Весной, до нашей встречи

Одним вечером она опрометчиво заработалась допоздна, так что на улице стемнело, и лил такой сильный дождь, что, когда он выбежала к своей машине, ей показалось, что весь мир превратился в один темный и немного пугающий душ. Одежда насквозь промокла в первую же минуту, проведенную за дверьми школы.

Когда она повернула ключ в зажигании, автомобиль чихнул и заглох, словно больная кошка. Мариэль выругалась, проверила телефон, который разрядился, и, так как другого выбора не было, выбралась из машины, открыла капот и уставилась на двигатель. Из-за темноты и дождя она его едва различала, не то что могла бы понять, что не так.

Через дорогу находилось здание склада, стены которого были исписаны желтого цвета граффити. Оно казалось зловещим из-за слабого освещения: уличные фонари находились далеко друг от друга, а ближайший был разбит. Было похоже, что когда-то некто на автомобиле врезался в здание, что, учитывая близость школы и парковки, было вполне вероятно. Улицы, тянущиеся поблизости от школы Хантерс Пойнт, были знакомы Мариэль, такие же скучные, как тыльная сторона ее ладони, но темнота наградила их зловещими формами, косыми улицами и разбитыми вещами, которые выглядели, как острые зубы.

— Эй, — произнес голос позади нее, и она жутко испугалась. Голос тоже звучал зловеще, как часть темноты. — Мисс Делгадо?

Ночные создания или, что было более реально, грабители вряд ли обратились бы к ней, как к мисс Делгадо.

Она прижала руку к груди, туда, где билось сердце, пытаясь успокоить его бешеное биение, и взглянула поверх капота автомобиля, увидев перед собой сидящего на мотоцикле Джареда. Воротник его куртки был поднят, что было жалким прикрытием от сильного ливня. От воды его волосы потемнели, и сейчас он выглядел более взрослым и опасным, чем в ограниченном, безопасном пространстве ее кабинета.

— Я могу Вам помочь?

— Ты что-нибудь понимаешь в двигателях? — спросила Мариэль.

— Нет, — сказал он. А через мгновение добавил: — Кэми понимает, но это не очень-то…

— Я не в настроении слушать о твоей воображаемой подруге! — рявкнула она.

Мгновением позже она пожалела о сказанном. Может, она и была напугана и замерзла, но это не было оправданием срыву на проблемного ребенка.

Джаред ничего не сказал, даже не отпрянул в безопасность собственного разума, как она ожидала. Он оперся на руль своего мотоцикла и взглянул на нее так, словно и правда сосредоточил на ней свое внимание.

— Вам нужно кому-либо позвонить? — спросил он. — У меня есть телефон.

Мариэль стало очень стыдно за свое поведение, и она кивнула. Джаред, не притрагиваясь к ней, положил мобильный на ее ладонь. Он все еще осторожничал, как животное, несмотря на все их сеансы. Мариэль вызвала эвакуатор и отдала телефон Джареду.

— Спасибо, — сказала она. — Это было очень любезно с твоей стороны.

— Я — любитель делать подарки, — произнес он насмешливо, но она подумала, что насмехается он скорее над собой, чем над ней.

— Я сяду в машину и подожду, — сказала Мариэль. — Со мной все будет в порядке. Езжай домой, ты уже весь промок.

Джаред ничего не ответил, чтобы показать, что он поедет, но когда она вернулась в машину и некоторое время подождала, он все еще оставался здесь. Она опустила стекло.

— Хочешь подождать внутри?

— Нет, — ответил Джаред. — Я в порядке.

Мариэль заколебалась. Этот мальчик не обязан сидеть здесь под проливным дождем; ей нужно убедить его отправляться домой. Но она не была уверена, сделает ли он так, слишком уж упрямый, и ей не хотелось противостоять его порыву доброты.

Кроме того, с ним она чувствовала себя в большей безопасности. Он был молчаливой компанией, но она могла выглянуть через блестящее от капель дождя окно, от стекла которого отражался оранжевый свет находящихся в отдалении фонарей, и увидеть его профиль. Руками он так и опирался на руль мотоцикла, склонив голову. Его плечи были напряжены, а дождь стекал по странному лицу со шрамом и высокими скулами. Он был похож на статую стража в часовне.

Она позволила ему остаться и, когда показался эвакуатор, он уехал, не проронив ни слова. Он вел мотоцикл, как сумасшедший, сорвавшись с места с визгом шин и брызгами воды.

— Надеюсь, в аварию он не попадет, — сказал мужчина, сидящий за рулем эвакуатора.

— Да, — ответила Мариэль. — Я тоже.

*

На их следующем сеансе в знакомом, комфортном окружении ее кабинета, Мариэль сказала:

— Еще раз спасибо тебе за прошлый вечер.

Слова вышли неловкими, но Джаред над ним не пошутил. Вместо этого он просиял, слегка засмущавшись, и это было первым разом, когда она увидела трещину в доспехах бескомпромиссной и тяжело доставшейся зрелости: он действительно выглядел на свой возраст.

— Позволь людям принимать их собственные решения, а потом помогай, правильно? — произнес он.

— Правильно, — ответила она.

*

Родительское собрание не было для Мариэль напряженным, в отличие от учителей математики и естественных наук, которые провели несколько предыдущих недель в мучительном ожидании кошмарных сцен. Мариэль просто появлялась перед родителями, улыбалась и описывала творчество многих учеников как «необыкновенное». Семьи Каррера и Висент провели с ней полчаса, по большей части улыбаясь и поздравляя друг друга с тем, как хорошо справляется Висент, пока сам Висент ерзал на стуле, испытывая наполовину гордость, а наполовину смущение.

Она осматривалась вокруг в поисках Джареда. Ей было любопытно встретиться с его матерью. Когда они подошли к ней, Мариэль не знала, чего ожидала, но поняла, что удивилась.

— Я — Розалинда Мур, — произнесла женщина, стоящая рядом с Джаредом, и пожала Мариэль руку. — Вы — мисс Делгадо? Джаред о Вас рассказывал.

Слова были заурядными, в отличие от самой женщины. Ее голос был решительно культурным, а акцент отчетливо британским. Он отличался от акцента ее сына, насколько только можно было представить. Помимо прочего, она говорила очень тихо. Она была высокой, но ниже своего сына, и худощавой, а ее длинные, светлые волосы струились по плечам, как полотно. Она была похожа на наяду, безнадежно отбившуюся от своего пруда, и выросшую в приводящем в замешательство мире.

Большинство родителей немного принарядились, а сам Джаред, по этому случаю, обошелся без своей вездесущей кожаной куртки. На Розалинде Мур был надет выгоревший сарафан. Они с Джаредом стояли рядом, но ни разу не коснулись друг друга.

Мариэль заметила, что он рассказывал о ней своей матери, и была польщена: не только из-за того, что это означало, что она оказала какой-то эффект на него, но и потому, что это означало, что он по-прежнему пытается наладить отношения со своей матерью.

Джаред отодвинул свой стул от матери, когда они сели.