Вёшенское восстание

Общий язык был найден. Председатель Круга В. А. Харламов заявил на том заседании: «Таким образом, как вы видите, известный порядок в Верхне-Донском округе, а также дело борьбы с большевизмом налажены достаточно прочно. Вопрос же о той или иной форме народоправства в восставшем округе существенного значения не имеет: важно лишь, что восставшие идут по одной дороге с нами». [349]

В советских разведсводках появляются данные: «Настроение казаков воинственное, на наши воззвания казаки предпочитают умереть, чем сдаться… Носятся слухи, что в случае занятия ими хуторов, не поддерживающих восстания, они будут истреблять поголовно». И действительно, 20 мая в станице Слащевской, где были добровольцы в Красную Армию, появился карательный отряд Шмапева.

349

Приазовский край. 1919. 7 (20) мая.

Совсем по-иному отнеслись к установлению связи с белыми многие мобилизованные казаки. Красная разведка доносила:

«19/V. Между молодыми и старыми казаками намечается раздор. Молодые протестуют против расстрелов пленных красноармейцев и требуют прекращения восстания… Казаки желают послать делегатов для мирных переговоров, но боятся расстрелов».

На следующий день после прилета к повстанцам «кадетов» под станицей Мешковской перед красноармейской цепью показалась группа казаков и закричала: «Эй, товарищи! Красные солдаты! Не стреляй! Поговорить надо! Мы сдаваться хотим…»

Красноармейцы в цепи стали переговариваться, потом один крикнул: «Уходите с богом, казачки! Нельзя нам с вами… Уходите, а то стрелять будем!» Кто-то действительно выстрелил.

Когда второй раз делегация сунулась из-за бугров и стала махать красным флагом, по ней без слов ударили недружным залпом. Но казаки вышли в третий раз. Передний размахивал фуражкой: «Не стреляй! Поимейте сердце, товарищи! Нам деться некуда. Продали нас начальники. Мы всем полком к вам. Добром сдаемся».

В цепи помолчали, потом нехотя ответили: «Ладно, идите. Поговорим…» Но когда трое, предварительно сняв оружие, боязливо подошли, на них накинулись и стали крутить руки…

«Кто это на бугре разорялся?» — спросили потом в штабе у захваченных. «Рыбников, командир полка», — ответил пленный.

Вечером, как обычно, командованию была направлена сводка, что 16 мая делегация казаков во главе с командиром 4-го Мигулинского полка трижды выходила сдаваться, но была обстреляна.

И все же большинство казаков не решалось на открытые переходы из лагеря в лагерь. Разуверившись в каком-то «особом пути», они ограничивались простыми ссорами друг с другом. Бежавший из плена солдат Сердобского полка показал: «Казаки в пьяном виде часто ссорятся: некоторые говорят, что мы идем за народную власть, но против коммунистов и расстрела, а потому не нужно нам присоединяться к кадетам, и если мы справедливые борцы за свободу, то должны держать фронт против коммунистов и не должны впускать на свою территорию кадетов. Другие говорят, что там нет кадетов, Краснов и все кадеты убежали, а идут молодые наши казаки и офицерство». В письмах из-за Донца контрреволюционеры пеняли мятежникам, что они назвали их кадетами, «а мы есть армия Донская, донских казаков и офицерства, идущая за народную власть». «Если они идут за народную власть, то почему сотник Богатырев прилетел в погонах», — не унимались сторонники «особого пути» и грозились, что если это действительно окажутся кадеты, уйти к Колчаку, который совместно с уральскими казаками занял Москву. Многие, доведенные жестокой борьбой до отчаяния, надеялись на «кадетов» и только в них видели свое спасение. Кое-кто уже ворчал: «…Второй год кадеты идут, они, наверно, не идут, а на жуках едут».

Глава 8 «Пленных, ввиду ожесточенности боя, не было…» (Из белогвардейской газеты)

И красные и казаки на повстанческом фронте готовились к решающим боям. На направлении главного удара большевиков установилось затишье…

К этому времени за подавление восстания взялось все большевистское руководство. 7 мая главком делал доклад председателю Совета рабочей и крестьянской обороны Ленину и заявил о возможности «весьма роковых последствий для нашей гражданской войны» из-за положения на фронте. [350] В тот же день Ленин телеграфировал Троцкому в Ширханы просьбу выехать в Харьков, «где необходимо сменить дезорганизованность и помочь немедленно Донецкому Бассейну».

350

Какурин Н.Как сражалась революция. Т. 2. С. 409–411.

12 мая Троцкий прибыл в Козлов, в штаб Южного фронта, где пришел к выводу, что многие беды Южного фронта упираются в Верхне-Донское восстание. Экспедиционные войска 8-й и 9-й армий были немедленно выделены в особый Экспедиционный корпус со штабом в Богучаре. В командование корпусом с 24 часов 13 мая вступил бывший командарм 8-й армии Хвесин.

Ленину Троцким была послана телеграмма: «Ликвидация восстания затянулась, несомненно, из-за полного отсутствия энергии местного командования. Разложение наших полков зашло достаточно глубоко. Необходимо в короткий срок достигнуть перелома настроения… Положение Южного фронта вообще значительно пошатнулось». [351]

351

The Trotsky Papers, vol. 1. London. 1966. P. 416 266

События развивались молниеносно. За 30 апреля (13 мая) красные заняли Бугульму, чем завершили Бугурусланскую операцию против Колчака; на Украине от банд мятежника Григорьева освободили Екатеринослав; под Петроградом Юденич прорвал фронт 7-й советской армии. 1(14) мая советские войска начали контрнаступление на Луганск, а белые пытались форсировать Донец на участке 16-й стрелковой им. Киквидзе дивизии, но были отбиты.

1(14) мая Троцкий и Сокольников в сопровождении трех броневиков поехали по экспедиционным частям 8-й армии. В хуторе Верхняковском был произведен смотр 3-му Кронштадтскому полку. Сокольников представил к ордену Красного Знамени двух батальонных, двух ротных командиров и одного красноармейца за спасение пулеметов «во время позорного отступления полка» 6 мая под деревней Березняги, а Троцкий сместил командира и комиссара полка и отдал под трибунал. Партийная ячейка была расформирована, началось расследование поведения всех коммунистов. Все виновники невыполнения приказов были арестованы перед строем и отданы под суд. После этого Троцкий уехал на станцию, а Сокольников с трибуналом отправился по другим полкам.

Результат посещения экспедиционных войск выразился в приказе: «Из посещения фронта экспедиционных войск я убедился, что работа по подавлению мятежа велась с преступной халатностью, ответственность за которую падает на лиц, которым поручено было непосредственное руководство. Оперативного руководства не было. Было бессмысленное раздергивание полков. Деморализация частей питалась оперативной бездарностью, если не злонамеренностью и полной пассивностью командиров и комиссаров. Искусство управления свелось к составлению насквозь ложных оперативных донесений. «Давление превосходящих сил, окружение, заход в тыл» фигурируют на каждом шагу. На деле же были дезертирство, отступление, в лучшем случае топтание на месте.

Комакдарм-9 Княгницкий, которому поручена была ликвидация восстания, ни разу не был на фронте и вообще не принял никаких мер действительной организации эксфронта и является главным виновником преступной волокиты. Бывший начдив Антонович проявил полную пассивность, нераспорядительность, если не злонамеренность.

Одновременно с этим органы снабжения оказались совершенно не приспособлены: ничто не было подготовлено для экс-войск, много солдат ходят босиком. Столь необходимая политработа в эксвойсках совершенно не обеспечена. Оторванные от своих дивизий полки, лишенные в течение многих недель даже газет, естественно, поддавались воздействию восставших. Полки не только отказывались наступать, но и угрожали расстрелом тем частям, которые соглашались выполнять боевые приказы, против такого режима не было принято никаких серьезных мер».

Были разосланы инструкции по штабам о переброске свежих частей и шести броневиков в район восстания. В тот же день Троцкий, сочтя, что все возможное сделано, уехал руководить военными действиями на Украине и в Донбассе.

14 мая председатель Совета рабочей и крестьянской обороны В. И. Ленин телеграфировал Г. Я. Сокольникову: «Получили от Белобородова следующие телеграммы, первая: «Фронт на Донце прорван» и т. д. и вторая: «Необходимо прогнать из рядов Красной Армии» и т. д. Кроме того, есть сообщение о разложении в наших частях и полном отсутствии энергии местного командования. Как видно, ликвидация восстания все больше и больше затягивается, между тем угроза соединения восставших с деникинцами растет… Не нужно ли добавить частей из резервов Южфронта? Сколько Вы использовали для этой цели из 214 коммунистов, которых послал Смилга в апреле и мае на юг?» [352]

352

Ленин В. И.Полн. собр. соч. Т. 50. С. 312.

Л. Д. Троцкому: «Я сейчас выяснил, что Смилга дал за апрель 170 коммунистов востоку и 41 югу, за двенадцать дней мая 105 востоку и 173 югу. Ваша телеграмма крайне не полна. Что именно предпринято для большей энергии подавления восстания, когда можно надеяться кончить? Что делает Сокольников? Идет ли мобилизация крестьян к югуот восстания? Погибли ли курсанты? Куда направили 1000 ваших? 14 мая 1919 г. Ленин». [353]

Троцкий ответил из поезда с дороги Лиски — Купянск: «14 мая 19 г. № 109 Ленину. Неполнота моей телеграммы, на что Вы указываете, вызвана тем, что телеграмма послана была до посещения мною фронта эксвойск на основании первых общих впечатлений, на что указано в самой телеграмме. Более детальная оценка положения в прилагаемом приказе: (прилагается уже известный нам приказ).

353

Ленинский сборник. XXXVIII. С. 260.