Вещь. Империя Терон

— Конечно-конечно, — несколько небрежно, так, будто подобное было совершенно в порядке вещей, согласился дракон. Его мысли явно занимало что-то другое.

— Лиельс… Это большой континент на востоке? — уточнил лорд.

— Да, — Нальяс не удивлялся осведомленности предводителя драконов. Догадывался, что Фарсим многое успел рассказать. — Есть еще Реввисуон. Он северней.

— Знаю, — черноволосый красавец скупо улыбнулся. — Как и то, что связей с ними у империи нет. Этот мир еще юн.

— А ваш мир? Тот, откуда вы пришли? — осторожно полюбопытствовал эльф.

— Эвлонт, — в голосе собеседника послышалось ласковое, будто весенний луч, тепло, — Эвлонт стар. Очень стар… Пресыщен магией, волшебниками, артефактами, эликсирами, управляемыми источниками и общей для всех его обитателей жаждой усилить могущество. Эвлонт от этого страдал. Это чувствовалось постоянно, каждую минуту. Тягостные ощущения… Мы все знали, что стали бременем, обузой для мира, который любили и любим…

— Поэтому вы искали другой мир? — догадался Нальяс.

Лорд кивнул:

— Да, поэтому. Вороны говорят, мне сказочно повезло нащупать брешь в магических полях и найти Фарсима. В то время, когда о связях миров догадывались, но ничего не знали наверняка.

— Вас наверняка считали… чудаковатым, — предположил эльф, радуясь дружескому тону беседы.

Дракон весело усмехнулся:

— Как же аккуратно вы обозначили отношение ко мне и моим «нелепицам»! Если бы не поддержка леди Диалы, многое было бы иначе.

Он посерьезнел, улыбка стала ощутимо холодней:

— Но позвольте все же вернуться к насущным делам. Мы обсуждали судьбу принцессы Амаэль.

— Я обещал ей, что она не останется одна. Упоминал Лиельс и моих родителей, которые обрадовались бы нам обоим, — признал юноша. — Возврат к этой теме не удивит и не напугает ее. Но в то же время я чувствую, что не могу сопровождать ее в этом долгом путешествии по морю и по суше. Я должен быть здесь. Должен обезопасить Вещь.

Лорд Старенс нахмурился, сложил на груди руки и окинул оценивающим взглядом обезоруженный артефакт.

— Все же мысль передать принцессу на попечение ваших родителей кажется мне здравой. Интересной. Ее стоит обдумать и обсудить, — дракон выглядел сосредоточенным, будто что-то просчитывал. — Дракониды последуют за своими командирами по морю. Девочка могла бы путешествовать с ними. Нужно подумать.

Он снова встретился взглядом с юношей и поменял тему:

— Остался только один довольно трудный вопрос, который я хотел бы с вами обсудить.

Нальяс настороженно ждал продолжения, а дракон, казалось, не знал, как правильно начать.

— Талаас объяснил Госпожам, что императрица умерла из-за ядовитых испарений вулкана, — решился, наконец, лорд. — Мы приблизительно знаем, каким путем лорд выходил из города. Я хотел предложить вам свою помощь в поисках тела правительницы.

Нальяс сник, на мгновение представил, как идет по уничтоженному городу, разбирает завалы, видит умерших от удушья, убитых магией. Вообразил, что смотрит в припорошенное пеплом мертвое лицо одной из красивейших женщин империи. И тогда понял, что не вынесет этого в действительности.

— Я не смогу, — собственный севший голос поразил его твердостью, окончательностью принятого решения.

— Понимаю, — тихо ответил лорд Старенс. — Будем считать, что город стал ее гробницей?..

Нальяс кивнул и мысленно поблагодарил дракона за то, что тот не посчитал чистосердечное признание проявлением слабости.

Леди Диала и сам-андруны провели с девочкой весь день, а Нальяса после недолгой вылазки в замок сморило. Резерв восстановился не полностью, из-за пепла и раздирающих легкие ядовитых газов пришлось несколько раз лечиться. Из-за нового вычерпывания магии юноша чувствовал себя больным и немощным. Даже продолжительный сон не исправил это.

Перед ужином к эльфу зашли лорд Старенс и Удьяр. Оба казались задумчивыми, но если Ворон выглядел сосредоточенным, то в драконе явственно чувствовалась досада.

— Как оказалось, я много пообещал вам утром, — хмуро признал лорд. — Я не могу отправить вашим родителям птиц-посланников.

— Почему? — удивился Нальяс.

Дракон, до того отказавшийся садиться, раздраженно сделал несколько шагов по палатке. Он поджимал губы, сложил на груди руки и избегал взглядов в сторону Ворона. Удьяр бесстрастно следил за хождениями лорда и не вмешивался.

— Я не знаю ваших родителей, — дракон, наконец, остановился и начал объяснять. — Чтобы отправить посланника, мне нужно воспользоваться вашими воспоминаниями, вызвать образы из вашего сознания. И с их помощью направить птицу. Но с недавних пор я, как и другие драконы, утратил ментальную магию.

— Если вы научите меня этому заклинанию, я смогу сам отправить птицу, — осторожно намекнул Нальяс.

— К сожалению, невозможно! — отрезал лорд Старенс, бросив гневный взгляд на Ворона. — Это выяснилось час назад! Никто в лагере — даже сам-андруны! — не могут произнести ни единого слова на магическом драконьем языке!

Разозленный мужчина возобновил свои хождения, а Нальясу казалось, из ноздрей иномирца вот-вот пойдет дымок. Постепенно лорд Старенс совладал с собой, снова остановился перед эльфом.

— Это последствия ритуала? — опасаясь второй вспышки, уточнил юноша.

— Нет! В том-то и дело! — лорд снова бросил испепеляющий взгляд на Ворона. — Это плата, которую наши спасители взяли, не спросясь!

— Другой мир — другие правила, — холодно ответил на выпад Удьяр. — Нам это кажется вполне логичным.

— Еще бы! Это так логично, лишить народ наследия! — раскричался дракон, а на лице отчетливо проявилась чешуя. — Уничтожить древнюю магию! Знания будут утрачены! Заклинания забыты! Все, что мы знаем, забудется!

— Останется же письменность, — робко возразил Нальяс.

— Которую никто не сможет прочесть! — рявкнул лорд и снова повернулся к Ворону. — Этот язык второй родной! Вы не смели красть его у нас! Не смели!

Удьяр возмутительно спокойно смотрел на частично обратившегося лорда. Ни покрытое чешуей лицо, ни большие щитки ближе к затылку, ни внушительные когти, которыми заканчивались превратившиеся в лапы кисти, Ворона не впечатляли.