Весь твой, только твой эльф

— А может, ты хочешь узнать, не тоскую ли я по дому?

— А разве я сказал, что заточу тебя в темнице и ты никогда больше не увидишь родной край?

Облитая красным закатным светом, степная земля словно набухла от крови. Стало тише чем днем. Только ветер свистел над пустошью и трепал сухие ветки одиноких кустарников.

— Так рассказать тебе о Валонсо?

Алари шумно вздохнул. На его челюсти заиграли желваки.

— Кстати, а ты знаешь, что в Аталане, откуда я родом, добрачные связи не осуждают, а даже приветствуют?

Поправка — среди магов. Люди, обладающие искрой, — элита, высшая каста, отношение в обществе к ним иное. Обычная женщина в империи почти лишена прав, сначала зависит от отца, затем от мужа и беспрекословно подчиняется им обоим. Другое дело — женщина, одаренная магией. Колдуньи свободны и независимы. В иерархии Аталана они стоят на ступень выше любого дворянина без маны. Чем ярче искра, тем выше положение при дворе.

Со своим редким даром я могла бы творить на родине любую дичь, и она сходила бы мне с рук. А вот ситуация с тано и сорванными переговорами мне с рук не сойдет. Это точно.

Лицо Алари горело. Грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Костяшки пальцев побелели, до того сильно эльф сжимал кулаки.

— Давай, пожалуйста, дальше пойдем молча, — попросил он хриплым голосом. — Помолчим немного. Послушаем тишину.

Ага, щаз.

Когда я слушаю тишину, в нее врывается голос императрицы, от гнева похожий на шипение кобры: «Лаира Зейна дей Фарух, вы провалили задание и лишились моей благосклонности! Немедленно верните мне кольцо Агальеры».

Я инстинктивно покрутила тонкий ободок из белого золота на левом мизинце — свою гордость и единственную любовь.

— Ах, Валонсо, Валонсо, как же я скучаю по его бороде. Она так приятно щекочет губы во время поцелуев.

Сбоку раздалось приглушенное рычание. Алари печатал шаг как на плацу. Вид у него был такой, словно он сейчас заткнет ладонями уши или приспособит что-нибудь в качестве кляпа для моего рта.

— А какие у него чуткие руки…

— Зейна!

Алари повернулся ко мне, тяжело дыша, и прижал указательный палец к губам.

Я вскинула бровь.

Эльф глубоко вздохнул и сказал на удивление спокойным тоном:

— Сумерки. Прошу, закончим разговор. Ты знаешь, какая это опасная местность. Чем меньше шума мы будем создавать, тем лучше.

Не знаю, говорил он правду или нашел способ заткнуть мне рот без кляпа, но я вспомнила милашку хариба, плюющегося кислотой, и решила не рисковать. Расскажу ему про Валонсо позже.

Пить хотелось ужасно. Даже больше, чем есть. Когда вдоль горизонта растянулось темное пятно леса, Алари достал из сумки остатки солонины и отдал мне. На его лбу пролегла морщинка. Когда эльф смотрел вдаль, его лицо казалось озабоченным.

Похоже, обитель диких кошек таила угрозу, поведать о которой мне не сподобились.

Я напрягла память, обращаясь к своим знаниям. Эвенделл был закрытой страной, но в плане таинственности оборотни из Кошачьего леса давали эльфам сто очков вперед. Об этом народе мы не знали ничего. Хищные кошки не шли на контакт с людьми.

Что ж, для меня, как для дипломата — возможно, бывшего (тут я издала горестный вздох) — это будет полезный опыт.

— Мне следует предупредить тебя, Зейна, и попросить кое о чем, — нарушил тишину мой похититель. — Послушай меня внимательно, это очень важно.

Я насторожилась, заинтригованная.

Алари поджал губы. Взгляд у него был напряженный.

— Там, в лесу, много живности. И очень много… котов. Если какая-нибудь милая зверушка вдруг начнет добиваться твоего внимания, тереться о ноги, запрыгивать на колени… Не позволяй.

— Я люблю кошек, — сказала я из желания сделать что-то наперекор. — Всегда хотела завести пушистика.

Алари прикрыл глаза, словно мысленно считал до десяти.

— Нет, Зейна. Эти пушистики тебе не понравятся. Обещай, что будешь осторожна. Поверь, если бы можно было добраться до Эвенделла другим путем, я бы ни за что не сунулся в этот лес.

— Не думаю, что там опаснее, чем в красной долине.

— Не опаснее, но… — он замялся.

— По крайней мере, коты не плюются кислотой.

— Не плюются. У них другие… таланты.

С каждым шагом темная стена деревьев приближалась. Пышные, развесистые кроны колыхались на ветру и шумели, как море во время шторма. В шепоте могучих дубов мне чудился плеск волн, разбивающихся о рифы.

Ш-ш-шух, ш-ш-шух, ш-ш-шух.

Из лесного мрака за нами следили горящие огоньки глаз. Сотни светящихся желтых точек.

— Меня зовут Алари Синар Амарден, — громко произнес мой спутник, когда мы остановились у кромки дремучей чащи, полной молчаливых наблюдателей. Эльф поклонился и незаметно дернул меня за руку, чтобы я повторила его жест.

Позор мне — я растерялась настолько, что забыла об этикете! Но, демон тебя пожри, мы сейчас находились в лесу, а не во дворце, и беседы вели не с людьми, а с дикими котами, сидящими на ветках. Вживую оборотней я видела впервые.

За кружевом листьев угадывались гибкие хвостатые тела. Коты были повсюду. На каждом дереве, по двое-трое на ветке. Их круглые глаза мерцали в темноте расплавленным золотом и прожигали в нас, незваных гостях, дымящиеся дыры.

Почти все оборотни были размером с обычную домашнюю кошку. Белые, рыжие, черные, леопардового окраса. Кто-то из них напоминал пушистый меховой шарик, а у кого-то шерсть была короткая, и под ней перекатывались тугие мускулы.

Я старалась не показывать волнения, но сердце в груди колотилось как бешеное.

Кстати, мой похититель представился полным именем. Прежде я думала, что Синар — это фамилия. Выяснилось, что нет. Имя у эльфа двойное, а фамилия…

Амарден.

Подождите-ка, разве короля ушастых зовут не…

Не успела я закончить свою мысль, как Алари добавил с глубоким чувством собственного достоинства:

— Я наследный принц Эвенделла.

Принц?

Принц! Наследник престола!

У меня сбилось дыхание.

Теперь понятно, почему он с такой легкостью распоряжается чужой свободой. Родился с золотой ложкой во рту и считает, что все его прихоти должны исполняться по щелчку пальцев. Захотел девицу — получил. Желания королевского сынка — закон.

Голос эльфа донесся до меня, будто сквозь толстый слой ваты, напиханной в уши.