Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

Я даже немного, для себя, составил план занятий для ребят, чем бы занялся с ними, сам.

Такие мальчики хорошие, не капризные, послушные.

Но ладно, надо готовиться, уйти надо весело. Что-то Данька не несёт дань…

Пойти, поколотить его, что ли?

– Ребята, пока побудьте на улице, у меня сюрприз будет. Только никому! – прижал я палец к губам, - Чтобы ни произошло!

Пригласив в палатку только Вадика и Владика, решил раскрыть свой план.

– Я сейчас переоденусь…, - пацаны вопросительно смотрели.

– Хочу повеселиться, перед уходом, - продолжил я.

– Ты всё-таки уходишь… - сникли друзья.

– Я вынужден, ребята. Мне надо найти своего отца. Хотите правду? – я подумал, что сказать, моя тайна ведь уже не будет тайной, нападут на след. А так, не нападут? Если приедут сюда, значит, не просто так? Покажут фоторобот, и многие с радостью опознают опасного преступника.

– Я сбежал, - вздохнул я, - из детдома. Меня ищут, поэтому я не могу задерживаться подолгу на одном месте. Владик пусть сейчас уведёт ребят куда-нибудь, а ты, Вадик, отнесиунесёт рюкзак к той дырке, где тропа к лагерю.

Там спрячешьтся и подождёшьт меня. Я подойду и позову тебя, Вадика. Я там буду, примерно через час, может, позже. Владик, постарайся малышам объяснить, что мне надо было уйти, только не говорите, почему, а то проговорятся. На вас я надеюсь, от вашего поведения зависит моя свобода..

Я вынул из большого рюкзака маленький, Лискин, и стал перекладывать вещи.

Положил в девчачий рюкзак некоторую одежду, карту и деньги, остальное увязал и отдал Вадику.

Когда Вадик ушёл, я разделся, и начал обратное превращение. Надев плавки и маечку, принялся за макияж, усевшись там, где посветлее. Ресницы покрасил в чёрный цвет, разрез глаз сделал миндалевидным, уголки рта – более округлыми. Неровности загорелого мальчишечьего лица заровнял тонким слоем тонального крема и пудры, сгладил и так еле видимые носогубные линии. Надел очки.

Потом оделся в кофточку с пуговками и юбочку. На голову – панамку, на ноги – белые полукеды с белыми же носочками.

Осмотрев себя в зеркальце и со стороны, я выглянул из палатки.

Никого вокруг. Осторожно вышел, поправил рюкзачок, и, лёгкой походкой,. направился к той палатке, где девчонки как-то меня послали.

Был риск, что они куда-нибудь ушли, но, оказалось, они ещё отдыхали после завтрака.

– Привет, девчонки! – сказал я, подходя.

– Привет, - ответили мне девчонки, сидя в уютных раскладных креслах.

– Это что, здесь всем девочкам выдают? – спросил я, лупая глазами.

– Пфы! – фыркнули девчата. – Ты что, новенькая?

– Новенькая, - согласился я. – Вот, решила сначала посмотреть, куда родаки меня решили сплавить.

– Кто? – удивились девочки.

– Ну, родители, - пояснил я.

– А-а.

– Как тут? Ничего? Дискотеки бывают? Как с мальчиками?

– Какие тебе мальчики, соплячка! Ты сама ещё, как мальчик! – возмутилась самая старшая, начинающая оформляться девочка.

– А что за «дискотеки»? – спросила другая, что с косами.

– Во, деревня! – восхитился я, - Дискотека, это когда диски крутят. – Увидев непонимание на лицах девчонок, пояснил: - Ну, танцы!

– А, танцы! – успокоились девчата, - Были. Теперь всё устраиваемся, не до дискотек.

– Где были?

– В лагере. Там сейчас будут какие-то шишки заезжать, вот нас и выперли. Но здесь лучше.

– Ночью не холодно?

– Не, нормально, - лениво ответила самая старшая.

– Можно посмотреть, как устроились? – поинтересовался я.

– Заходи, - девчата поднялись, и открыли мне проход. Увиденное поразило меня: устроились, как шемаханские принцессы: на полу ковёр, по стенам развесили выданные одеяла, а на нарах устроили настоящие постели. Я потрогал мягкие одеяла, под которыми лежали спальники.

– Вот это да! – от души восторгался я. – Где спальники взяли? Девчонкам выдают?

– Ага! – скривилась красавица с косами, - Держи карман! Пожаловались родакам, что на улицу выгоняют, вот и привезли.

– Надо тоже позвонить, - решил я. – А что, у вас всё занято?

– Всё, - отрезала старшая, пресекаяотрезая мои поползновения примазаться к их компании.

– Вау! – воскликнул я, увидев целлофановый пакет с шёлковыми колготками. – Это что? Колготки?

– Не трогай! – старшая схватила пакет.

– Тоже хочу! – вздохнул я, - только моего размера нет.

– Ещё бы! – фыркнула старшая, оглядев меня, - На такие спички!

– Нормальные зажигательные ножки! – возразил я. – А как их носят? На плавки, или под них?

– Не знаю… На рисунке нарисовано, что прямо на голое тело. Не, я буду на плавки.

Я уселся на нижние нары, поболтал ногами.

– Не скучно у вас? С пацанами не дружите?

– Да какие пацаны? – скривились девчонки, - Одни уроды. Для тебя есть один, тоже урод, но ничего пацан, не обиделся, когда мы его послали на…, даже посмеялся. Он с малышами, вон там живёт.

– Тоже малыш?

– Лет девять – десять.

– А постарше есть?

– Зачем тебе? – удивилась красавица.

– Мы раньше всегда над пацанами издевались! Забавные такие! Есть, над кем?

– Есть! – заржали девочки, - Мы с одного трусы сняли, бегал за нами!

– Сколько лет?

– Малыш ещё.

– А-а… С таким неинтересно, у него и не видно ещё ничего. Постарше бы.

– Да, с этими пошутишь. Уроды, с малышей деньги трясут. К нам подкатывали, представляешь?!

– Да вы что? – открыл я рот, - И вы их не наказали?

– Выгнали, конечно. Пообещали, что в городе им ноги повыдёргивают.

– А где они? Я слышала, у вас тут игра какая-то, для пацанов. Играют?

– Какое там. Они сынки шишек. Переедут к маменькам в коттеджи.

– А вы?

– Не, нам тут лучше. Никто не кантует, скоро пляж откроют, волейбол, танцы будут.

– Пошли, посмотрим?

– Куда?

– Ну, на тех пацанов. Я к чему: у меня здесьтут маленький братишка отдыхает, пожаловался мне, что его обижают тут, вот и приехала, послушалась, якобы, родаков. Хочу разобраться.

– Куда тебе! – презрительно засмеялись девчата.

– Я целый год карате занималась! Кия! – крикнул я, выпрыгивая в стойку.

– Ты ненормальная? – спросили меня.

– Ещё какая! – подтвердил я. – Жевачка есть? У меня кончилась.