Ветер перемен. Книга третья

– А ты тоже спас ту Габриэль, как и меня?
– резко изменила тему Габи.
– И делал с ней "ручки"?

Ага, вон что её интересует!

– Нет, Габи, с ней такого не случилось, там никаких террористов не было. Не знаю, почему, но Ахмед к ней не приходил...

И я замер на полу-слове. Тоненькая ниточка информации пошла без моего запроса.

Глава 11

– Саша, что?...
– начала было Габи и тут же замолчала, видимо почувствовав, что я выпал из действительности.

Ручеёк был совсем короткий, как бывало всегда, но чтобы размотать весь клубок информации, что он принёс, потребовалось бы несколько минут.

– Саша?
– Габи поняла, что я "вернулся".

– Солнышко, мне нужно срочно переговорить с твоим дядей!

– С дядей!?
– изумлённо переспросила Габи.

Ну да, я совсем забыл, что она не посвящена в наши "шпионские" игры.

– Я потом тебе всё объясню, сейчас нет времени.

– Мы можем позвонить из нашей квартиры.
– предложила Габи.
– Родители почти никогда не звонят сами, обычно звонит дядя, это дорого.
– как бы извиняясь объяснила она.

– Я понимаю.
– успокоил я её.
– Но сейчас дело не в деньгах! Я не могу открыто говорить о тех вещах, которые я должен сообщить Арнольду.

– Это касается тех террористов?
– тихо произнесла Габи и в её глазах плеснул страх.- Но при чём тут дядя?

– Габи, я же обещал - я тебе всё расскажу, но чуть позже.
– я слегка коснулся губами её лба.
– Подожди, я сейчас придумаю как сказать так, чтобы понял только Арнольд.

Через минуту я был готов.

– Пойдём, солнышко к телефону.

Габи молча поднялась, крепко держа меня за руку и мы прошли в гостиную. Хорошо, что дома никого нет и не нужно тратить время на объяснения. Габи пролистала записную книжку и нашла нужный номер.

– Ты сам будешь разговаривать?
– спросила она, беря в руку трубку.

– Молодец, солнце моё!
– теперь уже крепко поцеловал я её.
– Совсем упустил из виду. Нет, говорить будешь ты. Нужно сказать что-то такое, чтобы Арнольд понял, что ты звонишь совсем по другому поводу, понимаешь? Чтобы он сообразил, что мы не можем говорить то, что хотим. Я не знаю, как плотно слушают телефонные разговоры ваша "штази" и очень может быть, что опасения мои напрасны, но лучше не рисковать.

– Саша, но ведь "штази" не может слушать все телефоны!
– удивлённо сказала Габриэль.
– У них нет столько людей.

– Конечно, Габи, сразу все телефоны прослушать невозможно.
– согласился я.
– Но записывать сотни, а то и тысячи разговоров одновременно - запросто! Весь вопрос в деньгах на покупку магнитофонов, а мне кажется, что родное народное правительство на этом не экономит. А значит, через какое-то время какой -нибудь лейтенант госбезопасности наткнется на наш сегодняшний звонок и тогда...

– Я поняла!
– кивнула Габи и стала совсем серьёзной.

– Я могу сказать ему, что ты сделал мне предложение.
– немного подумав, сказала она.
– Такой разговор точно не интересен "штази", а дядя удивится, что я звоню сама впервые и говорю то, что уже говорила ему!

– Молодец, солнышко!
– совершенно искренне восхитился я.
– И добавь, что я тоже хотел похвалиться ему этой новостью и даже сижу рядом, но не могу, потому что сорвал голос и мне нельзя говорить. Тогда он точно поймёт, что мне нужно ему что-то сказать. Пусть думает, как это сделать! Он человек умный. Да, и ещё, не называй меня Саша, у вас в ГДР, если кого и называют так, то очень редко. А нам привлекать внимание даже необычным именем совсем лишнее.

Габи кивнула, заглянула в записную книжку и нажав несколько кнопок, приложила трубку к уху. Я прижался к ней с другой стороны.

После третьего звонка Арнольд ответил.

– Дядя, привет, это Габи! Твоя любимая племянница! А ещё я любимая для другого человека, для Александра и он мне сделал предложение! Представляешь?! Я так рада, так рада! И он рад! И он сам хотел тебе много чего сказать, но он сорвал голос и ему запрещают даже разговаривать, представляешь! А он так хотел! Дядя, ты рад за меня?

Всё это Габи выпалила со скоростью пулемёта и с такими несвойственными для неё интонациями, что даже я опешил! А уж Арнольд тем более должен догадаться.

– Я очень рад за вас обоих!
– наконец раздался знакомый голос. Мне показалось, что я слышу в нём изумление. Значит понял.

– Я тебя поздравляю, а Александру могу только посоветовать молится об излечении. Хорошо бы ему сходить в церковь, оттуда молитвы быстрее доходят. И пусть идёт прямо сейчас! Чем быстрее начнёт, тем быстрее вылечится. Ну всё, всем привет!

В трубке раздались гудки. Габи недоуменно посмотрела на меня.

– Молится? В церкви?

– Габи, ты прекрасно сыграла глупенькую племянницу и Арнольд не мог не понять, что это не спроста. А значит и его предложение помолиться, тем более мне, тоже не просто так. Ещё и добавил, что идти нужно прямо сейчас.

– Значит идём!?
– Габи решительно поднялась.

Я тоже вскочил, но тут же притормозил: - Габи, а как ты думаешь, он случайно сказал, что нужно идти мне, а не нам? Давай, на всякий случай пойду я один!

– Саша, но ты же там никого не знаешь!

– И меня никто не знает! А это - хорошо!

– Тебя видел патер Франц.
– напомнила Габи.

– Да, о нём я забыл.
– задумался я.
– Но всё равно, даже если это будет он, то лучше, чтобы он не видел нас вместе.

– Хорошо, я останусь на улице.
– решила Габи.
– Если вдруг тебе нужна будет помощь в разговоре с кем-то там, в церкви, ты всегда можешь позвать меня.

– Хоть я и не хочу тебя во всё это впутывать, - скривился я.
– Но мыслишь ты правильно. Идём!

Мне пришлось быстро переодеться в гражданку, не пойдёшь же в церковь в форме!

Подходя к церкви, я заблаговременно отправил Габи погулять. Потянув на себя тяжёлые деревянные двери я вошёл в гулкую тишину собора. Надо бы перекреститься, как того требовали церковные правила, но пока я никак не мог себя заставить это делать, потому что чувствовал - это будет фальшью. Вот когда отпустит меня это чувство неловкости от всех этих обрядов, тогда и буду креститься.

Внутри никого не было, полуденная месса давно закончилась, а до вечерней ещё было несколько часов. Я медленно пошёл по центральному проходу к алтарю размышляя над тем, как мне найти здесь телефон, вещь, казалось бы совершенно несовместимую с этим местом.