Ветчина бедняков

Они выползли из болота и поползли вперед, цепляясь окоченевшими ногами о жирную рыхлую землю. На свои ноги она старалась не смотреть….. Возле берега камыши были еще гуще и выше, чем в воде, к тому же сразу за ними начинались заросли густого кустарника выше человеческого роста, составляющие живую изгородь. Зеленая стена была плотной, надежно скрывая от всех.

— Постарайся подняться, — сказал он, когда камыши закончились. К удивлению, она стояла на ногах достаточно бодро, уверенно, не обращая внимания на легкую боль. Теперь, вблизи, дом просматривался, как на ладони, к тому же он был в двух шагах. Так же близко было и поле. Ни возле дома, ни со стороны поля никого не было.

— Мне пора, — Артур с силой сжал ее руку, — ты помнишь все, что я сказал? Все помнишь?

Она кивнула. Низко пригнувшись к земле, Артур побежал вперед, к дому, и, спрятавшись за небольшую ограду с какими-то бочками, валявшимися на земле, стал ждать. Она сжала кулаки, изо всех сил вонзила ногти в ладони, и, развернувшись направо, быстро — быстро побежала среди кустов по направлению к полю, туда, где виднелись бледные фигурки детей, рассыпавшиеся среди изумрудной листвы.

Двое охранников сидели прямо на земле, курили и пили пиво из запотевших бутылок. Они выглядели точно так, как их описывал Артур. Коренастые, с грубыми испитыми лицами они были так же отвратительны, как и дело. Которым они здесь занимались. На земле, возле кустов, лежали длинные кожаные хлысты. Увидев эти хлысты, она содрогнулась. Других охранников поблизости не было. Поле почти не охранялось. Вопреки тому, что говорил Артур. Она едва удержалась на ногах, поскользнувшись на земле мокрыми ботинками, и под ее рукой громко хрустнула ветка. Громко хрустнула ветка, а охранники даже не обернулись на шум. Она побежала дальше, еще некоторое расстояние…. Растения на поле подходили вплотную к кустам. Она видела совсем близко детей, но дети никем не охранялись. Они двигались автоматически, очень медленно, собирая листья в большие плетенные корзины, которые стояли на земле. Дети выглядели очень странно, и ей подумалось, что им действительно давали психотропы. Охранники были заняты своей беседой и пивом, и даже не поворачивали головы к полю. Удивляться не было времени. Она сделала шаг вперед, и, рискуя, немного вышла из кустов. Стасики работали в третьем ряду, ближе к краю. Две маленькие, сгорбленные фигурки среди других детей. Она легла на землю и быстро поползла вперед, моля неизвестно какого Бога… Ее сердце билось так сильно, что ей казалось: стук выдаст ее, выдаст обязательно, разносясь на сотни километров вокруг. Она ползла изо всех сил, сдирая до крови руки, царапая о кусты лицо… Стасики… совсем рядом… она приподнялась в пол роста… Стасики были рядом. Никто из детей ее не увидел. Охранники даже не смотрели в ту сторону. Один из охранников растянулся на земле, закрыв лицо кепкой, и явно спал. Второй сидел рядом и выпускал табачный дым в небо. Она быстро поднялась и рывком прыгнула вперед, на Стасиков, схватив их обеими руками и вмиг придавила к земле своим телом.

— молчите! Молчите! Это я!

Она зажала им рты. Дети смотрели на нее тупыми глазами, расширенными от ужаса, ничего не понимая. Они были такими худыми, что сквозь рванную одежду просвечивало худое тело, настолько худое, что было страшно смотреть.

— Это я! Вы узнаете меня! Узнаете?

Дети не узнавали. В их глазах был ужас. У мальчика на левой скуле был огромный кровоподтек на всю щеку, у девочки разбиты губы и на них запеклась черная кровь. Тела детей были покрыты в некоторых местах засохшей коркой крови, просочившейся сквозь одежду. Чтобы сдержаться, она старалась на них не смотреть.

— Мы должны ползти обратно! Ползти! Понимаете?

Бесполезно. Дети не понимали. От ужаса они обезумели, не понимая ни слова… они не узнавали ее. Она затряслась от ужаса. Сердце заколотилось еще сильней, и ей казалось, что так оно вырвется из груди… Она схватила обоих за шкирку, ткнула лицом в землю и почти зарычала грубым голосом:

— Ползти! Быстро!

Получилось: привыкнув подчиняться строгому окрику, дети поползли вперед… Слишком медленно… Она буквально потащила их по земле за собой. Кусты. Рывок. Подняла детей на ноги и толкнула в кусты. Крепко держа их за руки, потащила сквозь кусты. Из окна дома валил густой черный дым. Идти сквозь кусты, держа обоими руками детей, было невозможно. Она толкнула мальчика влево, перехватила их одной рукой и снова потащила вперед, расчищая свободной рукой дорогу. Дети были с ней. Кусты били их по лицу, но дети не издавали ни звука. Она рвалась и рвалась вперед, задыхаясь от крови, бешено пульсирующей в висках…

— Это еще что?

Изо всех сил она налетела прямо на грудь охраннику, который мочился в кустах. Глаза охранника округлились, потом он осклабился, хмыкнул… дальше все произошло быстро. Так быстро, что она не могла даже понять, как именно… Ее рука метнулась к карману джинсов, а потом раздался сухой хлопок. Охранник стал оседать вниз, к земле, так и не успев застегнуть ширинку. Его тупые глаза выражали бесконечное удивление, а на желтой футболке расплывалось темное пятно…. Потом он упал вниз. Ей достаточно было одного взгляда, брошенного вниз, в землю, в панике. Охранник был мертв. Она убила человека. Руки тряслись. Она с трудом спрятала пистолет обратно в джинсы. Она вся тряслась, а губы шептали бессвязно:

— Мамочка… мама….

Страшный, звериный вой подступил к горлу. Ей хотелось завыть волком, упасть, зарыться лицом в эту жирную землю… Но она не могла… Кто-то всхлипнул. Девочка… Девочка дрожала тоже, смотря на охранника. Она крепче сжала руки детей и решительно шагнула вперед. Переступила прямо через труп охранника и потащила их за собой.

Возле дома был страшный запах гари и еще чего-то жуткого, сладковатого… Напоминающего запах горящего мяса… Из окна вырывались искры пламени вместе с клубами черного дыма. Дом горел. Низко пригибаясь, она рванулась к двери с детьми. Артур стоял за порогом. Его глаза округлились при виде Стасиков.

— ты… ты… — он грязно выругался и ударил ее по лицу.

— Сука! — орал он, — какого черта ты это сделала? Я же сказал тебе стоять на месте! Я же сказал!

Он толкнул детей к стене. Девочка громко заплакала, мальчик задрожал всем телом.

— Ты сошел с ума?! — ее голос перешел на крик, и она даже не заметила, как это произошло, — не тронь детей! Ты что?! Что с тобой?!

Пуля влетела в окно и врезалась в стенку. Она бросилась на пол, накрыв руками детей. Артур громко выругался и бросился к окну, сжимая автомат. Голоса снаружи… громкие голоса…. Выстрелы… она проползла по стене и то же выползла к окну… Ко входу в дом бежали четверо охранников в автоматами, стреляя в окна… Артур застрочил из автомата в ответ. Пули охранников попадали в стенку, сбивая фонтанчики штукатурки со стен. Она схватила в охапку детей и побежала к ближайшей стене между окнами. Все трое упали на пол, она крепко обхватила детей обеими руками, прижимала к себе. Дети кричали. Каждый выстрел сбивал со стены куски штукатурки, осыпая им волосы. Ей хотелось заткнуть уши руками и ничего не слышать… Выстрелы прекратились так же внезапно, как и начались. Артур отшвырнул на пол автомат. Он упал с глухим, ужасающим стуком. Руки Артура дрожали. Со лба стекала струйка крови. Он обернулся к ней:

— ты должна мне помочь затащить трупы в дом!

Не понимая, что и зачем делает, вышла следом за ним. Они внесли четыре трупа в дом и сложили возле лестницы, которая вела на второй этаж.

— Ты объяснишь… — начала, когда все трупы были убраны, но он грубо оттолкнул ее рукой:

— Заткнись!

Она пошла к Стасикам. Помогла им подняться. Теперь дети цеплялись за нее, не давая ступить и шагу.

— Артур, нужно уходить отсюда…

— Я же сказал — заткнись!

Он был страшен. Его черные волосы были всклокочены, а лицо напоминало маску какого-то джревнего идола, требующего человеческих жертвоприношений…. Она выпрямилась во весь рост, прижимая к себе детей:

— ты меня обманул! Тебе не нужны были Стасики! Ты не хотел их спасать!

Артур снова грязно выругался и направился к ней… Их прервал длинный гудок автомобиля… К дому подъезжала машина…. Красивая серебристая иномарка. Уже знакомая ей…. Она видела эту машину раньше. Машина остановилась у двери. Артур обернулся к ней:

— замолчи! Они должны войти в дом!

Из машины вышли Жуковская и мужчина лет 50, в черном костюме с галстуком, низкого роста, но с представительным лицом. Они удивленно остановились, увидев дым из окна, потом поспешили к дому и вошли внутрь…

— Разреши представить тебе моего отца! — совершено другим голосом, высоким и взвинченным, сказал Артур, — знаменитый Олег Телаев со своей любовницей.

Жуковская вскрикнула и отступила назад. Лицо мужчины стало наливаться кровью.

— Что здесь происходит?! Что ты здесь делаешь?! — и замолчал, увидев трупы охранников. Артур поднял с пола автомат и медленно навел на них.

— Сейчас мы все пойдем в подвал, — обернулся к ней, — и ты тоже.

Она поняла все, что сейчас произойдет, так ясно, как если бы сказал вслух. Поняла все, и от четкости этого понимания ее мозг заработал очень быстро. Олег Телаев и жуковская не знали, что автомат уже бесполезен… Но она — знала. Она подвинула детей в сторону:

— пусть они оба идут первыми.

— Слово дамы — закон! — улыбунлся Артур, и, размахнувшись, толскнул прикладом жуковскую, — пошла, сука!

Они подошли к лестнице, которая шла вверх, но одновременно спускалась вниз на один лестничный пролет. Там, внизу, была дверь. Дверь была открыта.

— Вы оба — вниз, в подвал! — сказал Артур.

Они пошли. Сначала Телаев. Потом Жуковская. Чтобы прсоледить, как они войдут в подвал, артур спустился на несколько ступенек. Когда он обернулся, чтобы вернуться за ней, она стояла над лестницей, направив ему в лицо ствол пистолета….