Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция

Чета, сидевшая на скамье впереди Дифин, отпрянула. Один из мальчуганов перепрыгнул через скамью, чтобы убежать, но второй, тот, что наблюдал за ней, лишь усмехнулся. Люди начали подниматься с мест, чтобы как следует рассмотреть ее. Никто больше не молился.

Дженнингс поднялся.

— Успокойся, Джон. Не шуми!

— Ага, держи карман шире! Вот она! Вот оно чудовище! — Бретт попятился и наткнулся на Дорис. Рот у него потрясенно округлился. — Боже ты мой! В церкви!

— Вовсе незачем поднимать панику, — проговорил Дженнингс, стараясь сохранять спокойствие. — Отнеситесь к этому проще, вот и все.

— Она втравила нас в эту передрягу! — взвыл Бретт. Его остролицая жена закивала в знак согласия. — Полковник Роудс сказал, что эта тварь залезла в Стиви Хэммонд. Вот она — нате, расселась! Одному Богу известно, чего от нее ждать!

Скользя взглядом по лицам, Дифин читала на них ужас. Она встала, и женщина впереди нее, схватив своего ухмыляющегося отпрыска, шарахнулась прочь.

— Выкиньте ее отсюда! — не унимался мэр. — У нее нет никакого права быть в обители Господа!

— Заткнись, Джон! — потребовал Дженнингс. Люди уже спешили к дверям, чтобы как можно скорее выбраться из церкви. — Я как раз собираюсь отвести ее к полковнику Роудсу. А теперь почему бы тебе не сесть и не прикусить я…

Пол затрясся. Дифин увидела, как зашатались светоносные палочки. Один из металлических держателей упал, и горящие палочки раскатились по малиновому ковру.

— Что это? — закричал Дон Рингволд. Совиные глаза за стёклами очков в металлической оправе стали огромными.

Раздался громкий треск. Бетон ломается, подумал Дженнингс и почувствовал, как содрогнулся пол. Энни Гибсон завизжала и вместе с мужем, Перри, кинулась бежать, волоча за собой сыновей. По другую сторону прохода, воздев обе руки к распятию, что-то бормотала старая миссис Эверетт. Дженнингс посмотрел на Дифин и увидел: вновь прокравшийся в ее глаза страх исчез, уступив место раскаленному, как зев домны, гневу — его преподобие никогда еще не видел подобной ярости. Дифин вцепилась в спинку передней скамьи, и он услышал:

— Это Кусака.

Пол в проходе вздулся, как готовый прорваться волдырь. Бретт, шатаясь, попятился и основательно заехал жене локтем по челюсти. Не удержавшись на ногах, Дорис распростерлась на полу — и не встала. На другом краю убежища кто-то завизжал. Камни со скрежетом наползали один на другой, дерево стонало и скрипело, скамьи качались, словно на штормовых волнах. Дженнингса не покидало ощущение, что из-под пола церкви к поверхности движется что-то массивное и оно вот-вот прорвется наружу. Вверх по стенам взбежали трещины, распятие сорвалось и в клубящемся облаке каменной пыли с грохотом рухнуло на алтарь.

Левая стена церкви обрушилась, скамьи разъехались. Пыльный вихрь задул последние свечи. Люди с пронзительными воплями устремились к дверям, и Дифин крикнула: «Уходите! Уходите!» На глазах у Дженнингса лопнул разорвался и в проходе открылась расщелина с рваными краями. Пол вздыбился, дрогнул, начал обваливаться внутрь. С земли поднялась волна пыли. Дженнингса чуть не сбила с ног визжащая Ида Слэттери, пулей пролетевшая мимо. Он увидел, что Дорис Бретт провалилась под пол, а мэр обезьяной карабкается по пляшущим скамьям, чтобы добраться до двери.

Гил Локридж свалился в разлом. Через секунду пол разверзся под ногами у его жены, Мэвис. Старший сынишка Рингволдов сорвался в провал и повис, уцепившись за край и отчаянно крича. Дон потянулся за ним. «Хвала Всевыыыыыышнему!» — обезумев, кричала миссис Эверетт.

Пол ходил ходуном. С громким треском раскалывались скамьи. По стенам змеились трещины. Церковь сотряслась до основания, и вниз с грохотом посыпались тяжелые обломки потолочных балок. Витражи разлетелись вдребезги.

Свечи подожгли покров на алтаре. В неверном свете пламени, глодавшего ткань, рвавшиеся выбраться за порог или из окон люди отбрасывали диковинные, нелепые тени. Дженнингс подхватил Дифин на руки, прижал к себе (как прижал бы любого ребёнка) и почувствовал, как бешено колотится ее сердце. Пол позади миссис Эверетт провалился; она сорвалась вниз и повисла, уцепившись за обломанный край скамьи. Ноги старухи покачивались над тьмой, и Дженнингс схватил ее за руку, чтобы вытащить обратно.

Но не успел. Миссис Эверетт так резко ушла в дыру, что ему чуть не оторвало руку. Он услышал, как захлебнулся ее пронзительный крик, и подумал: что-то утянуло ее вниз.

— Нет! Нет! — кричала пылающая ужасом и яростью Дифин, вырываясь из тисков человеческих рук. Она понимала, что она — виновница происходящего, истошные крики гибнущих человеков наполняли ее мукой и страданием. — ПЕРЕСТАНЬ! — вскрикнула она, хотя знала, что существо под полом не услышит и жалость ему неведома.

Дженнингс повернулся и двинулся к двери.

Он сделал два широких шага… а потом пол перед ним разверзся.

Вместе с Дифин, обнимавшей его за шею, священник полетел вниз, обеими руками нашаривая, за что бы уцепиться. Ему попался обломок скамьи, в ладони вонзились щепки. Ноги преподобного Дженнингса искали опору и не находили ее. Вниз с грохотом пролетело стропило — так близко, что Дженнингс ощутил дуновение потревоженного воздуха. Не обоняние, не осязание — чутье подсказывало ему: внизу под ними что-то волнообразно движется. Что-то огромное. А потом он и впрямь почувствовал, как лодыжки плотно охватило что-то холодное, клейкое, сырое. Еще секунда, и его уволокут вниз, как миссис Эверетт. Он так рванулся наверх вместе с Дифин, что мышцы на плечах и спине чуть не полопались, а неведомая сила, тянувшая его за лодыжки вниз, едва не разорвала его пополам. Неистово брыкаясь, Дженнингс освободил одну ногу, потом вторую и встал коленями на обваливающийся пол. В следующую секунду он уже бежал к выходу. В тот миг, когда просела крыша, Дженнингс стрелой вылетел за порог и рухнул на бурый газон. Основной удар пришелся на правый бок. Выпустив Дифин, Дженнингс откатился в сторону, чтобы не раздавить ее. Пока он, оглушенный, задыхающийся, лежал на спине, стены церкви пошли трещинами, а крыша начала кусками обваливаться внутрь. Над прорехами заклубилась пыль, словно отлетало последнее дыхание умирающего. Шпиль провалился внутрь, осталось только разломанное каменное кольцо. Стены еще раз сотрясла дрожь, деревянные балки вскрикнули, будто раненые ангелы, и, наконец, звуки разрушения затихли вдали.

Преподобный Дженнингс медленно сел. Глаза чесались от запорошившего их песка, лёгкие отцеживали воздух из вихрящейся пыли. Он посмотрел в сторону и увидел: разбросав ноги, как тряпичная кукла, и подергиваясь всем телом, будто каждый ее нерв вышел из строя, Дифин пыталась сесть.

Она поняла, как близко был охотник. Может быть, учуяв скопление живых существ, он нанес удар, чтобы показать свою силу. По мнению самой Дифин, вряд ли тварь знала, что там же находится и ее жертва… но как же близко она подобралась! Для некоторых человеков — слишком близко. Дифин огляделась, быстро пересчитывая виднеющиеся сквозь пыль силуэты, и насчитала тридцать девять человеков. Кусака забрал семерых. Мышечный узелок в глубине занятого Дифин тела отчаянно трепыхался, лицо, казалось, вспухло от давления. Семь живых существ погибли из-за того, что она нечаянно нагрянула в маленький мир, откуда нет выхода. Ловушка захлопнулась, всякая беготня стала бесполезной…

— Это твоя работа! — Кто-то вцепился Дифин в плечо и рывком поднял ее на ноги. И в голосе, и в прикосновении сквозило бешенство. Рука этого человека яростно затрясла Дифин, у которой все еще подкашивались ноги. Твоя работа, ты… сучка межпланетная!

— Джон! — сказал Дженнингс. — Отпустите ее!

Бретт встряхнул Дифин еще сильнее. Девчонка казалась резиновой, и ее вялость еще больше разожгла его злобу. — Тварь проклятая! взвизгнул он. — Чего ты не уберешься туда, откуда явилась!