Весь твой, только твой эльф

— Я говорю правду, — упрямо заявила я.

— Почему я должен тебе верить? — хмыкнул вожак. — Слово самки против слова самца. Ты чужестранка. Я вижу тебя впервые в жизни. А Ритрея знаю давно. Он храбрый охотник. И ни разу не запятнал свою честь.

Я медленно выдохнула. К сложным переговорам мне, как дипломату, было не привыкать.

— Давайте попытаемся прийти к согласию. Можно ли как-то исправить эту ситуацию? Господин Ритрей — жених, вне всякого сомнения, завидный, но я пока не готова к замужеству. Полагаю, хорошая денежная компенсация могла бы сгладить моральный ущерб, нанесенный моим отказом.

Денег с собой у меня не было, но этот вопрос легко решался письмом в Аталан.

— На кой лось мне твои деньги в лесу? — грубо отозвался упомянутый господин. — Мне нужна жена. Мать для моих детей. Та, что будет поддерживать огонь в моем очаге.

Меня затрясло от злости. А не зарвался ли этот наглый кошак? Почему я должна исполнять его хотелки? Пусть ищет себе жену в другом месте.

— К сожалению, я не знаю ваших законов, — внутри у меня все кипело, но голос звучал на удивление спокойно, — поэтому вынуждена спросить. Существует ли возможность избежать нежеланного брака? Может, то, что у меня есть жених… — я покосилась на Алари, тот ответил на мой взгляд коротким кивком.

— Поединок, — прервал вождь наш молчаливый диалог.

Толпа оживилась. Со стороны деревьев поднялся гомон. Пушистые кроны, увешенные голыми мужиками, начали раскачиваться, словно от ветра.

— Если на самку претендуют двое, то они должны решить спор в честном бою, — закончил кошачий владыка.

С глумливым оскалом Ритрей принялся разминать кулаки, хрустя суставами пальцев. Драки он не боялся и, кажется, даже был доволен таким поворотом. Товарищи подбадривали его с деревьев громкими выкриками.

— Я готов, — Алари решительно выпятил подбородок.

Я взглянула на своего защитника, потом — на его соперника, и приуныла. На фоне здоровенного кота мой фальшивый жених выглядел жалко. Впрочем, внешность порой обманчива. С дикарями тано эльф сражался достойно, а те были совсем не хилыми ребятами. Не стоит отчаиваться раньше времени.

— Готов? — усомнился оборотень, бросив на противника уничижительный взгляд. — Нет, не готов. По нашим традициям самцы дерутся за самку голыми. Так что раздевайся, ушастый. Выворачивайся из своих тряпок.

У Алари вытянулось лицо. Он мертвенно побледнел и коснулся ворота рубахи, словно боялся, что одежду с него сорвут силой.

Я не была уверена, что мой защитник согласится на условия поединка. Раздеться догола, показать всем свое обнаженное тело для эльфа — позор, нечто дикое, недопустимое, чудовищное унижение, которое страшнее смерти.

То, что случилось в лагере кочевников тано, ничего не изменило для Алари. Это было видно. Он не считал, что ему нечего терять, и продолжал с ослиным упрямством цепляться за эльфийские атрибуты добродетели.

Мне стало страшно.

Он не разденется.

Откажется от боя.

Отдаст меня этому наглому коту.

Пауза затягивалась, и с каждой секундой промедления улыбка на губах мерзкого блохастого становилась шире. Алари тяжело дышал, будто ему не хватало воздуха. Я оглядывалась в поисках путей к отступлению и одновременно расплетала косу вокруг головы.

Не разденется, не разденется. Это для него слишком. Придется спасать себя самой.

Была бы у меня магия — устроила бы им зажигательные пляски во всполохах лесного пожара, но тех капель колдовской силы, что к этому моменту собрались на дне резерва, на такие масштабные представления не хватит.

Как Алари и обещал, зачарованный гребень выскользнул из волос, стоило только распустить их по плечам. Мне показалось, что на горле у меня расстегнулся железный ошейник. Это было не физическое ощущение — внутреннее. Я вернула себе утраченную свободу.

Но она снова была под угрозой. Если Алари не примет бой…

— Ну что? — оскалился оборотень. — Струсила, принцесса ушастая? Стесняешься показать нам свой размер? Боишься, что засмеем?

Наблюдатели в тени деревьев дружно расхохотались.

Алари глубоко вздохнул и начал раздеваться.

Я не верила своим глазам.

Он все-таки решился! Ради меня Алари готов был подвергнуть себя невыносимому унижению, снова, уже во второй раз, пережить тот ужасный позор, что и в лагере кочевников тано.

Его пальцы дрожали. Оборотни видели это и насмехались над ним, не зная, что руки у эльфа трясутся не от страха перед дракой, а от дикого стыда. Принц был смертельно бледен, и в то же время на щеках у него горел неровными пятнами лихорадочный румянец.

На утоптанную землю, присыпанную пеплом от костра, упала рубаха. Обнаженный до пояса Алари расправил широкие плечи. Его белая кожа покрылась мурашками. Гладкая грудь ходила ходуном.

Когда пальцы опустились к завязкам на штанах, краска унижения разлилась по всему лицу, а живот напрягся, показав кубики мышц. Алари собирался с духом перед тем, как оголиться полностью. Для него это был тяжелый шаг.

— Чего тянешь? — проворчал Ритрей и кивнул на пах соперника. — Надеешься, что еще вырастет?

Кошачья группа поддержки заржала, но подавилась смехом, когда эльф сверкнул глазами и наконец сдернул с себя штаны. Кто-то даже уважительно присвистнул, оценив, насколько щедро одарила его природа. Стесняться моему истинному было нечего.

Избавившись от одежды, Алари напрягся, как тетива лука. В битве с более массивным противником его преимуществами были ловкость и быстрота, а он превратился в какую-то неуклюжую деревянную куклу.

— Расслабься, — я попыталась подбодрить своего защитника. — Это всего лишь тело. Посмотри на этих котов. Они с утра до вечера ходят с голым задом, и им плевать.

— Бесстыжие животные, — процедил Алари, поежившись.

Желая вернуть ему уверенность в себе, я пошла на хитрость.

— Зато теперь я знаю, какой ты красавчик. Смотрю на тебя и давлюсь слюной. Так бы и съела.

Пусть видит в ситуации и положительные стороны.

Острые уши эльфа вспыхнули.

Похоже, моя уловка сработала, ибо после этих слов Алари гордо расправил плечи и весь подобрался, позабыв о смущении. По крайней мере, так мне показалось со стороны.

— Выбирай оружие, — бросил он ухмыляющемуся Ритрею.