Вестник и Крымская война

Ханна по инерции еще гладила его грудь, но потом резко остановилась.

— Ты ведь шутишь, да?

— Ханна, послушай, я уверен, что такая сильная женщина, которая прошла через огонь и воду, которая начинала как обычная швея, но взобралась на самую вершину, сможет, — Николай говорил спокойно и уверенно.

— Смогу что? В чем я смогу заменить Вадима? — Ханна оторопела.

— Сможешь, заменить его на месте руководителя корпорации. От этого выиграют все, — продолжил убеждать ее Николай, — Вадим сейчас где-то там, ведет личный поход мести против врагов. Он лично попросил у меня перевода на флот, представляешь? Вадим не показывает, но горе слишком сильно ударило по нему.

Ханна не знала, что сказать. Это предложение прогремело как гром среди ясного неба.

— Я понимаю, что ты удивлена…

— Нико, как ты себе это представляешь!? — громко начала Ханна, и только опыт и воспоминания о прошлой жизни, жизни, когда она ютилась в наградной каморке вместе с мужем инвалидом, не дали ей сорваться, — мне, — она выдохнула, — Нико, мне действительно интересно, как ты себе это представляешь?

Спросила Ханна и потупила взглядом, осторожно поглаживая ногу Николаю.

— Видишь, я же знал, что ты справишься, — улыбнулся Николай и продолжил беседу, только после того, как подтянул Ханну и укусил ее за шею…

***

Проводив императора до штаба, полковник отправился в третье отделение канцелярии его величества.

Ночью в здании находились только охранники, свет везде выключали. Только на втором этаже, в кабинете его начальника все еще горела настольная лампа.

Александр Сергеевич поднялся к Месечкику и постучал.

С той стороны, раздалось хриплое "входи". Полковник открыл дверь и замер. По кабинету словно прошла буря. Все ящики стояли с открытыми дверцами, на полу лежали выдернутые полки вперемешку с документами. Генерал же сидел у стола с распахнутым мундиром и расстёгнутой рубашкой. Лицо Алексея Игнатьевича болезненно побледнело.

— Нигде, не могу найти, чертовы таблетки, — пояснил Месечкин и зашелся в сухом кашле.

Он кашлял так долго, что начал давиться и чуть ли не тошнить.

— Вот она цена, договора с дьяволом… Ну, что видел? Николай отправился, у этой шлюхе? Ханне? — спросил Месечкин.

— Да, но как вы? — удивился полковник.

— Брось, — генерал вытер пот со лба, — поживи с мое, поработай с мое и начнешь разбираться в людях. Мне осталось недолго…

— Алексей Игнатьевич, — захотел сказать полковник, но Месечкин не дал.

— Не перебивай. Осталось не долго, нигде не могу найти чертовы таблетки… — генерал говорил с отдышкой, — убей ее. Она все расскажет Вадиму. Этот черт, монстр, утопит страну в крови, но не уступит… Мы должны ему помешать. Пусть завязнет как можно дальше, хоть в чертовом средиземноморье… Убей…

Слова Месечкина утонули в гортанном хрипе.

— Не волнуйтесь, как новый начальник третьего отделения, я не дам вам, Николаю, ублюдским иностранцам или какому либо еще высокомерному выблядку из дворян помешать нам, — честно заверил генерала Александр Сергеевич, — молчите, не стоит ничего говорить. Я же долго работал с вами и в этом деле и в людях, тоже кое-что да понимаю. Таблетки я выбросил, как только понял ваш замысел, сами же рассказывали про смысл договорённостей, — объяснял полковник, — я оценил. А сегодняшний день, только в очередной раз меня убедил, что России нужен баланс. Не может один человек все решать, стоит только иностранцам поманить его морковкой. Может Николай и руководствуется другими мыслями, но его разыграли, и теперь за слабину императора будет платить вся страна.

Месечкин блуждающим взглядом оглядел разбросанные вокруг вещи. Свой револьвер он оставил в кобуре, которая висела на спинке стула за столом. Генерал пополз по полу, ногтями царапая паркет. Полковник оценил манёвр, но не стал мешать, оставшись наблюдать со стороны.

Месечкин успел дотянуться до стула, прежде чем болезненная судорога перекрыла трахею, и генерал задохнулся.

— Ваше стремление до последнего вздоха защищать хозяина — поистине похвально, — с горечью отметил полковник, — это бы стремление, да на пользу Родине…

Глава 20 Царьград

20 мая 1853 года. У проливов.

После того, как из Петербурга пришел приказ Азовская эскадра вышла в поход. Три крейсера вели колонну, за ними шли повелители ветров загруженные десантом из экспедиционного корпуса, замыкали строй корабли Черноморской эскадры, что уцелели в бухте Севастополя. Все броненосцы из-за плохой мореходности пошли вдоль берега, и основные силы они планировали нагнать через несколько дней. На защиту Севастополя и Керчи остались отряды комаров. Хоть противник и потерял все силы в акватории, адмиралы решили перестраховаться.

Еще на берегу командиры договорились, что объединённую эскадру возглавит адмирал Гриффит, на плечи адмирала Нахимова легла операция по десанту. Из Валахии пришли вести, что турки снялись с берега Дневы и выдвинулись к столице, так что никто не ждал легкой прогулки. Первые планы по взятию Царьграда появились еще при Екатерине, если не раньше. Ближе всего к исполнению черноморские флотоводцы подошли во времена Наполеоновских войн, а именно компании седьмого года, но тогда все закончилось обычной перестрелкой.

Османы решили не спасать остатки флота, а затопили корабли на входе в бухту Золотого Рога, заблокировав тем самым порт Царьграда и самую удобную точку для высадки.

Операция началась с атаки крепости на острове Тенедос. Под артиллерийским огнем с крейсеров к крепости пошли шлюпки вооруженные сорокопятками без противоосколочных щитков. Нахимов лично возглавил тысячу двести десантников, начав штурм. Турки не продержались и часа. После массированной бомбардировки пехота врага оказалась подавлена. Люди впервые почувствовали удар контузии в таком масштабе.

Занятие Тенедоса обеспечило базу для флота у Дарданелл. Таким образом объединённая эскадра не только нарушила подвоз припасов в турецкую столицу, но и стала угрожать всей северной части архипелага.

Высадку у берегов Константинополя назначили на двадцать первое мая. Подошедшие броненосцы встали в Дарданеллах, устроив настоящую блокаду. Адмиралы не собирались давать коалиции даже малейшего шанса на спасение турков.

Утром к скалистым берегам под покровом тумана потянулись шлюпки с десантом. Из Мариуполя пришло семь буксиров, которые на паровом ходу могли подойти к берегу, доставив тяжелые пушки.