарованно смотрела на пирамиду. Миссис Сантос знала, чья это машина. Она подошла, постучала в стекло. Селеста Престон опустила окно, наружу поплыл прохладный кондиционированный воздух.

— Больнице нужна кровь, — сухо сообщила миссис Сантос. — Доктор Мак-Нил не велел мне возвращаться без шести добровольцев. Не поможете?

Селеста ответила не сразу. Пирамида, воздвигшаяся на автодворе Кейда, небесная решетка и тварь, у нее глазах разбившаяся о стену банка, совершенно ошеломили ее. Расставшись с Вэнсом, она поехала было домой, но что-то заставило ее сбавить скорость, свернуть направо, на Сёркл-Бэк-стрит, и проехать мимо жалких останков мечты Уинта. Старина Уинт, небось, уже ворочается в гробу на Юкковом Холме, подумала она. Мало того, что Инферно околел, поскуливая, как сдыхают сотни других изживших себя техасских городишек. Нет, Господу понадобилось для верности еще разок стукнуть по гвоздям в крышке гроба. Или, может быть, это было делом рук Сатаны. В воздухе и в самом деле пахло пеклом.

— Что? — непонимающе переспросила она медсестру.

— Нам действительно очень нужна кровь. У вас какая?

— Красная, — ответила Селеста. — Черт побери, почем я знаю?

— Сгодится. Не пожертвуете нам пинту?

Селеста хмыкнула. В глаза отчасти вернулся стальной блеск.

— Пинту, кварту, галлон… какого лешего? Мне сдается, сейчас у меня кровь жиже некуда.

— Она достаточно густая, — сказала миссис Сантос и подождала.

— Ладно, — наконец решила Селеста. — Полагаю, на данный момент ничего лучше не придумаешь. — Она открыла дверцу и вышла. Все равно последние пятнадцать или двадцать минут она бесцельно просиживала и без того бугристое сиденье «кадиллака» и отсидела всю задницу. — Больно будет?

— Просто укол. Потом вы отдохнете и получите порцию мороженого. «Если оно не растаяло в холодильнике», — подумала она. — Скажете миссис Мёрдок, что вы хотите сдать кровь. Она будет на первом посту. — Миссис Сантос дивилась сама себе — она, жительница Окраины, отдавала распоряжения Селесте Престон. — То есть… если вам не трудно.

— Да ради Бога. — Селеста еще на секунду задержала взгляд на пирамиде и пошла в больницу. Миссис Сантос двинулась дальше, в противоположную сторону.

Через улицу от баптистской церкви, где молилась группа горожан во главе с преподобным Дженнингсом, в доме Сержанта Деннисона, возле стула, на котором развалился Сержант, стояла Дифин.

Занятно, размышляла Дифин. Это существо четырехзубцовой вилкой потребляло из круглого металлического вместилища безвкусную субстанцию под названием «свинина-с-бобами», и вдруг из глубин его кресла раздался взрывной звук. Оно откинуло голову назад и закрыло глаза. «Отдохну пару минут, — сказало оно ей. — Я уж не тот, что прежде. А тебе составит компанию Бегун, договорились?» И очень скоро изо рта существа понесся тихий рокот, словно где-то внутри работал высокопроизводительный агрегат. Дифин приблизилась к человеку и заглянула в приоткрытый рот, но сумела разглядеть лишь странные костные приспособления, так называемые «зубы». Еще одна тайна.

Дифин чувствовала тяжесть в желудке. На столе лежало пустое вместилище из-под «свинины-с-бобами», вскрытое для нее Сержантом, а рядом — орудие, которым Дифин воспользовалась, чтобы съесть содержимое вместилища. Процесс поглощения пищи в этом мире требовал непрестанных усилий сохранять равновесие, остроты зрения и силы воли. Ее изумляло, как человеки могут вводить в свой организм такую жирную, слизистую пищу. Возле стула Сержанта лежал длинный жёлтый конверт из прочного гладкого материала. На конверте стояло загадочное слово «Фритос». Сержант поделился с Дифин хрустящими съедобными завитками, и она нашла их самое меньшее приятными. Однако теперь у нее пересохло во рту. Создавалось впечатление, что в здешнем мире всегда присутствует определенный дискомфорт. Возможно, как ни странно, он и был главным стимулятором развития местного вида.

— Я соби-раться про-бовать находить теперь вы-ход, — сказала она существу «Сержант». — Благо-дарить вас за съе-доб-ное.

Сержант пошевелился, сонно открыл глаза, увидел Стиви Хэммонд и улыбнулся.

— Туалет там, — сказал он и устроился на стуле как следует вздремнуть.

Чужой язык был сплошной загадкой. Существо «Сержант» опять зарокотало, и Дифин шагнула за порог, в теплую тьму.

В воздухе висела мгла, сгустившаяся за то короткое время, какое прошло с тех пор, как Дифин вышла из дома и увидела вихрем мчащиеся по небу два летательных аппарата. Она наблюдала за их поединком, не вполне понимая, что происходит, но рассудив, что зрелище не из рядовых. С улицы за битвой следили человеки. Некоторые издавали высокие визгливые звуки, которые Дифин истолковала как сигналы тревоги. Потом, когда битва окончилась и уцелевшая машина, хвост которой пожирало пламя, упала, у Дифин осталась единственная мысль: «Кусака».