Весенний марафон

– Скажите нам, Василий, зачем вы это делаете? Вы действительно не можете найти свою половинку? Или, признайтесь честно, знакомство с женщинами стало для вас просто хобби? А может быть, вы решили попасть в Книгу рекордов? Превзойти самого Дон Жуана? – не унималась ведущая.

– Дон Жуан знакомился с замужними женщинами, – рассудительно возразил Василий. – Ну, или там со вдовой, да еще над п-памятником смеялся, это он зря, конечно…

В зале захохотали и захлопали, не дожидаясь таблички с указаниями. Катерина взялась за голову.

– Я читал! – погордился Василий. – А я знакомлюсь только с одинокими женщинами. Незамужними там или разведенными. Они все такие… хорошие. К-каждую женщину надо любить. Вот я и…

От недостатка слов Василий покрутил головой, тетенька вздернула над головой табличку, и все опять послушно забили в ладоши.

– Как вы это здорово придумали! И именно по объявлениям в газете – огромное поле деятельности, – похвалила Василия ведущая, он с облегчением вздохнул и заулыбался, не уловив иронии.

– Это не я придумал, – решил Василий поделиться славой с Катенькой, чтобы она тоже погрелась в ее лучах, и завертел головой, отыскивая ее среди сидящих в студии.

Поняв, что сейчас доберутся и до нее, Катерина вскочила и стала пробираться к выходу, наступая на ноги сидящим и шепотом извиняясь.

– Вы с ума сошли! – зашипела на нее какая-то девица из съемочной группы.

– Ничего, вырежете! Не прямой эфир! – прошипела в ответ Катерина. – Если меня прямо тут стошнит – вам же хуже будет.

Девица испуганно отступила, и Катерина вышла из студии. Она уселась в дальнем углу пустого полутемного вестибюля и стала ждать Василия. Конечно, глаза бы на него не глядели, но, с другой стороны, она и сама виновата в том, что так вышло. Ведь знала же, что из этого выйдет, а не отговорила его и сама притащилась.

Как ни странно, вдруг вспомнила она, но Василий сейчас, перед телекамерами и, наверное, полусотней людей в студии, совершенно не заикался. А ведь когда они познакомились, он слова не мог сказать, чтоб не споткнуться на начальной согласной. Катерина отчетливо вспомнила первое появление Василия в редакции не то в январе, не то в феврале (действительно ведь, почти год прошел – с ума сойти!). Простецкий мужик с дурными манерами, металлическими коронками во рту, в милицейской рубахе и кроличьей ушанке. Он заикался еще сильнее, когда смущался, его так легко было смутить и поставить в тупик простым вопросом. А теперь? Катерина с изумлением констатировала, что сейчас в студии она видела совершенно другого человека: развязного, уверенного в своей мужской неотразимости, готового поддержать беседу на любую тему. Он даже книжку прочитал, которую она ему рекомендовала! Он был вполне прилично одет, и коронок, вспомнила Катерина, тоже давно уже нет – недаром у него в зазнобах и зубная врачиха тоже. У него стал другой взгляд, другие жесты. Как она раньше не замечала?!

От этого открытия Катерине стало жарко, хотя по вестибюлю гуляли холодные сквозняки. Не Василий Девяткин, а Элиза Дулитл, сюжет один к одному: из торговок – в леди, из пролетариев – в плейбои. А она вольно или невольно, скорее, развлекаясь, отчасти сыграла роль профессора Хиггинса. Она не заставляла его повторять скороговорки и осваивать хорошие манеры (за нее это, как выяснилось, сделали влюбленные логопед и стоматолог), но она подтолкнула его к той перспективе, которая вскоре перед ним широко раскинулась. К тому же она прекрасно понимала, что Василий в нее влюблен – и это ее даже немного развлекало. Она даже чуть-чуть кокетничала от скуки и по привычке, на автопилоте, она приближала и держала на расстоянии. А говорят, что мужчину изменить невозможно. Какие глупости! Невозможно – если подойти к нему в маске и с перфоратором, как скульптор к облюбованному куску мрамора, и начать откалывать ненужные куски, доводя до желаемого совершенства. Этот метод она опробовала на муже и блистательно провалилась.

Но если просто на маршруте, который ему нравится, расставить вешки, обеспечить поощрения на промежуточных этапах, пообещать крупный приз на финише и спокойно уйти по своим делам – он понесется к намеченной (вами!) цели стремительно и неуклонно. А вам остается лишь дождаться его там.

Сделанное открытие Катерину озадачило настолько, что она даже не стала устраивать Василию разбор полетов. Тем более что он был так напуган ее уходом, так трогательно о ней беспокоился, что у нее и язык не повернулся упрекать человека за то, что он просто старался честно отвечать на заданные ему вопросы. В общем, Катерина решила наплевать и забыть, тем более что ее знакомые такие передачи никогда не смотрят.

На вечер у них был запланирован поход во МХТ на «Гамлета». Да, с Василием теперь не стыдно и в люди выйти, опять подумала Катерина, вполуха слушая рассказ Василия о том, что на записи передачи среди публики сидел какой-то режиссер из театра, какого – Василий не запомнил, – так он сказал, что у Василия, несомненно, есть актерский талант и что-то там еще про энергетику, но непонятно.

– Это точно, – согласилась Катерина. – Я об этом еще когда кино снимали, подумала. А сегодня окончательно убедилась. Вот этот самый МХТ по тебе и плачет.

После спектакля Василий проводил ее в гостиницу, где она остановилась, сам он собирался ночевать у брата, который жил где-то возле станции метро «Университет». Василий, опять же как завзятый плейбой, напросился на чашку кофе.

– Есть только чай. И только если сам будешь заваривать, – согласилась Катерина, потому что колбасу, батон и печенье они купили по дороге в супермаркете.

Добравшись до номера, Катерина сразу же отправилась в ванную, потому что замерзла до чертиков в своей красивой, но не подходящей даже для мокрого московского декабря курточке. А Василий стал кипятить чайник и раскладывать колбасу по кускам батона. Когда Катерина вышла из душа, он молча подошел к ней очень близко… сгреб в охапку и поцеловал. Серьезно, по-мужски, как говорится, с намеком на перспективу. Поначалу удивившись едва не до обморока, Катерина растерянно стояла в кольце его рук, а потом пришла в себя и оттолкнула его с такой силой, что Василий отлетел в сторону, сел на край дивана, но при этом неловко задел рукой столик и смахнул на пол что-то из еды – они оба не посмотрели.

– Ты что?! – закипая гневом, тихо спросила Катерина. – Совсем рехнулся?

Василий молча смотрел на нее – нехорошо смотрел, исподлобья, но Катерину это не остановило.

– Я тебе не эти твои бабы, которых ты можешь десятками трахать и орать об этом на всю страну, – сжав от злости кулаки, встала перед ним Катерина. – Кто ты и кто я? Совсем нюх потерял! Убирайся вон отсюда! Чтобы духу твоего не было! Дон Жуан хренов!

– Не годен, значит? – поднялся с диванчика Василий. – Рылом не вышел? Я раньше думал, что ты замужем – все понятно, нет вопросов. А мне Татьяна ваша сказала, что мужа у тебя никакого нет. И что любовник у тебя – Ивашов. Весь город знает.

– Вот сволочь! – вставила Катерина. – Ей до всего дело!

– Значит, если при деньгах – то можно и в постель. А если вроде меня – так пошел вон, да?

– При чем тут деньги? – неубедительно возразила Катерина. – Я к тебе отношусь… никак. Просто как к знакомому.

– Как к собаке, да? Поиграла, палку побросала, и пошел вон на место?

– Какую палку? Я поиграла?! – изумилась Катерина. – Что ты сочиняешь? Я с тобой не играла, мы просто знакомые, не более, ты хотел со мной общаться – я терпела, вот и все.

– Терпела?! – сжал кулак Василий, на скулах у него загорелись красные пятна, и Катерина впервые за вечер подумала, что, возможно, ей стоило бы выбирать выражения помягче, а то, не ровен час…

– Ну ладно. Все. Поговорили. – В три шага Василий обошел Катерину и вышел из номера, сильно хлопнув дверью.

Катерина подбежала, быстро повернула ключ в замке. Вернулась в комнату, где бормотал и подмигивал телевизор – и просидела, тупо глядя на экран, до трех ночи, мелькание и треп позволяли отвлечься и ни о чем не думать.На следующий день Василий в аэропорт не приехал, и она улетела домой одна.