Вестник далекой катастрофы
Шрифт:
– Вы совершили преступление против Земли, и Земля будет решать вашу судьбу, - сказал Хэгстром - Я вынужден буду вас изолировать.
– Вы - убийца Дени Гладова, - с ненавистью бросил Фил - Я? Убийца? Это твой отец убийца! Значит, ты тоже убийца! Будь ты проклят!
– Маори с молниеносной быстротой выхватил из кармана портативный лазер и полоснул струей ослепительного света по груди Фила.
– Получай!
– Он резко повернулся к Богатыреву, луч еще большей силы осветил каюту.
– Это ты, русская сволочь? Получай!
Космонавты слишком поздно поняли,
– Господин Богатырев! Игорь!
– Он мертв, мистер Хэгстром!
– поднялся Пьер Рошаль.
– Не может быть, - Хэгстром припал к груди Богатырева.
– Нет… Что я скажу его стране? Господин Богатырев!
– Не надо. профессор, - Хейнц Вильковски взял Хэгстрома за руку.
– Он нЕ мог умереть, Хейнц… Доктор Томоясу!
– Я здесь.
Мацумото Томоясу склонялся над Фнлом Карриганом. Фил лежал на спине с перекошенным от боли лицом, с глубокой раной на груди.
Хэгстром закрыл лицо руками, не в силах видеть страдания юноши, потом резко повернулся к Ральфу Маори.
– Что ты наделал?
Маори замычал, на его лице блуждала тихая улыбка.
– Я не верю вам. Вы обманываете меня! Все вы - мертвы! Есть шар! Есть!
– Что ты наделал?
К Маори потянулись руки космонавтов.
– Нет!
– завопил он.- Нет!
– Дайте, я вышвырну эту скотину из корабля, - протиснулся к Маори Том Перкинс.
– Правильно, малыш, - сказал Алькатрос.
– Пусть он постоит на открытом воздухе, как Дени Гладов. Клянусь, в следующий раз ему не захочется носить с собой лазер.
Маори пятился к стене.
– Нет! Нет!
Боб Скотт сжал его плечи так, что у него от боли позеленело лицо.
Эдвард Хэгстром внезапно вскинул руки.
– Остановитесь!
– В чем дело, профессор?
– шагнул к начальнику экспедиции Рошаль.
– Вы собираетесь взять на поруки эту падаль?
Хэгстром понял, что Пьер Рошаль бросится на него, если он смалодушничает. В таком же состоянии были и остальные. Остановить, остановить во что бы то ни стало, иначе произойдет непоправимое!
– Я ненавижу эту тварь так же, как и вы! Однако я не позволю его линчевать. Мы отдадим его на суд Земле.
– Почему мы не вправе решать судьбу этого негодяя?
– не утихал француз.
– Он пошел против нас, и судить должны его мы, мистер Хэгстром!
– Уподобляться этим скотам и чинить самосуд я не позволю. Его будет судить Земля.
Наступившую тишину нарушил стон Фила. Космонавты разом вздрогнули, вопросительно посмотрели на Мацумото Томоясу.
– Что?
– едва выдохнул Хэгстром. Японец прикусил губу, обреченно покачал головой. Рэндольф Стоун, все время хлопотавший около Фила, неожиданно метнулся к японцу:
– Это мой сын! Прошу вас!
Мацумото Томоясу с трудом выдержал взгляд старого профессора, затем виновато опустил голову.
Стоун в отчаянии пошатнулся, снова
склонился над Филом, вытер платком посиневшие мальчишеские губы.– Фил!
Фил медленно открыл глаза.
– Отец!
Может быть, старый профессор показался Карригану-младшему отцом? Или он назвал профессора так, потому что разделил с ним свою судьбу?
Рэндольф Стоун опустился на колени. На его бледных впалых щеках дрожали слезы.
– Мой мальчик!
– заторопился Стоун.
– Я рад, что ты пришел в себя. Ты только не волнуйся. Скоро тебе будет лучше. Доктор Томоясу говорит, что ты поправишься и проживешь еще сто лет. Мы с тобой побываем в районе астероидов.
Фил протянул руку - в ладони сверкнул яркий желтый камень. Фил силился что-то сказать, и Стоун понял: «Салли».
– Что ты, Фил, успокойся. Я уверен, что ты сам встретишься с Салли.
Увидев камень, Эдвард Хэгстром торопливо зашарил по карманам и извлек голубой кристаллический куб. Подал его Стоуну.
– Я это тоже здесь нашел.
– Фил! Мальчик мой! Фил!
– зашептал Стоун своему юному другу.
– Погляди. Этот кристалл нашел на Ивере мистер Хэгстром. Видишь, он - искусственный. Его сделал разум… Ты не зря летел сюда.
В каюту влетел Пьер Рошаль. Он решил проверить слова Маори и сходил к камере с бомбами.
– Мистер Хэгстром, Маори сказал правду: там стоит неизвестное сооружение.
Ральф Маори, стоявший до того с поникшей головой, вдруг рванулся из рук Боба Скотта:
– Это мой шар! Мой!
Маори выпрямился я стал медленно оседать на пол.
– Встань!
– приказал африканец.
Мацумото Томоясу провел ладонью по лицу Маори.
– Он мертв.
Люди в скафандрах стояли около двух каменных гробов. Лица умерших были открыты и словно вглядывались в бездонную пропасть космоса, черневшего над ними.
Позади людей замерли три корабля с красными точками иллюминаторов. За кораблями, в выступе скалы, светился вход в пещеру, в которой стоял шар неведомых жителей погибшего мира. Временами казалось, что над скалой вздымалось багровое зарево и на его фоне появлялись тени, похожие на человеческие фигуры. Скала словно оживала.
– Прощайте, друзья, - наконец заговорил один из землян.
– Вы отдали свои жизни, чтобы жила Земля, и Земля никогда не забудет вас. Мы клянемся сделать все, чтобы на ней больше никогда не было убийств.
– Клянемся!
– вскинули руки вверх стоявшие рядом с говорившим.
– Игорь, ты утверждал, что человек бессмертен. Ты убеждал нас, что Разум непобедим. Ты был уверен, что во Вселенной существует Разум, прошедший через Вечность. Мы клянемся сделать все, чтобы Разум Земли слился с Вечным Разумом.
– Клянемся!
– подтвердили остальные.
– Фил! Ты мечтал найти следы Разума на этом обломке погибшей жизни. Мы доведем твои поиски до конца.
– Клянемся!
– Прощайте, друзья! Мы оставляем вас здесь, на Ивере. Земля решила похоронить вас здесь. Вы будете вечным напоминанием о том, что Разум Земли никогда не мирился с несправедливостью и злом!..