Весенний Волк

Когда боец потерял сознание, в палату ворвались ещё двое убийц, и неизвестный излучатель выжег обоим глаза. Тут к гадалке не ходи, ясно, Рарэйн постарался. И парня как-то подготовил. И ловушки свои поставил. Больше не кому.

В дверь постучали.

– Разрешите?
– в дверь заглянул старлей.

– А, Семён! Заходи!
– кивнул генерал: - Не стой столбом, садись. Рассказывай.

– Ну, тут такое дело, товаришь генерал...
– чего-то смутившись произнёс командир второй группы, штурмовавшей подземелье: - Не знаю, даже как сказать.

– Смелее, Стержнев! Ты не на собственной свадьбе! Выкладывай, с чем пришёл.

– Так положили мы их!
– вдруг невпопад сказал старлей, вскинув глаза.

– Кого "их"?
– не понял генерал.

– Так этих, "чертопоклонников"!
– сказал Семён и снова уставился на генерала.

– Давай ка, мил-человек, с самого начала...
– произнёс генерал: - И не тяни моржа за бакенбарды! Подробности мне давай! Что, когда, кто и почему!

Старлей Стержнев ещё немного помялся и выдавил из себя: - Так это ... явился он мне.

– Кто там к тебе явился, хвать тебя за ногу!
– генерал начал терять терпение: - Можешь уже сказать по-нормальному?

– Ну, это... Спал я. Дома. Вдруг слышу: по кухне кто-то ходит, посудой гремит. А я один живу. Окна-двери закрыты. Ключи только у меня, восьмой этаж. Захожу со стволом в трусах и в майке, а там какой-то "Робин Гуд" в маске кофе в "турке" варит и бутерброды нарезает на тарелку. Увидел меня, махнул рукой на стул. Мол, садись!

– А ты что?

– Сел.

– Ну?

– Ну и говорит: - Я от Рарэйна! Послание тебе, Семён!

А голос у самого, как ветер шелестит. Я сначала думал, Рарэйн дурачится. Но нет: движения другие, хотя рост тот же. Ещё более странный тип. Пару раз перемещался с места на место без движения. Один раз в месте со стулом. Знаете, раз, и вот он, словно всегда здесь стоял. Вот тогда я и струхнул слегка. Потому что как две фотографии видел: "до" и "после". А "кадры, где он движется", отсутствуют!

– Типа, как призрак?

– Хрен его знает! Скорее всего. А он вдруг как хлопнет мне полбу! Не больно. И говорит: - Будешь ты, Семён, метки видеть. Которые на "демонистов" Рарэйн ставил. Но не долго! Сутки с этого момента! Оранжевый круг на лбу, руке или сквозь одежду. А в круге том глаз оранжевый. Змеиный.

Посмотрел на меня. В упор. Нос к носу. Маска от лица - сантиметров двадцать. И говорит: а ещё у тебя - болячка одна. В мозгу. Опасная. Если сейчас не вылечить, года три проживёшь. К Рарэйну обратись. Он мастер по таким болезням. А ты думал, от только убивать да в плен брать мастер? Лечит всё непонятное медицине и неизлечимое. Но не за "спасибу". Потому что платит своей жизнью за исцеление других.

Ты, с ним, Семён, поговори. Может, согласится. Чтобы жизнь твою спасти и здоровье исправить. За услуги твои в будущем. Не считая расходов на само лечение.

И отодвинулся.

– А ты?

– Поверил.

– Дальше-то что, не томи?

– На первую, третью и пятую городские больницы в 2.10-2.15 будет нападение сектантов, - говорит. А я ему: - А на вторую?

– Со второй я уладил, - говорит: - Пей кофе, ешь бутерброды, и собирайся. Надо поднять всю "вторую сводную группу". Объяснить. Скажешь, Рарэйн информацию прислал. Что надо тихо сектантов взять на ножи. Ну или пистолетами с бесшумной стрельбой. И снайперами.

– А ты?

– А я спрашиваю: так бойцов по всем больницам. А ты только про четыре сказал!

– А он?

– А он мне и говорит: наше с Рарэйном покровительство только второй сводной группе. В четыре больницы "ваших" отвезли, за них и будем биться.

– Во даёт!

– Я тоже удивился. А он такой и говорит: Другие группы получили предупреждение. В виде сообщений в "Вотцап", но заинтересовались "отправителем", а не смыслом. Хотят поймать меня, а не террористов.

– Понятно.

– Ага, я тоже так сказал. Как я понял, он явился только мне. И эту способность видеть "меченных" дал мне одному. Ну и это... Я потом понял, что кроме нас никто не готов "взять демонов на ножи". Бойцы, что Рарэйна не знают, решили, что это "пранк". Да даже если кто и поверил, они готовы действовать "только в правовом поле". После "согласований с начальством". Это только вторая сводная - "партизаны".

Генерал Куракулев громко сердито хмыкнул. Помолчал.
– Знаешь, Семён, мне ваше "партизанство", как офицеру и вашему начальнику, крайне не нравится. Но в связи со сложившейся ситуацией, с "осадным положением", предательством в высшем эшелоне, и с угрозой "локальной гражданской войны в региональной столице"... хрен с вами, "партизаны"! Перетерплю как-нибудь! Дальше докладывай!

Семён, не глядя на генерала, пожал плечами: - Ну, собрали мы вторую группу. Всех, кто в автобусе... А, нет, это же после... Точно...

И тогда, товарищ генерал, этот "робин гуд" сказал, что его зовут ... блин, слова какие-то английские... Кент Мент...? Тьфу ты! Кент Вент... Но это не точно! "Рарэйн" и то проще запомнить! Чем эту "английскую лабуду"!

А, точно! Кент Винг, точно! Наверное... Короче, Валерий Анатольевич, Винг этот открыл окно на балконе и сиганул вниз. С восьмого этажа.

А я кинулся глянуть. Думал: парашют ут него, или крылья, как у Бэтмэна. Хрен там! Растворился! На глазах у меня растворился! В воздухе, не долетая до земли три этажа! Я прямо охренел от увиденного! Такого точно не ожидал!

И, знаете, растворился ещё так странно: как будто его ластиком за три движения стёрли! А вы думаете, чего я смущаюсь? А вот этого самого! Нереальности момента! Сказал вам, чтоб вы понимали, с кем мы связались. Рарэйн и Винг этот - те ещё "отморозки со способностями"! И хорошо, что они на "нашей стороне", а не "той".

Семён замолчал. А генерал задумчиво ждал продолжения. Старлей вздохнул и продолжил: - Собрал я "наших", так и так говорю. Рарэйн весточку прислал. Придут убивать наших ночью в больницы.

Поверили мне сразу, как про Рарэйна сказал. Стали думать, что да как. Вышло, мало нас три больницы зачищать. Ну, парни друзей позвали, родственников из "силовиков", ну и тех, с кем в одном окопе на СВО. Двенадцать человек набралось. Помимо нас. Три группы сформировали. Командирами стали я, "Альт" и "Москит". Вот так мы и пошли.

Дальше всё прошло, "как по маслу". Видать, "благословение Рарэйна" на нас.

Группы террористов были от пятнадцати до двадцати человек. Часть уже была в больницах, часть пришла с улицы. Бойцы они - так себе, мы на ножи более половины подняли, пока они пытались понять, что происходит.