Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

– Что-нибудь строгое, на голову обязательно косынку. Можешь перед входом в церковь повязать.

– Саша, - спросила меня Света, положив мне ладошки на спину, - я давно хотела тебя спросить, что у тебя за узоры на спине? – мне стало смешно:

– Посмотри ниже, там ещё не такие узоры… - я замолчал, потому что послушная девочка оттянула резинку трусов.

– Ой! – резинка шлёпнула меня по пояснице:

– Кто это тебя?!

– Родители делали из меня отличника, - засмеялся я, - всё, чем я владею, и что умею, я обязан им, здесь и Лиска отметилась!

– Не может быть?! Я никогда бы не стала…

– Стала бы, Светочка, стала!

– Ой, Саша, какой ты нарядный! Ты всё-таки собрался в церковь? – сказала Софья Васильевна, когда я вышел из Светиной комнаты.

– Да, Софья Васильевна, и Света со мной.

– Я сейчас расскажу, как туда добраться, а ещё лучше, напишу.

– Спасибо, Софья Васильевна, я знаю. Сначала на троллейбусе, потом на трамвае, до Авангарда. Стадион уже работает?

– Да, Саша, - растерянно сказала Светина мама, - тебе Света рассказала?

– Я потом всё объясню, хорошо? Мы со Светой посмотрим сегодня расписания, вы поможет мне купить билет до Находки?

– Саша, ты не скажешь, зачем тебе туда надо?

– Там я надеюсь отыскать родственников, - признался я.

– А если не найдёшь?

– Вернусь, попрошусь в здешний детдом. Если оставят, буду рад.

– Зачем же тебе в детдом, Саша? У тебя, кроме погибшей сестры, никого нет?

– Все есть, Софья Васильевна, только они лишены родительских прав. Простите, но я не хочу об этом говорить.

– Понимаю, это тяжело для ребёнка. Я помогу тебе, Саша. Если придётся вернуться, мы будем рады тебя видеть, заходи.

– Обязательно зайду, к Свете!

– Ну не ко мне же! – засмеялась Софья Васильевна, положив руки мне на плечи.

Света вышла, повернулась. Она оделась в гофрированную тёмно-синюю юбку и белую кофточку. В руках держала маленькую чёрную сумочку.

– Ну, прямо жених и невеста! – восхитилась Софья Васильевна, заставив Свету густо покраснеть.

– Мама, мы пошли! – взяв меня за руку, сказала Света, потащив в прихожую.

Обувшись, я взял свой рюкзачок, и мы почти бегом выбежали на улицу, проигнорировав лифт.

На улице было уже жарко. Мы дошли до остановки, перешли дорогу на другую сторону, дождались троллейбус и поехали. Было свободные места, куда мы уселись, я с любопытством смотрел на Владивосток шестьдесят восьмого года.

Ночью или дождь прошёл, или поливальные машины, но дороги были влажные и чистые, троллейбус тоже был вымыт, сиял чистотой. Аккуратно постриженные кусты разделяли проспект Столетия Владивостоку на две половины, по которым двигалось немало машин. Все чистые, разноцветные.

Троллейбус двигался быстро, я с удовольствием узнавал знакомые здания, которых было здесь немало. Кое-что было незнакомым, я спрашивал у Светы, что это.

Света была удивлена моими познаниями в архитектуре города, особенно, когда мы въехали в центр.

– Откуда ты всё это знаешь? Ты был здесь?

– Не поверишь, Света, был! – сказал я, забираясь на сиденье с ногами, встав на колени, чтобы лучше было видно. Впереди показался памятник Борцам за власть Советов, мы уже спускались вниз по Океанскому проспекту. Завернули на улицу адмирала Фокина.

– Света, это улица Адмирала Фокина, или ещё по-другому называется? – спросил я. Света пожала плечами, из динамиков донеслось:

– Фокина!

Мы вышли, я осмотрелся и сказал:

– А вон там есть хорошая пельменная! Когда проголодаемся, зайдём? А, Свет? Ты чего?

– Мне кажется, ты город знаешь лучше меня! – удивлению девочки не было предела.

– Конечно, знаю. Там, дальше, стадион «Динамо», Спортивная Гавань, пляжи. Но нам сейчас сюда надо! – я потянул Свету в переулок, который выходил на Ленинскую.

Перейдя по переходу на другую сторону улицы, остановились возле памятника, поджидая трамвай.

– Кинотеатр «Уссури», «Гум», - перечислял я, - а здесь будет… кхм, - показал я на угол Ленинской и 25 Октября.

– Что будет? – заинтересовалась Света.

– Да так, ничего особенного, смотрел я на парк, на месте которого будет голая площадь, а после, стоянка для машин Дома Советов, который здесь построят, безжалостно снеся исторические здания.

Подошёл, звеня, трамвай пятый номер, опять нашлось свободное место.

– Только не залазь на сиденье с ногами, Саша! Юбку мне замараешь!

– Ладно! – я узнавал старые здания, - Смотри, Главпочтамт! А вон кинотеатр «Комсомолец»! Там ещё должно быть «Приморье».

– А это что? – показала Света на большое здание слева.

– Это Приморский Крайисполком, раньше здесь располагался Штаб Флота. А здесь будет Драмтеатр, - показал я на стройку, - А вон там, видишь, двухэтажный дом? Там будет или уже есть, не знаю, дошкольный детский дом, - сказав это, я замолчал, вспоминая свой детский дом. Как ни странно, я скучал по нему. Поначалу казённый дом меня пугал, а потом, подружившись с ребятами, уже считал его своим.

– Саш, ты чего? – расстроилась Света.

– Света, ты знаешь, что такое детский дом?

– Знаю, Саша, это дом, в котором живут дети без родителей, да?

– Нет, Света, это дом, где живут дети, которых бросили родители!
– жёстко сказал я, - Очень жалко малышей, - после этого я больше не радовался знакомым домам. Света тоже не знала, что сказать.

– Лазо, - пробормотал я, когда трамвай остановился, - здесь, под остановкой, есть маленькое кафе, где продают вкусное мороженое.

– Правда? – спросила Света, - А я и не знала. Может, зайдём?

– Можно. Доедем досюда, потом, по Корабельной Набережной дойдём до вокзала. Здесь близко.

– Я тебя уже боюсь, Сашка!

– Я такой страшный?

– Ничего ты не страшный! Вбил себе в голову. Даже девочка из тебя получается симпатичная.

Через остановку мы вышли у нового стадиона. Отсюда, на сопке, уже видны были золотые купола церкви.

Мысленно поругав себя за то, что расстроил эту славную девочку, я стал рассказывать, как однажды влез на сосну, и что мне за это было. Света смеялась.