Ветер перемен. Книга вторая

– Но брак тоже не даёт гарантии, что они будут вместе всю жизнь.
– возразила Габи.

– Конечно. Но брак даёт уверенность в чистоте намерений партнёра. При условии, что оба они порядочные люди. Если я клянусь перед богом, что ты будешь единственная моя любовь и я никогда не изменю тебе, я эту клятву сдержу. И ты, живя со мной в браке, можешь быть абсолютно уверенна во мне и жить спокойно.

– Но бывает ведь так, что любовь уходит.
– снова возразила Габи.

– И это бывает, ты права.- согласился я.
– Но, во-первых, это не случается мгновенно, за исключением редких случаев вызванных сильным потрясением, изменой, например. А , во-вторых, всегда есть возможность этот процесс остановить. Просто двое должны выяснить в чём причина умирания любви? Если они оба нормальные, никто из них не стал алкоголиком, например или наркоманом или загулял, то продлить любовь можно. Причины охлаждения отношений давно известны: недовольство интимной жизнью. Тут всё понятно. Я хочу, а ты не хочешь. Что из этого получается? Если я вместо ответного поцелуя слышу:" Отстань!" Или: " У меня голова болит!", как ты думаешь моя любовь станет сильнее? Видишь, ты смеёшься. А бедняге, которого гонит от себя его любимая, не до смеха. Он сначала страдает, а потом кто-то говорит:" Ах, не хочешь? Найду другую, которая захочет!" Вот тебе и конец любви. А другой даже изменять не будет, но и его любовь зачахнет от постоянных страданий. А можно было в этой ситуации спасти любовь? Можно. Как? Вот ты как думаешь Габи?

– Ну, я не думала никогда об этом...
– задумалась она.
– Многие идут к психологу.

– В общем, правильно делают.
– согласился я.
– Но можно и самим сесть, поговорить откровенно и выяснить в чем причина этой " головной боли". Если это всё стало слишком обыденным и неинтересным, может попробовать разнообразить это дело. Не лежать по стойке смирно, а пошевелиться слегка?

Габи засмеялась:

– Как можно лежать по стойке смирно, когда занимаешься любовью?

– Вот видишь, солнце моё, у тебя была первая ночь, а ты уже понимаешь, а некоторые пары живут так годами! Я не знаю у вас так говорят: " Лежит, как бревно"? Не говорят? Ну представь, какое удовольствие может это бревно доставить себе и своему супругу?

– Когда ты говоришь, то всё кажется таким понятным и простым!
– задумчиво сказала Габи.
– И почему люди этого не понимают?

– Они не хотят думать, только и всего! Многим проще " сходить налево", а так у вас говорят? Это когда муж или жена находят себе любовь на стороне.

– Но ведь это... неправильно, Саш!

– Неправильно! А мы будем жить правильно! Договорились?

– Договорились! И будем всегда разговаривать обо всём!

– А вот это обязательно! Муж и жена должны быть самыми близкими друг другу, даже ближе, чем с родителями. Вот если у тебя какие -то сомнения, проблемы, опасения, ты должна сначала поговорить со мной, а потом, если мы не смогли сами найти решение, спросить у мамы или папы. Но не наоборот! Конечно, в каких -то вопросах у родителей больше опыта и знаний, но иногда этот опыт мешает, особенно, если он отрицательный. "Не уступай мужу ни в чём, иначе сядет на шею!" - это как раз из такого опыта.

– Саш, ты такой умный...
– протянула Габи.

– Смеёшься, бессовестная!

– Нет, правда, я вот пытаюсь возразить тебе хоть в чем-то и не могу! Ты говоришь такие вещи, о которых я никогда не думала и родители со мной об этом не разговаривали.

– Они наверное считали, что ещё слишком рано. Но теперь, думаю они кое о чём с тобой начнут говорить. Мама уж точно!

– Ты имеешь ввиду интимную жизнь?
– с чуть заметной улыбкой спросила Габи.

– Да, это первое, о чём мамы разговаривают с дочерьми.

– Она уже говорила. Ещё до тебя и когда ты появился у меня.

– Правильная мама! Габи мы с тобой тоже об этой части нашей с тобой жизни ещё поговорим подробно и откровенно, но потом. Да, чуть не забыл, так что ты имела ввиду, когда говорила, что нужно потерпеть до помолвки?

– Ну, мама тебе говорила, что помолвка в католической церкви практически ничем не отличается от венчания по своему значению. И помолвленные могут жить как муж и жена, не скрывая своих отношений.

– Ты хочешь сказать?..
– я вопросительно посмотрел на неё.

– Да, ты будешь приходить ко мне не как мой парень, а как муж и нам не нужно будет делать вид перед родителями, что мы просто сидим на диване, как ты выразился. Это будет как если бы ты переехал к нам жить и мы обычные молодожёны.

Мои губы сами расползлись в улыбке:

– Габи, а ты знаешь, мне очень нравится католическая вера! Я всегда мечтал стать католиком, но сам об этом не подозревал!

Габи с подозрением посмотрела на меня. Я состроил самую серьёзную морду лица, которую только смог.

– Саша...
– Габи осуждающе покачала головой и хотела что-то сказать, но я её перебил:

– О, а мы уже пришли!

За разговорами мы не заметили, как преодолели путь до Югендпалас.

– Гутен таг!
– приветствовал на входе знакомый охранник.

– Привет, Майн фройнд!
– пожал я ему руку.
– Вольфганг у себя?
– перейдя на английский спросил я.

– Да, он вас ждёт с каким-то серьёзным господином у себя.

– Спасибо! Спокойного дежурства!

Мы вошли через главный вход в зал и взяли курс на боковой коридор ведущий к гримёркам и аппаратной Вольфганга.

– Габи, представляешь, когда -нибудь на стене этого зала появится мемориальная доска: " Здесь впервые вышла на сцену супер-звезда современности Габриэль Хеттвер "! Или тебе больше нравится Габи Либе? А может - Gaby Love? А что, неплохо звучит!

– Болтун!
– привычно сказала она и довольная улыбка преобразила её лицо.

Я коротко постучал в дверь и услышав приглашение войти, открыл дверь и пропустил вперёд Габриэль.

Вольфганг организовал в своей довольно большой аппаратной деловой уголок, где стоял круглый столик, четыре кресла вокруг, а на стене висел мини-бар, сквозь стекла которого ярко блестели этикетки на разноцветных бутылках.

Мы обменялись рукопожатиями, Габи достались лобызания руки и расселись вокруг столика.

– Что будете пить?
– на правах хозяина спросил Вольфганг.
– Фройлян?

– Мне колу, пожалуйста.
– улыбнувшись уголками губ попросила Габи.

– Александр?

– Пожалуй, тот же самое!
– кивнул я.

– Не желаете чего-нибудь покрепче?
– предложил Вольфганг.
– У меня отличный бар и вот господин Штрауберг презентовал кое-что новенькое в мою коллекцию.

– Нет, спасибо, - отказался я.
– Может быть в другой раз.

– Ок!

Вольфганг плеснул в стакан Штрауберга и себе немного Jamessona, моего любимого ирландского виски. Можно было бы, конечно смочить губы, но захотел сохранить абсолютную трезвость мышления, а молодое тело, не привыкшее ещё к крепким напиткам могло слишком сильно среагировать на виски.

– Давайте сразу перейдём к делу.
– поставив стакан на столик начал Штрауберг.
– Как я уже говорил вам, мистер Александр, мой хороший друг герр Хеттвер попросил помочь вам с мисс Габриэль записать пластинку на нашей студии. Если говорить откровенно, сначала я отнёсся к этому скептически и посчитал это просто проявлением родственных чувств. Но когда я услышал запись вашего выступления, то сразу понял, что мне абсолютно необходимо услышать вас вживую. А вчерашнее ваше выступление окончательно меня убедило, что я попал на "золотую жилу". Да-да, я давно в этом бизнесе и понимаю о чём говорю. Более того, я нарушаю законы деловых переговоров, давая вам такую высокую оценку! Мне следует наоборот сбивать цену, как говорят мои коллеги и всячески убеждать вас, что вы ещё молодые, неопытные и должны быть счастливы, что на вас вообще обратили внимание.

Но я не буду кривить душой, потому что впервые встречаю молодых артистов такого уровня. Конечно, вы ещё в начале творческого пути и вам есть куда расти. В этом меня убедило именно вчерашнее выступление! За такое короткое время, всего за два месяца, у вас значительный прогресс. Особенно у вас мистер Александр в исполнительской технике. Ну, а ваши новые песни выше всяческих похвал! Поэтому, завершая это вступление, я готов предложить вам самые лучшие условия контракта, какие только мне удастся согласовать с моими компаньонами.