Вестник в Новороссии

П. С. П. С.

Не скупитесь на лайки, это тоже форма обратно связи)

Глава 10

Зимний дворец. Март 1842 года.

При Николае первом Зимний дворец вошел в свою лучшую эпоху. Все три этажа заняли особы царствующей фамилии. Николай Павлович не раз приглашал известного архитектора Моннферана для обустройства новых залов, центральных пролетов и общего стиля дворца. Под руководством архитектора создали Яшмову гостиную для удобств императрицы.

К сожалению, но пожар тридцать седьмого года почти полнотью уничтоил второй и третий этаж, собенно с западной стороны. Здание реставрировали два года, но бесчисленные произведения искусство поглотило пламя. Работами по восстановлению руководил Стасов, который использовал новые конструкции перекрытий из несгораемых материалов. Художественным убранством руководил Брюллов.

Интересно, что 25 января 1838 года московский митрополит Филарет писал наместнику Троице-Сергиевой лавры архимандриту Антонию: «Заметили ль Вы, что три страшных и много убыточных пожара у трёх народов разрушили то, что которому больше любезно: в Петербурге дворец, в Лондоне биржу, во Франции театр?».

Все это Вадим обдумывал, поднимаясь в кабинет государя, где уже ждала комиссия из уважаемых людей: сам государь, военный министр Чернышев Александр Иванович и митрополит Лаврентий. Четвертым в комиссии стал Месечкин, как ответственный за политические и террористические дела в столичной губернии. По мнению Вадима, не хватало только верного Николаю Бенкендорфа. Начальник третьего отдела сейчас курировал строительство железной дороги и видимо еще не приехал из Москвы.

— А почему вы не в парадной форме и без оружия? — Николай Павлович задал вопрос, как только Вадим подошел к столу с комиссией, даже не дождавшись, пока сядет Месечкин.

— Я не нахожусь на действенной службе, комиссован по состоянию здоровья, — пояснил Вадим.

— И все же, явились без наградного оружия. Вы же дворянин и боевой офицер, — влез Чернышев, который натянул все награды, которые получил за долгую службу при Николае.

— В пригласительном не говорилось о форме одежды, — Вадим скосился на Месечкина и позволил себе поднять краешки губ.

Николай Павлович, который ввел «Положение о гражданских мундирах» для действенных чиновников и сенаторов, улыбнулся.

— Что вам известно о вчерашнем взрыве корабля «Буря» недалеко от портов Петербурга? — продолжил Чернышев.

— Что это мой корабль, на котором я отправил груз для покупателей в Испании. Мои люди немедленно отправились искать выживших, как только произошла эта страшная трагедия, — Вадим обратил внимание на внешний вид императора: на голове очень приличный парик, специальная помада для волос. «Ведущим» портным мундиров Николая I был Акулов. По специфике бизнеса Вадим следил за такими вопросами и постепенно замещал конкурентов в длиной цепочке поставщиков, предлагая лучшее цены или качество материалов. Не удавалось пока влезть в различную фурнитуру для мундиров вроде эполетов и вензелей, которые сами по себе выходили в сумму целых мундиров.

— А почему, вы не говорите, что это был за груз? Ведь именно он привел к взрыву? — упорствовал Чернышев.

— Потому, что я уверен, что груз этого корабля не интересен при дворе Императорского Величества, — объяснил Вадим и продолжил быстрее, чем его успели перебить, — я пытался продать производимую мной взрывчатку еще летом этого года, провел демонстрации ее работы на Кавказкой войне, но получил заказ только на станки для винтовок Уманского. Что я должен думать, если государство предпочитает само производить оружие, придуманное моими инженерами? Я скромно согласился, и поставил станки для производства под новое оружие, все в срок и высочайшего качества. Если же, некоторым любопытным, мало было засылать шпионов на мои фабрики, чтобы выудить секрет взрывчатки и они дошли до того, чтобы взорвать мой корабль, с моим грузом, и самое главное — с обычными моряками, то я молчать не буду! Семенов, Иванов, Глазин, — Вадим начал перечислять фамилии, а военный министр багроветь от злости.

— Довольно, — приказал император.

Вадим замолчал и вытянулся, гордо задрав подбородок.

— Что заставляет вас думать, что взрывчатку именно подорвали? — продолжил допрос Николай Павлович.

— Взрывчатка очень стабильна, ее не взорвать просто так, ее даже можно бросить в костер, она будет гореть как бумага, а не взорвется как порох, — Вадим врал, ведь под это описание подходил только обработанный гексоген, — поэтому я считаю, что взрыв не был случайным, он был умышленным!

— И кто же мог погубить шестьдесят христианских душ? — впервые в разговор вмешался Лаврентий, — и ради чего?

— Кто, это вопрос следствия, ведь ни я, ни мои сотрудники не разглашали предмет груза, в любом случаи, я сомневаюсь, что это кто-то из наших. Я всегда предлагаю для продажи свою продукцию, — Вадим скосился на Чернышева, — а ради чего — понятно. Двести тон взрывчатки мы продали за миллион рублей. Не для военных, а для горнодобывающего промысла. Не только наше военное министерство следит за новинками. Им выгодно, чтобы я прогорел и распродал изобретения. Поэтому я буду вынужден готовится защищать активы здесь и за рубежом.

— Двести тон в море взорвались так, что у меня окна чуть не вылетели? — удивился Николай Павлович.

— Взрывчатка мощнее черного пороха. Примерно в два с половиной раза, — снова соврал Вадим, нагоняя жути.

— И все равно, очень дорого, пусть даже и для столь нужного нашей стране изобретения, — император перешел на тему финансов.

— Пока ее производство ограничено комплектующими, которые почти не купить на территории империи. Например азотную кислоту нам привозят. Но, ЕСЛИ я смогу построить дополнительные фабрики? — Вадим вопросительно посмотрел на императора, и тот коротко кивнул, — Когда, я смогу построить фабрики, то государству она обойдется в пять рублей за килограмм. Это не говоря о капсюлях для армейских винтовок с гремучей ртутью!

Император прищурился.

— Если же, государство вступит в долю владения и поможет с землей, то можно уложиться и в три рубля. У меня есть бизнес план, я могу его предоставить…

— Вы уходите с темы, этой «встречи», — перебил Вадима Чернышев, — как по вашему тогда подорвали взрывчатку? Смертник?

— Если только, недружественные государства не знают какое-то магическое заклинание, чтобы взрывать на расстоянии, но тогда, я бы тоже мог разорваться перед вами, — засмеялся Вадим.

Смех поддержал Николай Павлович, Лаврентий хмыкнул, Чернышев улыбнулся, Месечкин же прикрыл глазами и одними губами начал читать «Отче наш».

— Вижу, что тема нашей беседы сменилась, прошу прощения, но вынужден откланяться, — извинился митрополит.

— Вы можете сказать, что-нибудь по-нашему, хм, вопросу, ваше высокопреосвященство? — остановил митрополита Чернышев.

— Вадим Борисович — примерный христианин, не раз жертвовавший на нужды церкви, духовного и умственного развития детей божьих. Какие бы слухи не ходили, я в них не верю.