Ветер моих фантазий

00:06 — Амэ: Да, мы так красиво начали читать стихи…>-<

Но у меня такое ощущение, что маска черта*6* еще вернется.

00:09 — Модератор: А я в этом уверен. У него еще не исчерпался запас банов и предупреждений, после которых его ип заблокируют насовсем.

00:12 — Инъэй: А вдруг он больше к нам не придет? Он же тоже старался сказать стихотворение, а Амэ сделала ему замечание. Может, он теперь на нас обидится.

00:14 — Амэ: Но он сказал не по теме!

00:16 — Модератор: Я уверен, что Кимэн еще вернется. Я его уже не в первый раз баню, но Кимэн всегда возвращается. Вот увидите.

Примечания к главе:

*1* Автор стиха неизвестен. Цитировано с книги «Диалоги японских поэтов о временах года и любви. Поэтический турнир, проведенный в годы Кампе (889–898) во дворце императрицы — М.: Наталис; Рипол Классик, 2003. — стр 47

*2* Автор стиха неизвестен. Цитировано с книги «Диалоги японских поэтов о временах года и любви. Поэтический турнир, проведенный в годы Кампе (889–898) во дворце императрицы — М.: Наталис; Рипол Классик, 2003. — стр 39

*3* Автор стиха неизвестен. Цитировано с книги «Диалоги японских поэтов о временах года и любви. Поэтический турнир, проведенный в годы Кампе (889–898) во дворце императрицы — М.: Наталис; Рипол Классик, 2003. — стр 40

*4* Автор стиха неизвестен. Цитировано с книги «Диалоги японских поэтов о временах года и любви. Поэтический турнир, проведенный в годы Кампе (889–898) во дворце императрицы — М.: Наталис; Рипол Классик, 2003. — стр 46

*5* Автор стиха неизвестен. Цитировано с книги «Диалоги японских поэтов о временах года и любви. Поэтический турнир, проведенный в годы Кампе (889–898) во дворце императрицы — М.: Наталис; Рипол Классик, 2003. — стр 20

*6* Ник Кимэн — — записывается иероглифами «маска черта».

Глава 3

Погода испортилась внезапно. Где-то в семь я уже была дома после занятий — и бабушка, у которой с утра было плохое самочувствие, попросила меня сходить в магазин. Дедушка «остался ее разговаривать». Бабушка разговаривалась неохотно и страдать собралась долго и всерьез, так как в одной из ее любимых газет как назло на этот день обещали магнитные бури и возможное ухудшение здоровья у метеозависимых людей. Ладно бы новости — там тоже предупреждали, и их еще можно было прослушать. Но газету она требовала покупать ей еженедельно, все даты грядущих магнитных бурь запоминала и готовилась к ухудшению самочувствия. Что там больше было виновато — магнитные бури или мощное самовнушение — не знаю. Да и мое мнение в этом вопросе не учитывалось.

В общем, доверив страдающую и готовящуюся страдать еще больше бабушку дедушке, я выкинула из сумки учебники и тетради, вооружилась пятисотенной деньгой из боезапасов дедушки — и отправилась в магазин.

Выходила — светло еще было, светило солнце. Светлые дни начала осени.

Но радость мою омрачил резкий порыв ветра, от которого едва не сдуло мою юбку — и спешно уцепилась за нее, придерживая. К счастью, не успела обнажить невольным зрителя все самое сокровенное. Но страх нарваться на очередной коварный порыв ветра остался. Здорово, что в кармашке сумки завалялись две заколки крабика: радостно защемила ими свободную часть юбки в большую складку. Все, теперь не сдует.

Ветрюга быстро надул серые облака. Эх, как бы успеть до дождя. Зонтик как назло захватить не додумалась — с утра ничто не обещало дождя. Даже новости. А то бы меня бабушка еще с утра предупредила и сейчас перед выходом очередным повторила. Как будто я не запомню. Хотя…

Ценимых бабушкой молока и масла в одном магазине не оказалось. Так что я решила сходить в следующий. Бодро вышла на улицу — и попала под дождь. Уныло сунулась внутрь. Но там и так народ активно скапливался, без зонтиков.

— Может, пройдет? — сказала усталая полная женщина в ядовито красном пальто.

— Синоптики не обещали, — проворчала худосочная пенсионерка в тусклом платье и еще более тусклой шерстяной кофте поверх него.

Ох, сейчас начнется! Как всегда начнут с ближайшего повода, а закончат политикой. Слушать это неохота. Да и я и так уже мокрая, если так подумать. Чего уж бояться?

И быстро выскочила на улицу. Вода хлюпала в босоножках, поскольку стелька была скользкая. И быстро идти не удавалось. Вздохнула и пошла медленно. Когда перестала злиться, то дождь оказался не таким уж и плохим. Приятным даже метами оказался. Как прохладный душ. Еще не ледяной. И чудно.

Людей на улицах почти не осталось — дождь разогнал почти всех по домам, остановкам, магазинам и козырькам домов. Обычный осенний день с дождем. Не слишком холодный, чтобы озябнуть и замерзнуть. И как-то не думается особо, что от прогулки под дождем можно легко заболеть. Так, мелькнула мысль случайно — и утекла со струями воды, омывать грязь с асфальта и уносить ее в прорези решеток люков в глубину земли.

День был обычным. И даже мое отношение к дождю не нарушало этой обычности. А мне вдруг захотелось чуда.

— Чуда бы хоть какого-нибудь, — невольно высказала вслух.

Сильный порыв ветра подтолкнул меня в спину. И, невольно не удержав равновесие, упала на землю. Часть продуктов высыпалась — за выпавший батон из мешка было особенно обидно, так как тот целлофановый пакет не был завязан — и тесто замочилось грязной водой. Да еще и руки об асфальт разодрала. Эх, ну, хотя бы основная часть продуктов в упаковках. Вот, горошку зеленому в жестяной банке ничего не сделается.

Уныло промыла ободранные руки под новыми потоками воды с неба. И потянулась за банкой томатной пасты. К счастью, сегодня не оказалось стеклянных в магазине. А то стекло бы вдребезги и, может даже, я бы на него напоролась, вымазавшись в пасте и собственной крови. Но приметила какое-то яркое пятно перед собой, в том направлении, куда меня толкнул было ветер.

Девушка в промокшей шали из разноцветных лоскутов, в светлом платье, с легкой сумкой белой и с зонтиком, разрисованным под кусочки разноцветного материала, брела по тротуару передо мной, почти уже у небольшого перекрестка. Девушка была необычайно яркая, разноцветным пятном выделялась на фоне тусклых стен и грязного, темного старого асфальта на тротуаре, чуть более темного — на проезжей части. Она выглядела необычайно красивой. И забыв о боли в ободранных ладонях и коленях, я на какой-то миг залюбовалась ею, подрагивающим в ее руке разноцветным зонтом и концами тонкой шали, которую пытался трепать ветер.

Есть что-то завораживающее в людях в яркой одежде, особенно, в те дни, когда природа лишена тусклых красок, а люди упорно прячутся в темное и блеклое. Да и в яркий день все равно от стильно и ярко одетых людей вокруг становится настроение более ярким. Хотя я редко решалась одевать яркое. А эта женщина, кажется, молодая, не боялась превратиться в пятно света. Нет, даже огня — красные кусочки были и в лоскутах шали, и на зонте, будто разрисованном. А может, и в правду разрисованном? Да, пожалуй. И у шали, и у зонта была какая-то гармония цветов и их оттенков между собою.