Вестник и Крымская война

Михаил болезненно закрыл единственный глаз, адмирал Гриффит же поправил рыжие волосы и положил руку Захарченко на плечо, чтобы поддержать, и ответил за обоих:

— Мы не можем, ваше высокоблагородие. У нас другие приказы.

— Ну как же так? — Нахимов встал с места и пошел вокруг стола, — посудите сами, война с Турцией неотвратима! Но за спиной Турцией стоят западноевропейские державы, которые боятся нашего флага на христианских балканах или средиземноморье. Они спят и видят, чтобы отбросить нас с кавказа, отторгнуть Крым и уничтожить черноморскую эскадру.

— Мы не можем этого позволить, — отреагировал Константин Иванович.

— Не можем, — согласился Нахимов, подходя к Захарченко и Гриффиту, — стало быть, нам нужно действовать быстро. Тут может быть план, и простой: прямой удар на Босфор.

Собравшиеся офицеры кивнули, соглашаясь, а Константин Иванович не выдержал порыва чувств и ударил по столу, отчего зазвенели стаканы с чаем.

— Нет, нет, — поспешил заверить Нахимов, — Константинополь нам не нужен, не нужен. Но угрозу для Южной России предотвратим полностью. Наши силы, вот они, — Нахимов демонстративно сжал кулак, — а силы западноевропейцев разбросаны. В Египте, в архипелагае…

— Павел Степанович, у англичан на Мальте эскадра Дудрэса, — заметил капитан первого ранга.

— Так это ж на Мальте! А в Эгейском море два-три корабля, — возразил Константин Иванович, — а в Сирии вообще, чепуха!

— Вот видите, все дело в решении, во времени! Потеряно время, потеряно все! — заявил Нахимов.

— А князь Меншиков, знает о вашей затее? — спросил Константин Иванович.

— Еще нет, — растерялся Нахимов, — но я обязательно скажу ему, и он, как человек любящий Россию поймет.

— Можно обратиться к Воро.. — Начал Михаил, но Гриффит удержал его от необдуманных советов, — простите господа, ничего.

Весь разговор уже не первый раз звучал в стенах адмиралтейства. По характеру и задумке создания черноморской флотилии у нее изначально были конкретные задачи.

После собрания Гриффит отвел Захарченко в сторону, чтобы поговорить наедине:

— Михаил, соберитесь, ты же боевой офицер, — прошептал адмирал.

— Артур, да как вы не понимаете, Босфор! Это же мечта России на протяжении столетий! Еще наши предки ходили в Царьград, — Михаил скривился от досады.

Внутри него шла борьба, и ирландец ее видел.

— Миша, послушай, — Артур достал сигарету, чтобы закурить, — со стороны я вижу, что для вас взятие Босфора, это такая же боль, как потеря Северной Ирландии, — адмирал слово потянулся чему-то в воздухе, — разделенные, разозлённые друг на друга, во благо умысла чертовых англичан нас покорить, но мы должны держаться. Осталось совсем немного.

— Немного? Вот ты уверен, что все пойдет, как нужно?

— Да, я вижу, что план Вадима складывается именно как задумано. Да, Черное море омоют реки крови, но так нужно для нас всех. Послушай, — Артур хорошо говорил по русски, но акцент появлялся, когда он нервничал, — если бы, если бы они ударили несколько лет назад, то здесь никто бы не устоял.

— Несколько лет назад? У них же везде огонь революции чертовой полыхал, ничего бы они не сделали, — отмахнулся Михаил и заметил ухмылку Артура, — подожди. Но мы же были в Америке, как бы Вадим…

Михаил покрутил рукой в воздухе.

— Я, лично, отвозил оружие венграм, — признался Артур, — на кораблях доверху набитых зерном. Тогда только чудо помогло Вильгельму сохранить империю.

— Если так, то можно ли считать, что и в других… — Михаил не стал продолжать и прикусил язык, чтобы больше ничего не сболтнуть.

Артур же коротко кивнул.

— Кхем, — из зала офицеров вышел Нахимов, — господа, можно вас на минутку?

— Конечно, — согласился Артур, — чем можем помочь ваше высокоблагородие?

— Бросьте, можно Павел Степанович, — Нахимов немного замялся, — честно признаться, я удручен сложившейся ситуацией. Подождите, — он поднял руку, не дав себя перебить Гриффиту, — я все знаю. Ваши повелители ветров непригодны к линейному бою? Если князь Меншиков согласиться, то я сделаю все, чтобы в сторону ваших кораблей турки и носа не показали.

На это Гриффит только хмыкнул и спросил:

— Прямо как с “Зорким”?

Нахимов достал платок и вытер проступивший со лба пот.

— Я глубоко сожалею о потере клипера и команды. Никто не мог себе и представить, что турки зайдут так далеко. Но это только подтверждает мою правоту. Сколько он продержался? Да еще и забрал с собой фрегат! Это какое мужество! Я уже написал его величеству, по поводу героизма всего экипажа. Более того, совет офицеров решил собрать средства для помощи семьям.

Гриффит посмотрел адмиралу прямо в глаза и спокойно сказал:

— Спасибо. Мы, а это не только я, но и обычные моряки ценим это, — Гриффит замолчал, борясь с внутренним желанием.

Нахимов это заметил и не стал мешать, поклонился и направился в сторону выхода.

— Подождите, — его в спину догнал голос Гриффита.

— Да?

— Адмирал, я слышал, что вы с радостью принимаете все новинки флота, в отличии от ваших коллег.

— Это вы так назвали морских офицеров “дремучими”? — Усмехнулся Нахимов, и широко улыбнулся, показывая что просто шутит.

— Возможно, — дипломатично ответил Артур, — вы видели “Комара”?

— Это тот быстрый кораблик, который доставил господина Демидова с выжившими? — Нахимов навострил уши и подошел ближе, — да, да, наслышал. Очень быстрый.

Гриффит повернулся к Захарченко, как бы спрашивая разрешения, тот ответил кивком.

— Уверен, что вы бы могли реквизировать его… Команда точно не будет против. Уверен, что вы найдете ему применение.

— Да, вышел бы отличный разведчик, только вот, — Павел Степанович нахмурился, — на нем же нет оружия.

— Это можно поправить.

— Предлагаете поставить наши бомбические орудия? Они хорошо себя показали на “Зорком”.

— Нет, даже эти короткоствольные пушечки будут слишком тяжелыми. А вот наша сорокопятка… — Гриффит руками в воздухе описал контуры корабля.

— Признаться, на меня и так косо смотря из-за этих орудий, а что сам экипаж?

— Экипаж точно не будет против, — заверил Гриффит, — можно даже что-нибудь еще поместить. Например над рубкой поставить пулемет.

Тут Павел Степанович не выдержал и по доброму засмеялся.