Вестники времен. Дороги старушки Европы. Рождение апокрифа

— А чего рассказывать? — пожал плечами гость. — Ерунда какая-то случилась…

Казаков говорил, а Гунтер в поте лица работал переводчиком. Очень тяжело вначале перевести с английского на родной немецкий, а уже затем — на норманно-французский. Мишель, которому байки «разбойника» были малоинтересны, плюнул на своё рыцарское достоинство и принялся собирать в округе сухие дрова для костра. Но отец Колумбан слушал очень внимательно.

В общем, рассказ «герра Казакова» сводился к следующему. Вертолёт, называемый гостем английским словом «helicopter» и носящий аббревиатуру «КА-250», находился 13 августа 2002 года неподалёку от Лондона. На авиасалоне в местечке Фарнборо. То есть на выставке. Это был день показательных полётов. Пилот поднял машину в воздух, встал в общий строй и направился к Рочестеру. Там следовало развернуться, идти по сигналу радиомаяка и спустя сорок минут после взлёта пролететь над трибунами. Над Рочестером случилось необычное — машина внезапно вошла в густой туман, налетевший ниоткуда, потеряла ориентацию, а когда туман исчез…

— Невероятно, — пролепетал Гунтер. — Значит, вас сначала перекинуло в 1940 год… Битва за Британию!

— Мы поняли, что здесь стреляют, причём стреляют всерьёз, — продолжал рассказывать Казаков. — Сразу же убили первого пилота. Второго ранили. Я сидел в кунге, поэтому пули не задели.

…Вертолёт, покинув странную белёсую облачность, неожиданно для экипажа оказался в гуще воздушного боя. Самого настоящего. Только самолёты, кружащие над окраинами Лондона, были старинными. «Юнкерсы» с чёрными тевтонскими крестами на бортах да английские истребители годов сороковых… Но, что характерно, и те, и другие накинулись на «Чёрную акулу — 2» и принялись лупить по ней из пулемётов. Приняли за врага, наверное.

Второй пилот, взяв на себя управление, поднялся выше почти на километр, уходя от атакующих. А затем снова появился туман. Вся территория Англии вдруг оказалась скрыта под облаками, поэтому было решено лететь в сторону континента. Естественно, что аэродромов не нашли и на французском побережье. Радио молчало. Только один раз поймали непонятную передачу на немецком языке.

— Это наверняка был я, — нервно рассмеялся Гунтер. — Вы нашли мою волну…

Дальнейшие приключения К-32 можно описать коротко. Топливные баки опустели и тяжело раненый пилот попытался приземлить машину на склоне холма, там, где не было высоких деревьев. Несколько раз вертолёт зацепился за верхушки, затем просто упал. Из всего экипажа остался жив один только компьютерный техник.

— Ну что ж… — проговорил Гунтер, вставая на ноги. — Добро пожаловать к нам, в Нормандию. Электричества, машин и радио нет. Из всей авиации — только мой самолёт. Зато сколько угодно чудесных приключений.

— Это я уже заметил, — невесело улыбнулся Казаков. — Прочувствовал. Ты говорил, будто родом из Германии нашего века?.. Может быть, теперь ты расскажешь, как сюда попал?

— Расскажу. Попозже. — уверил Гунтер. — Но сейчас речь не обо мне. Что нам с тобой делать? В лесу тебе нельзя оставаться. Рано или поздно найдут местные. А приезжих, особенно таких, как мы с тобой, здесь не любят. Я со своим рыцарем в ближайшие дни должен уехать. Тут авантюра одна подвернулась… Третий крестовый поход. Слышал, наверное?

— На ерунду вы не размениваетесь, — без какого либо приличествующего случаю удивления в голосе протянул русский. — Третий? А у вас тут что, живой Ричард Львиное Сердце есть?

— Живее всех живых! — Гунтер едва не рассмеялся. — У тебя один выход — пойти с нами. Поживёшь с отцом Колумбаном, обучишься языку… А мы с Мишелем к тому времени вернёмся. Может быть.

— Нет, ребята, — недолго поразмыслив, ответил Казаков. — Так не пойдёт! Считай, что ты да я теперь родственники. Всё-таки из одного столетия. Не буду я сидеть в компании совсем чужого дедка! Если я хоть что-нибудь понимаю, то нам друг от друга нельзя теперь отставать…

Гунтер перевёл:

— Он тоже хочет с нами. В Святую землю.

— Господи, — преувеличенно скорбным голосом откликнулся сэр Мишель. — Чем я вас двоих буду кормить, когда кончатся алмазы Лоншана?

— Он ещё кого-нибудь ограбит, — усмехнулся германец. — Ну что, подбираем блудного сына двадцатого века?

Сэр Мишель почесал в затылке, посмотрел вначале на Гунтера, затем на гостя, и выдохнул:

— И почему я такой добрый? Ладно, пускай собирается. Завтра к вечеру мы должны быть возле Люфтваффе. Дракон сразу троих людей вытянет?

— Вытянет, — уверенно сказал оруженосец. — А через два рассвета мы уже разглядим Мессину из самого-самого поднебесья, — Гунтер повернулся к русскому и, дёрнув щекой, спросил:

— Хочешь посмотреть на Ричарда Львиное Сердце? Легко!

Конец первой истории

Санкт-Петербург, 1 декабря 1996 — 21 января 1998 г.

Последнее слово автора

Почтенный читатель!

Какие ассоциации возникают у современного человека при слове «Средневековье»? Моментально на ум лезут понятия «инквизиция» (как же без неё, родимой?), «рыцари» (разве можно вообразить эти «мрачные времена» без закованных с ног до головы в железо сэров, больше смахивающих на роботов из фантастических фильмов 50-х годов?), и, пожалуй, «угнетённый народ» — советская школа или институт каждому оставили в памяти след своего подкованного сапога.

Так вот, всё это — неправда!

Если считать «Средневековьем» историческую эпоху с года падения Рима (455 год н. э.) по 1453 г. (взятие турками Константинополя), то данное тысячелетие можно назвать самой величайшей эрой в истории человечества. Да, были и опустошительные войны, эпидемии, набеги норманнов и гуннов, сарацинская экспансия на запад, и многие другие неприятности. Однако на это время пришёлся расцвет православия и католичества, создание всех поныне существующих европейских государств, подъём новой культуры — не Римской, а нашей собственной, европейской… Было слишком много хорошего, чтобы упоминать о плохом.

Вспомним хотя бы несколько имён, известных любому третьекласснику. Императоры Карл Великий и Фридрих Барбаросса, короли Ричард Львиное Сердце и Филипп Красивый, князь Владимир Красное Солнышко, Ярослав Мудрый… Святые Кирилл и Мефодий, святой Александр Невский — на Руси, в Европе — Бенедикт Нурсийский, Бернар Клервосский, Франциск из Ассизи… Нет нужды перечислять имена святых предстоятелей православной и римской церквей. Поверьте, не стоит считать, что церковь несла одно «мракобесие» и утверждала «религиозные предрассудки». Не будь развитой христианской культуры, погрязни Европа в лжеучении и ересях, современный мир был бы совсем другим. Именно церковь несла народам наших стран культуру и образование.

Мы привыкли считать жителей средневековья либо забитыми вилланами, либо притеснителями-баронами. Однако, если взять в качестве примера хотя бы наших соседей — скандинавских норманнов, сохранивших «военную демократию» значительно дольше остальных «варварских племён», то мы увидим, что каждый человек тогда жил именно в своё удовольствие, а не как грязное животное. Не было залитых нечистотами до крыш городов, не было холодных и сырых замков, обитатели которых повально болели туберкулёзом, а «угнетатели», между прочим, прекрасно понимали, что от «угнетённых» прежде всего зависит их благосостояние и искренне заботились о народе, не считая его «вонючим быдлом».